– Тоже к тебе неравнодушен, – дракон заканчивает фразу за меня совершенно спокойно, без малейшего намёка на ревность. Ещё и улыбаться начинает. – Это не так. Вернее, это было так, но ты же не отреагировала на его попытку стать тебе ближе. Для зоггианина этого достаточно, чтобы отступить. Он, как и другие, умеет подавлять свои чувства. Если бы было иначе, наш мир не был таким, каков он сейчас. – Его рука ласковым прикосновением приглаживает мои волосы и касается подбородка, приподнимая голову, потому что я её опустила, вспомнив, как именно то’Трон меня провоцировал.
– А ты? – я всматриваюсь в тёмные глаза, чтобы не упустить его эмоций. – Если бы я тебе имя не назвала, ты бы тоже отступил?
– Лила, – хрипло выдыхает Кит и, вновь меня обнимая, разворачивается. Теперь он опирается на стол, а я на сильную грудь. – Ниродин – не дракон. Погасив свои чувства к тебе, он продолжит искать ту, которая ответит ему взаимностью. При этом останется для тебя другом и наставником. А я – спуктум. Один из тех, кто не имеет присущей другим зоггианам психологической устойчивости и контроля. Драконы не способны управлять своими чувствами, не умеют отступать и не в состоянии уничтожить страсть, которая рождается в их душах. Но они прекрасно понимают, к чему это может привести. Так что давить на тебя я бы себе никогда не позволил. Я бы ушёл. Но, в отличие от советника, ушёл навсегда.
Напряжение, с которым он всё это говорит, мне не нравится. А последняя фраза вообще наталкивает на не слишком хорошие мысли о том, что «ушёл навсегда» означает «сделал всё, чтобы умереть». В душе поднимается такая волна сопротивления, что я невольно обвиваю руками шею мужчины, прижимаясь щекой к обнажённой груди.
– Даже не думай, – строго предупреждаю. – Иначе мне тоже придётся… уходить.
– Это ещё что за разговоры? – меня чуть отодвигают, вцепляясь в плечи. – Тем более теперь?
– А я на всякий случай, – поднимаю голову и грустно ему улыбаюсь. – Чтобы ты знал, что цессяне тоже не умеют забывать тех, кого любят.
– Я уже это понял, – неестественно спокойно откликается Кит. – Поведение и Денажа, и Монта прекрасная тому иллюстрация.
– А ты всё же ревнуешь, – шутливо укоряю дракона, проглаживая пальцами рельефные мышцы.
– Я с ума схожу, – поправляет меня Кит, – когда представляю тебя не со мной. И готов на что угодно, лишь бы точно знать, что ты счастлива и с тобой всё в порядке.
Он снова притягивает меня к себе, коротко целует в висок и зарывается носом в волосы. Несколько секунд мы наслаждаемся близостью друг друга, не решаясь её прервать.
– Мне пора, – прикладываю основательное усилие, чтобы покинуть его объятия. На всякий случай поправляю причёску. – Совет, наверное, в самом разгаре.
– Иди, – моего запястья вновь касаются тёплые губы, и Кит отталкивается от стола, провожая меня до двери. – Завтра встретимся, цветочек.
Цветочек… Цветочек, пребывая в лёгкой эйфории, едва соображает, куда идти, и периодически ловит себя на том, что вместо того чтобы топать туда, где её ждут, стоит у очередного окна и глупо улыбается. Получает от самой себя мысленный пинок, и… всё повторяется снова. Снова. И снова. Пока, наконец, за ней не закрывается проём, отрезая от внешнего мира. Вот тогда, оказавшись в сумраке зала с колоннами под пристальными взглядами советников, цветочек забывает о той романтике, которая ещё несколько минут назад господствовала в её душе. Сосредоточенно доказывает, что ипериане не признают полумер. Для них нет полутонов. Они могут быть либо надёжными союзниками, либо непримиримыми врагами. И если уж так вышло, что зеленоволосые субъекты оказались в позиции друзей, нужно этим воспользоваться, иначе они станут опасными противниками.
А потом, сидя на подушках и дожидаясь окончания заседания, цветочек снова уплывает в воспоминания и ловит на себе понимающие взгляды своего наставника. Почти осязаемо чувствует жаркие поцелуи, от которых горят ладони, и прислушивается к неторопливому обсуждению советников. Краснеет, возвращаясь мыслями к тому, кто так откровенно признавался в своих чувствах, и удовлетворённо выдыхает, услышав решение о том, что потенциальный диалог с иперианами доверяют спуктумам.
В общем, моё состояние, весьма далёкое от адекватного, изменяться не желает, что лично меня, в общем-то, не особенно беспокоит, а вот моего хранителя… О! Его очень интересует вопрос, что же такого произошло в кабинете советника, раз подопечная теперь не в себе. Правда, устраивать мне допрос на месте он не рискует, лишь полунамёками порывается выяснить причину моего заторможенного состояния, а я делаю вид, что их не понимаю. Потому как не готова объяснить ему столь неожиданно сделанный выбор.
Именно поэтому, не дожидаясь, когда парень свернёт к лазарету, прикосновением руки прошу его остановиться и показываю адрес, который мне дала Айна. Почему? Да потому что, во-первых, мне сейчас нужна хорошая компания, чтобы отвлечься и прийти в себя окончательно. А во-вторых, в настоящий момент мне категорически противопоказано оставаться с Троем наедине.
Хранитель не спорит, и через десять минут я уже обнимаю изумлённую девушку, на голову которой так неожиданно и без предупреждения свалилась. Ахи и охи, пока я изливаю на неё свои эмоции; сочувствующие вздохи, когда рассказываю о похищении; и напряжённое внимание, едва разговор касается моих встреч с советником и спуктумом. Разве что о произошедшем сегодня я всё же умалчиваю.
– Ты всегда была сильной, Лила, – меня успокаивающе гладят по руке. – Ты справишься. Главное, что всё самое страшное позади. – Айна бросает взгляд на дверь соседней комнаты, где остались мужчины, и нежная, ласковая улыбка ложится на её губы. – Давай-ка ты поужинаешь у нас, отдохнёшь, а потом я тебе ферму покажу! – её глаза загораются воодушевлением. – И с Латоном наконец-то нормально познакомишься!
Неужели я от такого предложения могу отказаться?! Даже если бы пришлось есть всем вместе, всё равно бы осталась, пусть эта совместная трапеза и выглядела бы неприличной! Впрочем, в доме у Айны, оказывается, целых три гостевых столовых, не считая их личной, так что подобные жертвы вовсе ни к чему. И вообще, когда я, наконец, становлюсь способной воспринимать что-либо кроме своих переживаний, до моего сознания доходит, как же хорошо подружка живёт. Шесть уютных комнат, три этажа, захватывающий вид на равнину, потому что дом стоит на окраине города, небольшой участок с цветами, но самое интересное – ограниченный силовым барьером загон, где плавают громадные рыбины размером со взрослую хинари. Их руками не обхватить точно, я даже представить себе не могла, что такое возможно!
Латон, очень приятный и спокойный зоггианин, только улыбается, наблюдая, как я изумлённо открываю рот и благоразумно прикрываю его ладошкой, поражаясь размерам очередного экземпляра животного мира Зогга, а потом ещё и убирает часть барьера, предлагая зайти внутрь. Оглядываюсь на подружку, но та бесстрашно заплывает в раскрывшийся проём, так что я ныряю следом за ней.
Следующие полчаса мы проводим очень весело – цепляясь руками за спинные плавники и катаясь на медлительных рыбах, которых Айна пытается оседлать и заставить двигаться хоть немного быстрее. Я на подобные подвиги решаю силы не тратить, тем более что занятие абсолютно бессмысленное – животные пассивны настолько, что даже не замечают своих прилипчивых наездниц.
