– Матильда – не подруга твоей матери. Она подруга твоего отца. Удивлена? Неужели не догадывалась? Впрочем, Матильда хорошо играет свои роли. Именно поэтому она так высоко поднялась. Не удивлюсь, если однажды она начнет метить в губернаторы. Через Матильду твой отец давал тебе деньги. Через нее заставил тебя пойти в аспирантуру. И через нее собирался руководить твоей жизнью и дальше. У тебя такое обиженное и злое лицо – прямо как в детстве.
Дядя коротко и насмешливо рассмеялся, увидев наконец мои эмоции – те, которые я не успела скрыть. Браслет едва заметно нагрелся, и я вдруг поняла, что он делает. Он целенаправленно выводит меня на эмоции, чтобы понять, насколько я контролирую себя и браслет, силу которого познала. По каким-то причинам ему нужно знать, смогу ли я совладать с эмоциями. А если им интересно это, значит, моя эмоциональность может воздействовать на браслет. И…
– Боитесь, что я выдам себя? – прямо спросила я, кое-как взяв себя в руки.
– Что ты имеешь в виду? – с любопытством спросил дядя.
– Вы ведь пришли сюда не для того, чтобы вместе со мной отобедать, верно? Вы пришли понять, насколько я могу держать себя в руках. Себя и свою силу, данную мне браслетом. Ведь если я не смогу себя контролировать, ваши враги догадаются обо всем.
– Ты нравишься мне все больше, дорогая племянница. Ремарка – наши враги стали твоими, – заметил дядя, аккуратно разрезая стейк – в отличие от моего его стейк был слабой прожарки.
– А вдруг я однажды перейду на их сторону? – забросила я удочку.
– Среди Реутовых много безумцев, но самоубийц нет, – ответил он. – Если ты сунешься к розианцам, тебя убьют. Кстати, твоя ручная свинья громко ест. Научи ее правилам приличия, – добавил дядя Тим как ни в чем не бывало.
Ярослав побледнел от злости. Он вообще моментально загорался, как спичка – я помнила это, прожив несколько дней в его теле.
– Настя, а это ведь действительно какая-то магия – никогда прежде не видел разговаривающих козлов, сидящих за столом с людьми, – выдал он, прежде чем я успела что-то сказать. Впрочем, и дядя Тим не успел открыть рот – как по мановению волшебной палочки в обеденном зале прямо из воздуха… материализовался Август. Я замерла и, кажется, забыла, как дышать. Яр от неожиданности выронил вилку. И только дядя Тим фыркнул:
– Никак не может без своих дешевых фокусов.
– Как проходит трапеза? – спросил маг с любезной улыбочкой. – Нравится ли еда? Все хорошо? В воздухе пахнет агрессией. – Август сел на противоположный от дяди конец стола, закинув ногу на ногу. – Кстати, Анастасия, удивлен вашим умением держать себя в руках. Браво. Вы феноменально похожи на своего… кхм… дядю.
Я мрачно взглянула на мага, но промолчала.
– Что ж, давайте все вместе приступим к еде! Вы молитесь перед принятием пищи какому-нибудь богу? – спросил он.
– Мы предпочитаем есть молча, – ответила я.
– У вас и шутки передаются по наследству? – сделал вид, что удивился, Август. – Помнится, вы, командор, пошутили точно так же пару лет назад.
– У вас слишком хорошая память, – отозвался дядя Тим. – И плохое чувство юмора. Я не шутил. Моя племянница – тоже. Давайте есть молча.
– Ведь так можно больше сожрать за короткий отрезок времени, – добавил Ярослав с усмешкой.
– Возможно, я не разбираюсь в физиологии свиней, – отозвался задумчиво дядя Тим. – Будьте добры, князь, передайте мне салфетки.
– Я не набью вам морду только потому, – сказал Ярослав, у которого с головой явно было не все в порядке, – что уважаю старость.
Высокий, статный и широкоплечий Тимофей, которого старым язык не поворачивался назвать, одарил Зарецкого таким нехорошим взглядом, что тот невольно поежился. И достал из нагрудного кармана пиджака ручку. Не знаю, что это была за штука и обладала ли она какой-либо силой, но Август моментально напрягся.
– Командор, нет. Не стоит этого делать сейчас, – тихо сказал он. – Вы все испортите. А вы, молодой человек, поумерьте пыл. Конечно, вы мой гость, но это уже второй человек, с кем вы ссоритесь за сегодняшний день.
Дядя Тим нехотя засунул ручку обратно в карман.
Ярослав рассмеялся – смехом чужим, невеселым, взрослым.
– Что, провоцировать можно только ее? – спросил он, метнув взгляд в мою сторону. – Вас трогать нельзя? Страдаете синдромом двойных стандартов?
– Ешь молча, – коротко велел ему Тимофей.
– Я не хочу молчать, когда обижают мою девушку.
– И когда она стала твоей?
– Может быть, всегда ею была, а я и не знал, – весело откликнулся Ярослав и в эту же секунду потерял сознание – завалился на бок и упал бы на пол, если бы не я и моментально подоспевший к нам Август. Он, хрупкий и утонченный, без труда подхватил Ярослава на руки, словно тот весил не больше пушинки, и отнес на диванчик, примостившийся у дверей, ведущих в зимний сад.
– Что вы сделали? – спросила я дядю с затаенной яростью.
– Я? Очнись, девочка. Я ни при чем, – раздраженно ответил тот, бросил вилку с ножом на пустую тарелку и покинул комнату.
– Что с ним? – со страхом спросила я, склоняясь над безмятежным лицом Ярослава, который так и не пришел в себя. – Нужно вызвать «Скорую»? Или ваших магов?
Август взял Яра за руку, слушая пульс и словно считывая с его биения что-то, что было неподвластно мне.
– Все в порядке, Анастасия, – спокойно ответил он. – Не волнуйтесь. Он отходит от магического вмешательства. Это один из побочных эффектов, весьма распространенный.
– И долго он пробудет в таком состоянии?
– Несколько минут. Несколько часов. День. Все зависит от конкретного человека. Но что-то мне подсказывает, что Ярослав скоро придет в себя.
– Вам стоило оставить его в постели до тех пор, пока ему не станет лучше, – нахмурилась я, не понимая, что касаюсь ладони Яра – осознала это только тогда, когда крепко сжала его пальцы. Август заметил это и улыбнулся.
– Это было выше моих сил, Анастасия, – отозвался маг. – Он слишком сильно рвался к вам и кричал, что чувствует себя великолепно. Даже грозился прикончить меня, а это, знаете ли, весьма редкая угроза. Вы определенно стоите друг друга, – Август снова взял Ярослава на руки – как ребенка – и понес наверх, в спальню. Я молча шагала следом. Откуда в этом хрупком мужчине столько силы?
– Давно встречаетесь? – спросил Август совершенно невпопад, когда уложил Ярослава в кровать, а я укрыла его одеялом.
– Мы не встречаемся, – ответила я и с трудом подавила в себе желание убрать со лба Яра русую прядь. Показывать свои чувства все так же казалось мне признаком слабости.
– Я – не Тимофей Реутов. Со мной можно быть откровенной, – Август лукаво взглянул на меня. – Между вами определенно что-то есть. И что-то… весьма большее, чем просто дружба или влюбленность. Не торопись возражать. Я вижу.
