– А я вот тогда ничего не получил, – мрачно отозвался Яр.
– Потому что ты не маг. А Вшивков – маг. Возможно, Август хотел захапать его себе, но тут в школе откуда ни возьмись появился Карл и забрал себе Полину и Степу. Сделал их своими учениками. Только вот зачем, я понятия не имею. Завтра нужно серьезно поговорить с Августом. Как все запутанно.
– Еще как, – со вздохом подтвердил Ярослав. Он хотел положить мне руку на плечо, но почему-то резко передумал и сделал вид, что решил потянуться, чтобы размять мышцы.
– Если ты хочешь меня обнять, сделай это нормально, – насмешливо сказала я. – Я тебя не ударю, честно.
– От тебя не знаешь, чего ожидать, Занудовна, – заявил Ярослав и сжал меня в объятия, заставив тихонько вскрикнуть.
– Осторожнее, Яр! – возмутилась я.
– А, точно, ты же хилая. Моя хилая принцесса, – вдруг выдал он, отстранился и потискал меня за щеки, заставив оцепенеть. Еще никто никогда не хватал меня так за лицо да еще с такой широкой улыбочкой.
– Ну, улыбнись, – велел он мне и потянул за щеки. Я тотчас шлепнула его по руке, одарив недобрым взглядом. Никто не вел себя со мной так, как этот парень – так раскованно и свободно, не боясь обидеть, но между тем понимая, где находится та самая грань, которая может привести меня в ярость. В Зарецком был задор и непосредственность, которых не хватало Женьке. А еще – легкость, которой не было в Карле. И та самая искра внутри, которой не было у всех тех, с кем я пыталась завязать отношения. Эта искра притягивала, обещая взорваться ярким фейерверком.
– С ума сошел? Убери руки.
– Улыбнись мне, – пристал Яр. – Ну улыбнись мне, Настя. Улыбнись!
Решив, что проще выдавить улыбку, чем слушать его нытье, я оскалилась.
– Зря я попросил! – заржал Зарецкий, убрав руки и спрыгнув с подоконника. – Ты начинаешь напоминать дядю козла. Не хочу думать о нем, когда буду целовать тебя.
– Целовать? – приподняла я бровь, и в то же мгновение Яр склонился ко мне, опираясь одной рукой о стекло, а второй сжав мою ладонь, и его губы встретились с моими – жадные, мягкие и горячие. И непозволительно притягательные.
Это был поцелуй во тьме. Поцелуй, наполненный светом и ощущением хрустальной весны. Поцелуй, выбивающий воздух из легких и заставляющий кровь становиться жаркой.
Наш поцелуй – меняющий нас обоих и заставляющий загораться внутри хрупкие белые звезды, похожие на розы из искр и хрусталя.
Запустив пальцы в светлые густые волосы, я целовала Ярослава – в третий раз за этот проклятый день, сполна отдаваясь накатившим теплой волной ощущениям. Он придерживал ладонью мое лицо – так, что длинные пальцы касались моей шеи, на которой отчаянно билась жилка.
Не знаю, откуда появилось это невыносимое притяжение – возможно, мы оба пытались снять стресс, а может быть, во всем была виновата вернувшаяся память и вместе с ней – ощущение сопричастности к общей тайне.
Мне вдруг стало казаться, что мы знаем друг друга целую вечность.
Что мы всегда должны были быть вместе.
Что мы нашли друг друга.
– Яр, – тихо-тихо прошептала я, касаясь кончиком носа его щеки.
– Что, принцесса? – он зарылся носом в мои волосы, заставив вздрогнуть, а после взглянул на меня, глубоко дыша.
В его глазах плескалась нежность напополам с тоской. И я не смогла сказать ему, чтобы он перестал меня так называть.
– Я так по тебе скучала, – зачем-то призналась я и снова поцеловала его, крепко обхватив за плечи и чувствуя, как напряглись его мышцы. А Яр вдруг подхватил меня на руки и понес на кровать. Мое негодование потонуло в нежности.
– Сейчас, наверное, дядя Тим придет, – прошептала я, прижимаясь щекой к его плечу. Я слышала частое дыхание Яра, но мне казалось, что я слышу и его сердце.
– Плевать, – отрывисто ответил он. – На всех плевать. Только ты и я.
Но только ты и я не получилось. Когда Ярослав донес меня до кровати, дверь резко распахнулась.
– Отпусти ее, немедленно! Какого черта ты ее лапаешь?! – гневно вскричал Арнольд. Он взмахнул рукой, вспыхнула тонкая, как спица, неоновая молния и полетела в Ярослава. От неожиданности он чуть не уронил меня на пол, я вскрикнула и… Браслет моментально нагрелся, а молния словно наткнулась на невидимую преграду и превратилась в пепел, опавший у ног ошарашенного Ярослава.
– Это что? – очень тихо и очень серьезно спросил он, делая шаг назад.
– Наверное, магия, – ответила я, сжимая до легкой боли его ворот.
– Ты что, ведьма? – совершенно другим тоном спросил Арнольд.
Что сказать ему, я не знала. Просто смотрела на пепел и молчала, понимая, что браслет защитил нас – в очередной раз.
– Точно, – ухмыльнулся потрясенный Ярослав. – А я всегда знал, что ты ведьма, Настенька.
– Отпусти, – тихо попросила его я.
– Нет уж, я свою ведьму буду держать при себе. А то вдруг этот придурок еще раз молнией пульнет, – отозвался он.
– Зарецкий.
– Не могу. Меня к тебе примагнитило.
– Зарецкий! – повысила я голос.
– Ты меня заколдовала, руки не разжимаются, – горестно вздохнул Ярослав, но я начала брыкаться, и он поставил меня на кровать.
– Кто ты такая? – изумленно спросил Арнольд, не отрывая от меня глаз. – Я все так же не чувствую в тебе силы. Или… так работает защита Затонских?
– Может быть, – обронила я загадочно, спрыгнув с кровати и делая вид, что это совершенно нормально.
– Что происходит? – свел мальчишка светлые брови у высокой тонкой переносицы. – Зачем дядя привел тебя в наш дом и притащил следом это чучело?
– Я тебе врежу, – предупредил его мигом разозлившийся Яр. Кажется, с представителями магического мира у него отношения не складывались.
– Не пищи, – отмахнулся от него мальчишка. – Что вас связывает с командором?
– Если ты о Тимофее Реутове, то это мой дядя, – сообщила я.
– И он позволил Затонским поставить на своей племяннице печать? – изумился Арнольд, сверля меня пристальным взглядом. – Быть не может! Или… Или он собрался объединить ваши семьи браком?
– Не понял. Каким еще браком? – хмуро переспросил Ярослав.
– Взаимовыгодным, чучело. В семье Затонских есть несколько возможных претендентов на руку Настеньки.
– Во-первых, не называй меня, пожалуйста, Настенькой. А во-вторых, не собираюсь я ни за кого замуж, – отозвалась я. Мне ужасно хотелось спросить про этих самых Затонских, однако я сдерживала себя – пусть лучше мальчишка думает, что на мне стоит их непонятная печать, чем узнает про браслет. Если Август не поставил его в известность, то и мне не следует делать этого.
– А как я могу тебя называть? – горящие глаза с любопытством уставились на меня. Я едва заметно вздохнула – почему меня постоянно преследует интерес со стороны парней помладше? Зарецкий, Вшивков, теперь еще и этот юный маг.
