Яр растерялся – внутри тугим узлом завязался страх, сердце сделало кульбит, во рту пересохло, и первой его реакцией было убежать прочь и спрятаться от всех этих взглядов. Однако он тотчас понял, что произошло – они с Настей снова поменялись телами. Он стал молодой аспиранткой, которая читала непонятно кому непонятно какую лекцию. Стал красивой девушкой в джинсах и белой блузке, чьи волосы были стянуты в высокий хвост. Стал той, к которой он питал самые нежные и теплые чувства.
Насмешка судьбы, и только.
Ярослав опустил голову, и его взгляд наткнулся на женскую грудь, что его почему-то очень развеселило, и он едва не совершил фатальную ошибку – чуть не дотронулся до этой самой груди обеими руками, по привычке, которая Насте совсем бы не понравилась. Обозвав сам себя идиотом, парень поднял очумевшие глаза на аудиторию, которая в удивлении взирала на него: студенты, судя по виду, первокурсники или второкурсники, ждали продолжения лекции.
Что им говорить, Яр понятия не имел. Он бросил быстрый взгляд на краткий конспект лекции, что лежал на кафедре. Настя почти не пользовалась им, рассказывала по памяти, лишь изредка заглядывая, чтобы не сбиться с плана – в конспекте все было расписано буквально по минутам. Не зря Настя всегда казалась Ярославу скрупулезной – у нее все было просчитано до мелочей.
Ярослав попытался прочитать то, что было от руки написано Настей, но не смог – слишком сильно волновался, и аккуратный почерк девушки расплывался перед глазами. Настя вообще видела мир иначе. Не так остро, как он, зато боковое зрение у нее было гораздо более развито. Она даже цвета видела иначе и оттенков различала больше.
«Что делать?» – напряженно думал парень, понимая, что чем больше времени проходит, тем глупее он выглядит со стороны. Если уйдет и оставит студентов, то Насте может попасть от начальства. Если начнет читать лекцию сам, то опозорит ее перед студентами. Ни того, ни другого Яр совершенно не хотел. Окажись он в подобной ситуации в прошлый их обмен, наверное, и задумываться бы не стал о том, что может навредить Мельниковой. Теперь же все изменилось. Теперь они и сами изменились.
«Черт, что делать, что делать?» – лихорадочно спрашивал сам себя Ярослав, понимая, что пауза затягивается все сильнее и сильнее.
Решение пришло само собой, и Яр не стал откладывать его в долгий ящик. Схватившись за голову, он театрально рухнул вниз, имитируя обморок. Сначала студенты ничего не поняли, и бросились к нему лишь секунд тридцать спустя. Яр довольно лежал на полу, заботливо подложив под голову руку, чтобы было удобнее. Не реагировал тогда, когда его осторожно звали по имени, когда аккуратно, почти боязливо похлопали по щеке и даже тогда, когда стали измерять пульс.
– Что с ней? Ей плохо? – испуганно переговаривались студенты, ничего не понимая.
«Плохо, плохо», – хмыкнул про себя Ярослав, радуясь собственной находчивости. И пару сорвал, и вроде бы как ни при чем.
– Надо кого-то позвать! Саш, сбегай в деканат, скажи, что преподавателю плохо! Может быть, «Скорую» надо вызвать! Она не приходит в себя! – раздавались отовсюду встревоженные голоса. Ярослав почти умилился. Надо же, какие заботливые.
– Я ей сделаю искусственное дыхание! – заявил вдруг какой-то парень и опустился перед Ярославом на колени, явно намереваясь приступить прямо сейчас. – Или прямой массаж сердца!
Ярослав тотчас поспешил открыть глаза. Ни массаж, ни тем более искусственное дыхание от какого-то бугая он получать не хотел.
– Она пришла в себя, – зашептали вокруг, а бугай помог Ярославу сесть на стул, что жутко его обозлило. Какого фига его Настю лапает какой-то придурок?
– Вы как? – заботливо спросил парень. – Анастасия Владимировна, что с вами?
– Закружилась голова, и потемнело в глазах, – прошептал Ярослав, стараясь быть максимально похожим на беззащитную дурочку. Даже глазами похлопал. – Знаете, я не очень хорошо себя чувствую, ребята… Пары сегодня не будет, идите домой… – Яр печально выдохнул для эффекта, радуясь, что его маленький спектакль удался. Он даже встал на ноги, поблагодарив небо за то, что на Насте были надеты джинсы, а не какая-нибудь короткая юбка, и сделал пару шагов к двери, как вдруг его голову пронзила острая боль – такая, что он упал на колени, держась за виски руками. Боль стала настолько пронзительно-сильной, что Ярослав потерял сознание. Теперь уже по-настоящему.
Он упал на пол и снова погрузился во тьму – теперь уже другую, не в мягкую и спокойную, а хлесткую и плотную, во тьму, которая не убаюкивала, а душила. И растворился в ней вместе с болью.
В комнате, насквозь пропитанной запахом сухой лаванды, было темно – стены освещал лишь колдовской синий огонь в самом центре. Огонь трещал, искрился и отражался на лицах двух человек – тоненькой молодой девушки с белым, будто фарфоровым лицом и черными волосами, которые словно шелк струились по ее худым плечам, и седовласого мужчины лет шестидесяти с орлиным профилем.
– Жертва была напрасной, – прошептала девушка, сидя на полу, подогнув под себя босые ноги и не мигая глядя на колдовской огонь. – Артефакты Славянской тройки защищают себя. Даже моя магия бессильна.
– В следующий раз у вас обязательно получится, моя королева, – почтительно сказал мужчина, склонив голову, и Яр заулыбался – слишком уж по-старинному это звучало.
– Ты же знаешь, что не получится, Берхард, – певуче отозвалась девушка. – У меня есть кулон, но проклятые браслет и кольцо не дают себя отыскать. Знаешь, что меня радует? – вдруг спросила она.
– Что, моя королева? – все так же почтительно спросил мужчина.
– Раз срабатывает защитная магия артефактов, значит, они все еще находятся на своих хозяевах, – сказала девушка, не сводя взгляда с огня в середине комнаты. – Значит, я все еще могу найти их. Убить этих тварей, что присвоили себе мои артефакты. И собрать воедино Славянскую тройку.
Ярослава эти двое не замечали. А он стоял рядом и удивленно смотрел на них. Даже пытался что-то сказать, но вместо слов из его губ вылетали пузыри – как у рыбы в воде. Он был словно невидимым и просто наблюдал за тем, что происходит.
– Вы уверены, что другого пути нет, моя королева? – спросил мужчина. – Может быть…
– Молчи. Ты же знаешь, что нет. И знаешь, что со мной будет, если я не соберу комплект, – зашипела девушка, стремительно вскакивая на ноги и близко-близко подходя к мужчине. В это же время колдовской огонь поменял цвет – из синего стал фиолетовым. – Я умираю, рассыпаюсь на части. Моя магия растворяется, а без нее я буду древней гадкой старухой, – говорила она тихо, но с такой ненавистью, что по коже Ярослава побежали мурашки. – Я уже наполовину мертва, Берхард. И с каждым днем все становится только хуже.
Девушка коснулась своих шикарных волос и провела по ним тонкими пальцами. В них осталась целая прядь, которая из черной вдруг сделалась седой, а после обратилась в прах.
– Аромат лавандового порошка заглушает запах гнилой крови, – продолжала девушка, – но с каждым днем мои подданные все больше и больше понимают, что со мной что-то не так. Скоро я лишусь престола, а затем – и жизни. Ты моя самая верная Гончая собака, Берхард, уже тридцать лет, и ты знаешь, как много у меня врагов. Славянская тройка вернет мне былую силу.
