— Я буду у себя, переоденусь. Вы идите, отдыхайте, — велела она помощнику.
Затем София прошла мимо него в коридор, оглядываясь, словно боялась, что Алексей действительно вздумает сбежать, прихватив мешок с мусором.
— Угу, — кивнул тяжёлой головой Громов.
Стоило хозяйке закрыть за собой дверь, молодой человек подошёл к холодильнику и достал нужные продукты, так кстати заготовленные заранее. Он просто быстро сбросит это всё в кучу, и оставит на столе. Всё равно она собирается ужинать, как только примет душ и переоденется. Алексей почистил яблоко, и принялся кромсать мясо краба, издеваясь над ним и пытаясь выстрогать из него «кубики среднего размера».
— Какого среднего? — ворчал Громов, — среднего по сравнению с чем?
Он сбросил всё нарезанное в небольшую прозрачную миску, и поглядел на сохранённую страницу в телефоне.
— Розовый соус… — молодой человек на мгновение прикрыл глаза, вздохнул и потянулся за бутылкой с соусом табаско.
Эта штука такая острая, что если переборщит, быть ему битым. Алексей, стараясь на глаз определить дозу всех «компонентов», смешал получившееся бледно- розовое вещество, искренне не понимая, в чём его прелесть.
— Зачем коньяк в еду лить? — он аккуратно выложил на тарелку листья салата, сверху наструганный кружками огурец, и горкой выложил всё, что накромсал ранее.
— Посыпьте крошкой из болгарского перца… — Громов приподнял одну бровь, — крошкой из перца? Нет, серьёзно? А показать человеку, как можно из этого…
Он поглядел на огромный, блестящий красным боком овощ.
— Это что нужно с ним делать, чтоб он в крошку превратился?
Алексей обречённо вздохнул, попытался нарезать перец как можно мельче, в итоге порезался, чертыхнулся, посыпал салат ошмётками и для верности воткнул сверху веточку петрушки.
— Buen provecho, mi belleza… (Приятного аппетита, моя красавица — прим. пер. с исп.) — низким рокочущим голосом проговорил Громов, продолжая дурачиться и приподнимая воротник рубашки.
Разворачиваясь, он опёрся боком о стол, и сложил руки на груди. Улыбка быстро сошла с губ Алексея, когда увидел, что хозяйка уже переоделась и стояла при входе на кухню. Чёрт… неловко вышло. Он заставил себя ещё раз улыбнуться, делая вид, что ничего не произошло.
— Gracias… — София замерла, глядя на мужчину, сверкавшего своей неизменной улыбкой.
А этот голос! А эти загорелые ключицы, которые были так соблазнительно видны, благодаря расстёгнутой пуговице рубашки. Алексей всего лишь поднял воротник, но это движение было куда более волнующим, чем, если бы он расстегнул её полностью. Так, всё, Романова! Пора успокоиться и перестать сходить с ума. Это всё усталость, просто давление сегодня высокое. Точно, так и передавали…
София заставила себя отвести взгляд от помощника и посмотреть на тарелку, поставленную на столе. Она приоткрыла рот, с сомнением глядя на разноцветную гору, над которой, словно флаг первопроходца, гордо возвышалась основательная ветка петрушки.
— Вы… вы не послушались меня… — девушка поправила короткий рукав платья.
Алексей окинул её внимательным взглядом. Наверное, это действие таблетки, или начинавшейся простуды. Иначе он не мог объяснить тот факт, что так бесцеремонно разглядывал хозяйку. Хороша, как всегда. Успела заплести косу, оставляя пару прядок небрежно прикрывать уши. Что, впрочем, смотрелось не менее элегантно, чем дорогая укладка. И как ей это удавалось?
Лёгкое платье, почти белое, но женщины любят давать таким цветам громкие названия, типа «сливочный», или «кремовый». Словно ожидала делегацию. Почему не позволяет себе расслабиться даже дома? Громов подошёл к хозяйке ближе, глядя на Софию с высоты своего роста.
— Вам… вам не нравится? — сама не понимая к чему, задала вопрос девушка.
Боже, какое ей дело до того, нравится её одежда наёмному работнику, или нет?
— Отчего же? Нравится, София Николавна, — просто ответил Алексей, продолжая смотреть ей в глаза.
— Вы… откуда вы знаете испанский? — перевела она разговор, ловко отступая в сторону и присаживаясь за стол.
— В школе учил, — ответил помощник.
Он привычно остановился у входа, и прислонился к дверному косяку боком, убирая руки в карманы брюк.
— Где вы учились? — поддержала беседу София, с опаской поглядывая на свой ужин.
Мысленно перекрестившись, она рискнула взять вилку и отправить в рот кусочек этого «кулинарного шедевра». Вопрос она мигом забыла, поднимая взгляд к помощнику.
— Где вы этому учились?
— В одной из средних школ Москвы, — продолжил врать Алексей.
— Я говорю о салате! — София уже смелее принялась за еду.
Ей не удалось скрыть своё удивление. При том, что блюдо, приготовленное ей, выглядело ужасно, вкус у салата был отменный, словно его подали в любимом ресторане. Она покосилась на помощника. И этот его испанский… что за человек стоял перед нею?
— Всё настолько ужасно? — скривился Громов.
— Разве я говорила о том, что он ужасен? — возмутилась девушка, — вы отлично постарались, Алексей. Спасибо. Вы ужинали?
— Я не голоден, — немного охрипшим голосом отозвался помощник.
— Вы пробовали салат?
— Нет, — коротко признался Алексей, затем пояснил, — в нём алкоголь.
— Вас это останавливает? — удивилась София.
— Завтра с утра я за рулём, София Николавна, — мягко улыбнулся Громов.
— Мне кажется, причина несколько в другом. Но, не стану вас допрашивать. Идите, отдыхайте. Лекарства возьмите с собой и не забудьте принимать, — велела хозяйка с тревогой в голосе.
— Спасибо за заботу, — усмехнулся молодой человек и взял со столешницы, принесённые ею лекарства, — спокойной ночи.
— Спокойной ночи, Алексей.
Громов кивнул ей, чувствуя, что голова раскалывается и улыбаться становиться просто мучительно. Едва он вышел из кухни, то мог больше не притворяться. Слабость накатила новой волной, вынуждая мужчину тяжело подниматься по ступенькам к себе на «чердак».
Алексей разделся, и заставил себя принять душ, надеясь, что вода немного облегчит его состояние. Так и вышло, но ненадолго. Он сжевал ещё пару таблеток, купленных хозяйкой, и просто рухнул на кровать, забываясь тревожным сном.
София, понимая, что после ухода помощника еда вдруг сделалась не такой вкусной, вздохнула и прошла в гостиную. Она обняла себя руками, чувствуя некий тревожный озноб. Её взгляд скользнул по лестнице, останавливаясь на приоткрытой двери. Девушка нахмурилась:
— Ты же додумаешься позвать меня, если станет плохо? — она поджала губы, понимая, что Алексей никогда этого не сделает.
Как собственно и она сама. У них гораздо больше общего, чем могло бы показаться на первый взгляд. София подошла к ступенькам и снова посмотрела вверх. Подняться к нему?
