— Чёрт…
Знал бы, что так выйдет, не соглашался ни на какие встречи. Нужно было срочно что-то делать с машиной. Таких денег у него просто не было на руках и в ближайшее время не предвиделось.
— Лучше было, когда ты пешком ходил, Громов, — мужчина тяжело вздохнул, чувствуя, что слабость после вчерашнего возвращалась и пошёл к подъезду.
Госпожа Зельберг встретила его облаком французских духов и некими замысловатыми чёрными одеждами, на которых был запечатлён золотой дракон. Словно в гости к якудзе попал, подумалось Громову, но тактично улыбнулся хозяйке дома и вручил сладости.
— Мой дорогой друг! Мы не виделись всего пару дней, а вы, кажется, ещё больше выросли, — ахнула Мария Леопольдовна, и поспешила в гостиную, увлекая за собой гостя.
— Не положено мне расти, Мария. Вырос я давно, — усмехнулся молодой человек, а стоило женщине отвернуться, как тоскливо поглядел на двери.
— Видимо, это я усыхаю… — изящно махнула рукой пожилая актриса и привычно опустилась в своё любимое кресло, приглашая Алексея присаживаться на диван.
Громов сел, сцепляя пальцы рук в замок, затем титаническими усилиями заставил себя откинуться на спинку дивана и немного расслабиться.
— У вас усталый вид, — Мария окинула гостя внимательным взглядом и поднялась, — положу-ка я в чай своих трав. Они помогут вам немного снять напряжение.
Госпожа Зельберг поплыла на кухню, варить своё «зелье», обмотанная драконом с завидными пышными бровями, и даже некой козлиной бородой.
— Напряжение, говорите, снять? — Громов вздрогнул, когда в кармане зазвонил телефон.
Ему не нужно было смотреть на экран, чтоб понять, кто это был. В другой раз он был бы чертовски рад услышать хозяйку, сейчас же всё было совершенно не вовремя. Для начала нужно было разобраться с машиной!
— Что ж вы София Николавна так некстати? — Алексей нервно похлопал ладонями по дивану, по обе стороны о себя, мысленно чертыхнулся и поднёс телефон к уху, — Громов. Слушаю. Что не так с голосом? Он у меня всегда такой.
Алексей зажмурился со всей силы и постучал кулаком по лбу.
— Я помню об ужине. Зачем? — он приподнялся с дивана, услышав заказ хозяйки, — вы же не любите их?
И зачем просила приготовить чёртовы блины? Гостья, видите ли, у неё намечалась на сегодня. Умоляла, чтобы именно они на ужин были, и непременно с джемом. Алексей нахмурился. Странно всё как-то. Да что за день такой сегодня? Ведь… точно!
— Тринадцатое. Пятница. Так и есть, — пробормотал Громов и тяжело опустился обратно на диван, — да нет, это я себе. Всё будет готово, София Николавна. Не беспокойтесь…
— Алексей, дорогой мой, всё готово! — воскликнула Мария, внося небольшой поднос с чашками.
Громов скривился при её словах, потому как сразу последовал соответствующий вопрос из динамика.
— Какие женщины рядом? — хрипло переспросил молодой человек, — кто меня «дорогим» называет?..
Он расстегнул пуговицу воротника и заставил себя улыбнуться, глядя, как удивлённо приподнялись тонкие брови хозяйки дома.
— Это телевизор работает, — твёрдо соврал Громов и прокашлялся в кулак, — пыль с него стирал и включил нечаянно…
Лицо госпожи Зельберг стало ещё более удивлённым. Оставалось только предполагать, как разгулялось воображение пожилой дамы.
— Что сейчас показывают? — Алексей глубоко вздохнул, и несчастно посмотрел на Марию.
Актриса, лишь прикрыла глаза, прижала ладонь к своей груди, и вдруг запела:
— Какой беде из века в век обречены?
Какой нужде мы платим дань, прощаясь с милыми?
И почему нам эта явь такие дарит сны,
Что — дивный свет над песнями унылыми?
Быть может нам не размыкать счастливых рук?
Быть может нам распрячь коней на веки вечные?
Но стонет север, кличет юг, и вновь колёс прощальный стук,
И вот судьба разбита вдруг о вёрсты встречные…
Прекрасный голос лился по гостиной, заставляя молодого человека забыть, что он по-прежнему держал у уха телефон. Громов приоткрыл рот, заслушавшись на знакомую с детства мелодию, и затем, ошеломлённо пробормотал:
— «Гардемаринов» показывают, Софья Николавна…
Зельберг подмигнула гостю, и присела на своё кресло, принимаясь разливать чай по чашкам. Алексей наконец смог убедить хозяйку и убрал телефон, теперь глядя на Марию.
— Вы прекрасно поёте. Я потрясён.
— Благодарю за ваш искренний комплимент, мой дорогой друг. А теперь рассказывайте, кому я обязана впервые за последние… эм… надцать лет, чувствовать себя коварной соперницей?
Женщина протянула Алексею прозрачную чашку с травяным чаем. Аромат от этого варева был довольно приятен, и молодой человек рискнул отпить. Вкус оказался не менее привлекательным.
— Спасибо. Это хозяйка дома, где я работаю. Кстати не без вашей волшебной помощи, Мария, — ответил Алексей.
— Так, значит — хозяйка! — хитро улыбнулась Зельберг.
— Верно, — коротко кивнул Громов, не понимая, что так подняло настроение этой женщине.
Что-то его совсем разморило, и он зевнул, быстро прикрываясь кулаком.
— Извините.
— Совсем не похоже было, что вы разговаривали с «хозяйкой». У меня сложилось впечатление…
— Мария, — остановил её Алексей.
— Вы смутились! — хлопнула в ладоши актриса, вынуждая гостя покачать головой и обречённо закинуть в рот кусок печенья.
— Я смущён лишь от ваших вопросов! — проворчал он.
— Расскажите мне о ней, — потребовала Мария.
— Она хороший человек, — отозвался Громов.
— И?
— И?
— Что же ещё? — возмутилась Зельберг.
— Она действительно хороший человек… — молодой человек зашёлся сухим кашлем, подавившись печеньем, — извините…
Алексей посмотрел на окно, на котором покачивались занавески и на мгновение его лицо помрачнело. Этот факт не ускользнул от взгляда хозяйки дома. Мария отставила свою чашку и поинтересовалась:
— Что вас так тревожит? Вы сам не свой. Я начинаю переживать.
— Это совершенно лишнее, — Громов вернул себе безмятежное выражение лица.
— Оскара в этом году не тому актёру дали, — проворчала пожилая дама и поднялась со своего кресла.
Она прошла к окну, отодвинула занавеску и глянула вниз. Её взгляд упал на одинокий белый бмв. Женщина придвинулась ближе к стеклу, вглядываясь в повреждения машины.
— На каком коне вы ко мне приехали, голубчик?
— На белом… — Алексей вновь откинулся на спинку дивана и закрыл глаза, — на белом, Мария.
