— Или уйду…
Ему оттоптали все ботинки, когда вырывались и бежали в сторону коридора. Оставалось только улыбнуться. Каждый раз это действовало безотказно. Следом за детьми они прошли в просторную, светлую столовую. Вся передняя стена была застеклена, и сейчас, Нина Степановна, добродушная болтливая женщина, которая работала в их доме уже много лет, распорядилась, чтоб все раздвижные двери были открыты.
Свежий воздух, по её мнению, был полезен хозяйке, да и девочкам. Сейчас лёгкие занавески мягко колыхались, и до них доносилось щебетание птиц, которые явно радовались тому, что небо прояснялось и выглядывало солнце. Михаил придвинул стул жене, а Алексей усадил сестёр на высокие, специально для них заказанные стулья. Это было сложно, и молодой человек уже подумывал о скотче, но девочки, наконец, угомонились и принялись есть.
— Лё-ёш, — медово улыбнулась Наталья, ковыряя в тарелке вилкой.
— М-м? — Громов вопросительно кивнул ей, с удовольствием наедаясь, наверное, впервые за последние полгода.
Он уже совсем забыл, как вкусно готовила Нина.
— Соня и сегодня злилась?
— Почему ты спрашиваешь Алексея о Софии? — удивился Михаил, и даже отложил ложку в сторону, теперь глядя на жену и сына, как на соучастников.
— Да так вышло… хе-хе-хе… — Наталья осушила полстакана сока и вздохнула.
— Я уже был знаком с Софией, когда вчера вы нас представляли друг другу, — пояснил Алексей.
— И как же вы познакомились? — отец совсем забыл, что нужно есть.
— У неё дома… — отозвалась Наталья.
Громов младший кинул взгляд на мачеху, и она несчастно закашлялась, прячась за стаканом.
— Ешьте, всё остывает, — не стал дальше допытываться Михаил, но всё так же недоверчиво поглядывал то на сына, то на жену.
— Она твоя женщина? — не выдержала долгого молчания Юлька.
Пришла очередь Алексея подавиться куском хлеба. Он сипло прокашлялся в кулак и повернулся к сестре.
— Да…
— Ну, так бы и сказал папе! Что ты как маленький? — скептически посмотрела на него сестра.
— Об этом не говорят за столом, — попытался нахмуриться Громов, — давай жуй.
Юля обиженно надула губы и снова взялась за ложку.
— Наташа говорила мне, что ты встречаешься с какой-то женщиной, — отозвался Михаил, — так значит, это племянница Александра Романова?
— Верно, — Алексей напрягся, стискивая пальцами край стола, и опасаясь того, что их беседа свернёт не в ту сторону.
— Я рад… — только и ответил отец, тут же замечая, как расслабились плечи сына.
Да, пройдёт немало времени, прежде чем Алексей сможет сидеть спокойно за этим столом, не пытаясь сорваться и бежать прочь из дома. Михаил хотел сказать что-то ободряющее, или сделать, но так и не придумал, только вздохнул и молча вернулся к своей тарелке.
Наталья наблюдала за обоими мужчинами и была более чем довольна. Конечно, от подруги ей достанется, но от восторга, она едва могла усидеть на месте. Впервые за многие годы их семья собралась за одним столом.
Она положила ладонь на живот. Что-то Громов младший сегодня был слишком активен. Видимо чувствовал, что происходит в доме. Наталья допила свой сок и, видя, что девочки уже поели, велела им идти к себе.
— Вы поговорите, а я пока прилягу, что-то в сон клонит, — вздохнула мачеха и поднялась из-за стола.
— Ты полночи крутилась, не могла заснуть, иди, приляг, — Михаил погладил жену по руке, а когда она ушла, то повернулся к сыну, — ты наблюдаешь редчайший момент
— тишину. Таким случаем нужно пользоваться.
Алексей усмехнулся, и проследовал за отцом в его кабинет. Когда закрыл за собой дверь, то вдруг понял, что волновался как мальчишка. Чёрт, простые вещи порой самые сложные. Михаил сел в своё кресло, и оно привычно скрипнуло кожаной обивкой. В этом кабинете ничего не изменилось с того дня, как Алексей был здесь в последний раз.
— Сядь, не стой там, я начинаю нервничать, — неожиданно проговорил отец.
Сын прошёл к столу и сел рядом с ним во второе кресло.
— О чём ты хотел поговорить? — Михаил сцепил руки в замок, укладывая их на стол.
Он так сжал пальцы, что те едва не побелели, а всё потому, что боялся — сын увидит, как они дрожат. Старший Громов предполагал, о чём пойдёт разговор, и мысленно велел себе выслушать сына, чтобы он сейчас не стал говорить, и в чём убеждать его. Какое бы решение Алексей не принял, он просто выслушает.
Молодой человек вздохнул, потянулся к нагрудному карману рубашки и вытащил сложенный листок бумаги. Он развернул его и положил перед отцом на стол.
— Что это? — растерянно поинтересовался Михаил, и пальцами придвинул бумажку к себе.
— Резюме… — выдохнул Алексей.
Отец, боясь поверить в свои предположения, пробежался взглядом по написанным от руки строчкам. Его бровь удивлённо взлетела вверх, и он посмотрел на сына:
— Последняя занимаемая должность — домработница?
— Угу, — сверкнул белоснежной улыбкой Алексей.
— Какой разносторонний у вас опыт, молодой человек…
Валентин привычно приподнял воротник своей чёрной рубашки, и поправил волосы. Довольный собой, он закинул ногу на ногу, сплёл длинные пальцы рук в замок и поглядел на хозяина дома. Романов сам не понимал, зачем тратил своё время на этого проходимца, но что-то встревожило его, вот и решил уделить полчаса на эту странную беседу.
— Что же вы мне всё пытаетесь разъяснить, Валентин Олегович? — Александр неспешно снял свои очки и покрутил в руке, рассматривая оправу, — чем вам так не угодил этот замечательный молодой человек?
— Этот… «замечательный человек», — лицо Панова исказилось от отвращения, — спит с вашей драгоценной племянницей! Думаю, вам будет интересно узнать, что…
— Х-м, — Романов поднялся с кресла и прошёлся по своему кабинету, затем останавливаясь у высокого окна.
Он задумчиво поглядел на сад и улыбнулся краешком губ:
— Значит, можно не волноваться, что девочка остаётся одна в этом доме.
— Вы меня вообще слышите?! — поднялся со своего места Валентин, — я же показал вам это чёртово видео!
— Я прекрасно вас слышу, молодой человек, — Александр повернулся к своему гостю.
Значит, София была более чем знакома с сыном Михаила Громова? Вот скрытная душа… и почему же не поделилась со своим родным дядей этим фактом? А он так старался, представляя их в тот раз! Романов мысленно усмехнулся. Ей наверняка было забавно это, вот повеселились, когда старики оставили их на том крыльце!
— Этот… тип! — задохнулся от негодования Панов, — на какой-то пожарке работал, таскался в этой… в этой, ну как там её, чёрт возьми!?
