— Она очень милая, — растерянно улыбнулась Вера, уже стоя с Игорем в кабине лифта.
— Ее слишком много порой, — пробормотал Волков, и кивком предложил девушке выходить, когда дверцы лифта открылись на нужном этаже.
Вера остановилась перед указанной квартирой, слушая, как звенел связкой ключей Игорь. Поворачивая ключ в замке, он толкнул дверь, открывая ее. В прихожей неожиданно пахло ванилью с шоколадом, что удивило и гостью, и Волкова.
— Заходи, — велел он жене, наконец закрывая за ними дверь, будто отгораживая от внешнего сумасшедшего мира.
Вера осторожно прошла за Игорем по коридору в комнату, которая явно принадлежала ему. Замечая на подоконнике мотоциклетный шлем, блестевший серебристо-черным боком, она поняла, что не ошиблась. Молодой человек опустил сумку в небольшое кресло, и повернулся к гостье.
— Можешь располагаться здесь.
— А ты?.. — разволновалась она, — это твоя комната. Я могу воспользоваться гостиной…
— В этом доме нет гостиной, — глядя ей в глаза, медленно мотнул темной головой Волков, — моя комната, та, где раньше была спальня родителей, и совмещенная с кухней. Мне достаточно будет дивана, чтоб переночевать там. Сказал же, что остаешься здесь.
— Я…
— Ела? — внезапно спросил Игорь, возвращаясь к открытой двери.
— Нет, — призналась Вера.
— Тогда идем на кухню. Судя по запаху, Нинка что-то спекла перед уходом. Потом в торговый цент сходим. Он рядом, нужно будет купить все необходимое.
Видя, что девушка не решалась, опять что-то надумывая себе, Волков в пару шагов оказался рядом и для безопасности спрятал руки в карманы джинсов. Возвышаясь над женой, он видел ее смущение, и виной сейчас была вовсе не его близость.
— Ничего не хочешь мне сказать? — стараясь говорить спокойно, произнес он.
— Спасибо… — прошептала Вера и собралась отступить на шаг назад, но ее удержали за плечи.
— И за что ты благодаришь меня? — он сдержался, хоть пальцы и сжали немного сильнее тонкую ткань платья на плечах девушки.
— Ты спас меня, — просто ответила Вера. Неожиданно для себя самой и для Волкова, она подняла руку, убирая темную прядь волос с его лба, — ты действительно спас меня.
— Ты в этом уверена? — он приказал себе не отвлекаться на ее теплые пальцы, скользнувшие по лицу, — уверена, что это было спасение? И это не то, что я хочу сейчас от тебя услышать.
— Извини, — тихо отозвалась Вера.
Он снова мотнул головой, не сводя с нее пристального взгляда.
— Не то, Белова.
Телефон в его кармане зазвонил так не вовремя, заставляя девушку встрепенуться. Сдаваясь, Игорь велел ей отправляться на кухню, а сам вытащил мобильник, глядя на экран. Он поморщился, узнавая высветившийся номер.
— Что тебе нужно, Скворцова? — не отвечая, Волков отклонил вызов.
Он проследовал за Верой, хмыкнув, стоило заметить на кухонном столе небольшой торт, покрытый шоколадной глазурью. Нина постаралась…
Вера улыбнулась, глядя на кривоватые сердечки, выведенные на торте кремом.
— Завтра нужно идти в универ, и так пропусков слишком много, — проговорил Игорь, проходя по небольшой кухне и проводя ладонью по гладкой столешнице, — я подвезу тебя, а во время перерыва отгоню машину Козловскому.
— Не надо, спасибо! — встрепенулась Вера, поворачиваясь к нему и защищаясь от слишком проницательного взгляда улыбкой.
— Почему? — двинулся к ней Волков, и кухня резко стала еще меньше.
— Мне… мне ко второй паре завтра, — солгала девушка, не собираясь признаваться в том, что нужно заняться поисками подработки, — поэтому доберусь сама.
Вера все отступала, пока не почувствовала, что прижалась к прохладной столешнице. Игорь склонился к девушке. Не давая отступить в сторону, он уперся обеими ладонями по обе стороны от вруньи-жены.
— Что? — разволновалась она, — что ты делаешь? Мне нужно идти…
— И куда же ты собралась? — взгляд «серого волка» переливался оттенками чистого серебра, снова заставляя Веру сомневаться в собственном рассудке или реальности происходившего.
— Ну… туда… — она неловким кивком указала куда-то за плечо Игоря, не решаясь теперь встретиться с ним взглядом.
— Боишься меня, Белова? — неожиданно спросил он, явно желая поддразнить, — сама же заявила, что я самый безопасный вариант. Что-то изменилось? Уже не считаешь так?
— Считаю, конечно! — непонятно кого из них двоих, горячо заверила Вера, упираясь ладонями в грудь Игоря, и надеясь таким образом остановить.
Теперь на свою беду она чувствовала, как под майкой часто билось его сердце. Игорь замер, боялась пошевелиться и она.
— Когда ты перестанешь врать, Белова? — его теплое дыхание касалось ее лица.
— Когда у меня не станется причин для этого, — на выдохе проговорила Вера.
— И в чем же причина?
— Когда я говорю правду, никто не воспринимает ее всерьез. Ты сердишься, когда я вру, но зачем тебе правда? — рискнула посмотреть на него девушка.
Ее голос задрожал, а пальцы сминали майку на груди Игоря, выдавая крайнее волнение. Он перехватил руки Веры, удерживая за запястья.
— Попробуй еще раз и будешь знать ответ, — глухо произнес он.
— А если я потребую того же от тебя, что будешь делать, Волков? — она подняла подбородок, стараясь сейчас выглядеть так же внушительно, как и стоящий перед нею муж.
— Я отвечу тем же, — тихо, но твердо отозвался Игорь.
ГЛАВА 20
Он откинулся на спинку глубокого кресла и заложил руки за голову, в задумчивости глядя на журнальный столик, стоявший рядом.
При этих действиях рубашка натянулась, благодаря нескольким расстегнутым пуговицам, еще больше открывая загорелую грудь мужчины. Чем не преминула воспользоваться его подруга, склоняясь к нему через спинку кресла, и запуская теплую ладонь под тонкую ткань. Взгляд ее также остановился на столике, где рядом с парой недопитых бокалов вина и полупустой бутылкой, сверкала в приглушенном освещении горсть изящных украшений.
— Ее давно нет в живых, Макс, — мягкие губы женщины коснулись его щеки, — я все же начинаю ревновать…
Уголок губ Зеркалина дрогнул в усталой улыбке. Он склонил голову набок, наблюдая, как переливались небольшие камни на серьгах, которые лежали немного в стороне от других украшений. Сколько лет прошло с того дня? Он помнил как сейчас, и склонившуюся над ним женщину, так привычно поправлявшую прядь темных волос, и ту самую сережку, блестевшую на ее ухе. И легкий аромат ее духов, которым мечтал в ту пору дышать, не прерываясь, и запах антисептика, когда обрабатывала ему очередные ссадины.
