***
День отъезда подкрался незаметно.
Алайеты из всех измерений собрались в Аш-таване – мире, соответствующем тысяча шестьсот пятидесятому году, и в древнем городе стало непривычно многолюдно и шумно. Меня до сих пор удивляло это умение соплеменников расширять пространство. Алайю не зря называли Большой. В долине между гор, не превышающей в диаметре тридцати миль, размещались одновременно сразу три города, каждый из которых отличался от других веками и традициями. Первый, в который мы и попали изначально, принадлежал эпохе колонизации, во втором жизнь текла с размеренностью прошлого века, а третий и четвертый были ровесниками современного нам с мужем Эшера и миром будущего, в котором существовали летательные аппараты и скоростные мобили.
Алайеты с легкостью перемещались между временами, и лишь одно в их жизни было неизменно – Храм Великой Матери, над которым время было не властно, и где в случае необходимости собирался весь народ: и Избранные, и Хранители, и корди. Именно магией корди когда-то обладали моя мама и бабушка, как и все женщины после Амонерис. Кстати, с ее несостоявшимся женихом и Хранителем Джеймс сумел найти общий язык, и многолетняя неприязнь между семьями Ириды и Артенис медленно пошла на убыль. А прабабушка даже сказала, что с таким талантом к улаживанию конфликтов моему супругу следовало бы податься в дипломаты. Мы тогда только посмеялись, но Джеймс загадочно улыбнулся и обронил, что все может быть. А уже после, наедине, добавил, что император наверняка захочет задействовать еще одного феникса в государственных делах. Так что, скорее всего, в будущем нас ждет жизнь в столице и новые обязанности. Я пока не знала, как к этому относиться, и иногда жалела, что Алайя может показать только то будущее, что произойдет в ее мирах.
– Что ж, пришло время прощаться, – оглядев нас повлажневшими глазами, сказала Ирида. Она поправила на мне меховой плащ и тихо добавила, положив руку на мой слегка округлившийся живот: – Когда родится дочка, не забудь надеть на нее знак рода, – мне в ладонь лег золотой медальон. – Это передаст малышке силу и знания и защитит от зла.
– Не волнуйтесь, ама Ирида, – усмехнулся муж, помогая мне сесть на коня и сам вскакивая в седло огромного, черного, как смола, кертинца. – Я за этим обязательно прослежу.
Еще бы! В этом я даже не сомневалась. Во всем, что касалось нашего ребенка, Джеймс оказался очень ответственным. Порой даже чересчур.
Улыбнувшись, посмотрела на мужа, а тот взял меня за руку, обвел взглядом толпящихся алайетов и тихо спросил:
– Ну что, пора?
Я кивнула. Говорить не рискнула, потому что боялась расплакаться.
– Портал откроется неподалеку от Уэстена, – негромко напутствовал нас Адеру – муж Артенис. – Выйдете в паре миль от форта.
– Милорд, может, все-таки возьмем с собой наших мулов? – приблизился к Кейну Кристофер. Он перекинул трубку из одного уголка рта в другой и с надеждой добавил: – В хозяйстве-то такая животина всегда пригодится.
Джеймс хмыкнул и вопросительно посмотрел на Адеру. Тот усмехнулся в ответ и кивнул малышу Аресу.
– Я сейчас приведу, ам, – встрепенулся тот и сорвался с места, а спустя пару минут вернулся, ведя наших мулов.
– Вот уж благодарствую за щедрость! – просиял Торнтон. – Век не забуду. Авиро! Держи, – передал он пару мулов проводнику, а двоих оставив себе. – Чтоб не с пустыми руками возвращаться, – подмигнул он оборотню.
– Что ж, если никаких других просьб больше нет…
Адеру не договорил. Он рассек воздух рукой, и пространство раздвинулось, открывая проход.
– Прощай, Избранная! И ты, феникс. Пусть Великая Мать будет к вам благосклонна, – тихо пожелал нам родственник, глядя, как мы один за другим въезжаем в портал.
– Прощайте! – шептала я, все-таки не удержавшись от слез.
Они застилали глаза мутной пеленой, не давая рассмотреть песчаную дорогу и виднеющийся впереди старый форт.
– А это еще что? – громко спросил остановившийся передо мной Торнтон. – Милорд, смотрите!
Муж последним миновал портал, тот мгновенно схлопнулся, и мы все уставились на клубящийся над городом сизый туман. Он висел над Уэстеном огромным дымным спрутом и его щупальца извивались прямо над крышами домов.
– Эти твари опять за свое взялись, – процедил Джеймс и посмотрел на меня. – Кэри, поставь защиту. Торнтон, Авиро, оставайтесь с миледи и не отходите от нее ни на шаг.
– А вы, милорд?
– А я разберусь с нашими старыми знакомыми, – ответил Джеймс, и по его губам скользнула холодная усмешка, а взгляд блеснул расплавленным золотом. – Заставлю их вернуть долги. Кэри, не медли, – поторопил он меня, и я произнесла нужное заклинание, окружая своих спутников плетением защиты.
Муж понаблюдал, как появляется светящаяся полупрозрачная стена, а потом спешился, развел руки в стороны, и в тот же миг в небо взвился огромный огненный феникс. Я смотрела, как он рассекает воздух мощными крыльями и летит над лесом, выискивая затаившихся там вампиров, и не могла налюбоваться. Все-таки сущность мужа удивительно красива. Боялась ли я за него? Немного. Но, скорее, по привычке. Джеймс полностью овладел силой рода, и теперь его не одолеть ни вампирам, ни магам.
Я посмотрела на город. Спрут все плотнее стягивал свои кольца, охватывая почти все пространство над крышами. Сердце болезненно сжалось. Там, в Уэстене, десятки беззащитных людей, которые в эту самую минуту теряют жизненные силы. Там Лори. Там невинные дети.
– Оставайтесь здесь, – велела своим спутникам.
– Э нет, миледи, – покачал головой Торнтон. – Одну мы вас не отпустим.
– Кристофер, там умирают люди!
– Вот поэтому я иду с вами, – решительно сказал Торнтон. – Авиро, ахави ран.
Он отвязал веревку и отдал своих мулов проводнику.
– Все, миледи, я готов следовать за вами хоть в туман, хоть к черту на рога, – вытащив изо рта трубку, сказал он.
Я бросила взгляд на кружащего вдалеке феникса, перевела его на форт и, одним движением усилив защиту Авиро, поскакала к Уэстену.
– Милорд нам головы оторвет, – послышался позади флегматичный голос Кристофера, и вскоре каурый жеребец Торнтона поравнялся с моей гнедой.
– Не оторвет, – усмехнулась в ответ и пришпорила лошадь.
– Вы уже знаете, что будете делать? – не отставал Крис.
Я не ответила, сосредоточившись на темных клубах, все плотнее заволакивающих город. По сравнению с прошлым разом вампиры стали гораздо сильнее. И нахальнее. Раньше они только ночью нападали, а теперь уже не боятся показываться в открытую, средь бела дня. Видимо, магия, отнятая у Джеймса, пошла им «впрок».
Я остановилась у ворот форта, подняла руки и обратилась к собственной магии. И в тот же миг внутри взорвалась смесь из страха, боли, ужаса, отчаяния и безнадежности. Я чувствовала эмоции тех, из кого утекала жизнь, тех, кто смирился, и тех, кто пытался бороться. Я знала их имена, видела их лица, ощущала все, что творилось у них в душах, и раскрывала собственную, отдавая свои силы, подпитывая ими тех, кто был при последнем издыхании, поддерживая в них жизнь и одновременно произнося заклинание уничтожения, отсекающее присосавшиеся к их сердцам щупальца.
