С улицы послышался цокот копыт. Он удалялся, звучал все глуше, и я словно воочию видела крепкую фигуру мужа, старомодную мягкую шляпу, мощный круп алретинца, галопом несущегося по грязи Арвер-роу.
– Завтрак ждет, миледи, – отвлек меня голос Лори.
– Да, спасибо.
Я вернулась к столу, и, взяв кружку, сделала глоток. Чай показался безвкусным.
– Да не переживайте вы так, милорд обязательно за вами вернется, – неожиданно сказала Лори, и я вздрогнула, наткнувшись на понимающий взгляд. – Он ведь вас любит, – вздохнула женщина.
И такая тоска в ее глазах мелькнула, что я невольно вспомнила свое недавнее вдовство, и ревность, что злой змеей ворочалась в сердце, растворилась без следа.
– Садись, выпей со мной чаю, – кивнула я Лори на соседний стул.
– Отчего ж и не выпить? – усмехнулась та, без слов понимая все, что осталось несказанным.
***
(Из дневника Дж. Кейна)
25 сентября по местному календарю
Это сумасшествие. Кэри здесь. Здесь, в форте! Нет, все-таки моя жена – удивительная женщина. Тот переход через круги времени, что стоил мне нечеловеческих мучений и частичного лишения магии, для нее оказался всего лишь простой прогулкой в ребсе. Туман… Она утверждает, что в этом виноват туман.
До сих пор помню, как тяжело стало дышать, когда увидел Кэри, одетую по местной моде и беззаботно идущую по улице рядом с Лориндой. В первый момент решил, что вижу призрак, фантом, желанное видение. Но нет.
«Я так соскучилась по вам, дорогой…»
Яркие губы улыбаются, синие глаза светятся нежностью… И я на миг поддался сладостному обману, позволил себе поверить, дернулся, собираясь обнять… А уже в следующую секунду заметил быстрый взгляд, брошенный на Лоринду, и понял, что это очередной виртуозный спектакль.
Что ж, немногочисленные зрители могут быть довольны – Кэри сыграла свою роль безупречно, и мне не оставалось ничего другого, как ей подыграть.
Я обнимал гибкое тело, и сам не понимал до конца, чего хочу больше – стереть поцелуем неискреннюю улыбку или сорвать старомодное платье с совершенных по своей красоте плеч, коснуться груди, сжать руками тонкую талию…
Проклятье! Жена. Мое неотвязное наваждение и слабость. Не могу думать ни о чем, кроме нее. Кэри… Она везде – в легком аромате вербены, в серебристом смехе, в тихом шуршании платья… Каждое ее движение, каждый жест будят в душе настоящую бурю. И ладно бы страсть! С ней я сумел бы совладать. Но что делать с нежностью, с желанием оберегать и заботиться, с той привязанностью из прошлого, что вернулась и вновь воцарилась в сердце?
И как совместить все это с тем, что мне предстоит? Кэри… С ее появлением все осложнилось в сотни раз. Я не могу оставить ее в форте, но и взять с собой тоже не могу. Черт…
Черт! Пишу и до сих пор не могу поверить, что снова ее вижу. Мне кажется, она стала еще красивее. И этот взгляд… Я тону в нем, не желая того, скорее даже, вопреки, и не могу оторваться. И плевать, магия ли это алайетов или мои собственные чувства. На все плевать. Та черта, за которой я еще мог рассуждать здраво, давно пройдена.
Кэри… Жена… Мое непроходящее безумие…
Как же я понимаю деда! Разве можно удержаться, когда видишь перед собой эти манящие глаза? Разве можно остаться равнодушным, когда Кэри рядом? С самого первого дня, с того чертового провинциального бала, на который я и идти-то особо не хотел, проклятая красота этой женщины заставила меня из охотника превратиться в добычу. С Кэри я теряю себя, живу какой-то не своей жизнью и готов обманываться, только бы увидеть нежную улыбку, прикоснуться, сгрести в охапку и уткнуться в мягкую копну волос, поцеловать ямочку в основании шеи, провести пальцами по нежной коже.
Безумец? О да. Вместо того чтобы думать о предстоящем походе, грежу о собственной супруге, и даже не пытаюсь больше бороться. Нет, пытаюсь, конечно, но что значат эти жалкие попытки по сравнению с тем, что творится в душе?
Смотрю на жену, и не могу ответить нет. С каждым днем, с каждым взглядом, с каждым вздохом она все сильнее проникает в сердце, и кажется уже, что ни жить, ни дышать без нее невозможно.
Почему она так рвется к алайетам? Что ей там нужно?
Я ведь прекрасно понимаю, что Кэри движет вовсе не забота о моем благополучии, а какая-то своя корысть. И если я не возьму жену с собой, она все равно пойдет к Избранным, только уже одна, без защиты.
Дьявол! Если бы я мог отправить ее домой, в безопасный и сонный Уэстен, в котором никогда и ничего не происходит… Какая сила вытащила ее в прошлое? И для чего?
Не могу отделаться от мысли, что судьба собрала всех наследников той старой трагедии не просто так. И как бы я ни противился, от предначертанного не уйти.
Да что там? Где-то в глубине души я, наверное, уже знаю, каким будет мой ответ. Еще бы я его не знал! Он же горит в сердце, как факел. Проклятый алайетовский факел… Но я все еще оставляю себе возможность одуматься и принять холодное и взвешенное решение (зачеркнуто).
***
К вечеру похолодало, а к ночи город снова заволокло пеленой тумана. Он был густым, как масло, и проникал в дом с настойчивостью ползущего из кадушки теста.
– Ох и проклятая погодка, за порогом ничего не видно, – входя в дом и вешая на гвоздь шерстяную накидку, сказала Лори. – Пока от сарая дошла, думала, заблужусь.
Она стряхнула с волос мелкие капли влаги и с тревогой покосилась на дверь. А потом подумала немного, вернулась и закрыла ее на вторую защелку.
– На всякий случай, – пояснила хозяйка. – Мало ли, какую нечисть с болот принесет. Ох ты ж, святая сила, тесто-то уже подошло, – бросив взгляд на большой чан, стоящий на столе, отвлеклась она. – Сейчас лепешек напеку. Вы таких, небось, еще не пробовали. В Эрдероне витушек нет, их только у нас в Уэстене готовят.
Лори широко улыбнулась, затянула фартук потуже и принялась обминать поднявшееся тесто, а я смотрела на ловкие движения ее рук и вспоминала Ильду. Та тоже любила печь уэстенские витушки – лепешки из смеси белой и кукурузной муки. И на душе вдруг так тоскливо стало. И захотелось домой, к теплу родного очага, к ворчанию Ильды, к мирно покуривающему трубку дядюшке. Я словно воочию увидела светлую гостиную, сидящего рядом с огнем дядю Ирвина, Иль, устроившуюся с вязанием в стоящем у окна кресле и бросающую на дядюшку многозначительные взгляды… Господи, как же они, наверное, волнуются! Сначала Кейн пропал, теперь я… Хорошо хоть, что пару недель назад я открыла счет и положила на дядино имя довольно крупную сумму. Да и Ильду не обидела, Горди проследит, чтобы она ни в чем не нуждалась. Даже если я не вернусь… Нет, глупости! Я обязательно вернусь. Обязательно.
Думать о том, что сейчас чувствуют дядя и служанка, было невыносимо. Я каждый день уговаривала себя, что с ними все в порядке, что они обеспечены всем необходимым и ни в чем не нуждаются, а сердце ныло.
