– Я дала? Ничего я ему не дала.
– Умница. Такими мужиками грех бросаться. Ташши его сюды! Нам портной нужен для Ванюши и… – Федосья посмотрела на волка.
– И моей лярвы, – небрежно махнул рукой в сторону оборотня Иван, любуясь в зеркало. Волк щелкнул зубами. – Боевой подруги, – торопливо поправился Ванюша.
– Сейчас приведу.
Портным оказался сухощавый старичок в черной траурной шляпе, из-под которой торчал крючковатый нос с поблескивающим на нем пенсне.
– Здравствуйте, уважаемые. Ви хотели видеть Мойшу? Я таки внимательно вас слушаю.
– Да вот, внучок из деревни приехал, – сообщила Федосья, – приодеть бы его для жизни городской. В люди выйти хочет.
– Ви обратились по адресу, уважаемые. Встаньте молодой человек.
Иван послушно встал. Старый еврей прогулялся вокруг, окидывая оценивающим взглядом гиганта.
– Ну-с, что мы здесь имеем? А не имеем мы здесь ничего, кроме недурственных внешних данных. Одежда не ахти. Такую даже в деревне уже не носят. А что у нас здесь? – Мойша оттянул пояс штанов и заглянул внутрь, – Ой-ей-ей!
– Что там? – оборотню стало любопытно, и он тоже сунул туда морду, – да это ж не ой-ей-ей, а ого-го!
– Я не знаю господин пес, что ви имели в виду под ого-го, но я говорю ой-ей-ей, нижнего белья то нет! А это будет стоить уже дороже! Но ви не расстраивайтесь молодой человек. Судя по вашим внешним данным, ви далеко пойдете, а потому я готов все сделать абсолютно бесплатно за какие-то жалкие пять-шесть процентов от будущей прибыли.
– Какой еще прибыли?
– Вашей, разумеется. Не моей же! Соглашайтесь молодой человек. Это очень выгодная сделка. Я согласен даже совершенно бесплатно сделать целых три костюма: Один на выход, один на прием, и повседневный. Опять же не забывайте про нижнее белье! Так что десять процентов…
– Ты ж сказал даром!
– Разумеется! О чем может идти речь? Пятнадцать процентов, это же практически даром! И вам абсолютно не о чем беспокоиться! Если ви обратились к Мойше, считайте удача на вашей стороне! С такими данными, да в костюме от Мойши, перед вами не устоит ни одна княгиня. А уж быарыни сами будут вешаться на шею!
– А царевны? – поинтересовался Ванюша.
– Молодой человек, если б в этих краях еще водились царевны, Мойша с них бы и начал, и это стоило бы вам уже двадцать процентов!
– Матрена… – Федосья покосилась на подругу.
– Сейчас.
Матрена подхватила старого еврея под локоток, отвела его в сторону, и что-то прошептала на ухо.
– Да? – выпучил глаза Мойша.
– Да!
– Сейчас все будет сделано в лучшем виде!
В целях конспирации ни Черногор, ни Ваня из салона красоты в новом облике, но в старой одежде решили не выпускать, а потому на некоторое время салон превратился в пошивочную мастерскую. Мойша ненадолго отлучился, затем вернулся с целым взводом подмастерьев, и работа закипела. Через три часа Ваня имел шикарный гардероб: у него было все, вплоть до нижнего белья и даже элегантные сафьяновые сапожки пятидесятого размера, оперативно стачанные дальним родственником Мойши на заказ. Ванюшу побрызгали ароматной туалетной водой, и теперь он выглядел как то ли заграничный барон, то ли маркиз, то ли заморский принц.
– Теперь насчет вас. – Мойша повернулся к волку, – мне намекнули, что ви будете немножко женщиной…
– Девушкой, – огрызнулся Черногор.
– Прошу в примерочную, – Мойша учтиво проводил волка за ширму, – и желательно без всего лишнего, – донесся оттуда его голос, – о-о-о…
Ване тоже стало интересно, и он сунул голову поверх ширмы, чтобы оценить, чем так там восхищается старый еврей.
– Ух ты! А я бы сиськи побольше сделал.
Ответом на его реплику был смачный удар девичьим кулачком в глаз.
– Да что ж ты делаешь, волк позорный! – взвыл Иван, разглядывая в зеркале набухающий синяк, – такую красоту испортил!
– Синева под глазами только подчеркнет твою романтическую бледность, – донесся из-за ширмы ехидный девичий смешок.
– Так под глазами же, а не под глазом, – обиделся Иван.
– Еще раз сюда сунешься, под обоими глазами будет.
– Сейчас я исправлю, – засуетилась Матрена, что-то дунула под глаз Ванюши с ладошки, что-то прошептала, и синяк растаял на глазах.
– Слышь, бабуль, – пользуясь случаем спросил Иван, – если не секрет, чем ты его взяла? – кивнул он командующего портняжками Мойшу, – шепни не ушко. Может пригодится в следующий раз.
– Нет, Ванюша, – вздохнула старушка, – тебе это не пригодится.
– Да ладно тебе, скажи. Интересно же, что ты за слово волшебное ему сказала?
– Три ночи на сеновале.
– Тьфу! Это мне точно не пригодится.
И вот, спустя еще два часа из-за ширмы лебедушкой выплыла обряженная в атлас и шелка красавица. Она робко посмотрела в сторону Ивана, ожидая его реакции. Иванушка судорожно вздохнул, а выдохнуть уже не мог. Взгляд его затормозил на неглубоком декольте, доходящем до складок меж юных, упругих грудей.
– Да-а-а… – справился он, наконец, с собой, – на такую красоту только последний штрих наложить.
– Какой? – спросила девушка.
– Брильянтовое колье.
– Кстати, мой брат, – оживился Мойша, – держит лучшую ювелирную лавку в Альма Матер.
Федосья грозно посмотрела на Матрену. Та поняла ее правильно, подхватила портного под локоток, и потянула к выходу.
– Не забыл, о чем договаривались?
– О да, да! – восторженно воскликнул старый еврей, давая знак своим помощникам собрать инструменты, и освобождать салон красоты.
– Куда она его повела? – полюбопытствовал оборотень, как только дверь за ними закрылась, – я что-то пропустила?
– Ничего особенного, – успокоил ее Иван, – расчет за оказанные услуги давать будет.
Оставшиеся старушки завистливо вздохнули.
– Васильевна, – распорядилась Федосья, оторвав взор от двери, за которой скрылась ее товарка, – тащи сюда то, что от клиентов осталось, которые расплатиться не смогли.
Васильевна принесла довольно солидный ларец, открыла его и перед изумленными глазами Иванушки и юной красавицы заиграли всеми цветами радуги лалы, яхонты, огневики и другие самоцветные каменья. Многие из них были уже обработаны и вставлены в дорогую оправу.
– Откуда это, бабушки? – восхищенно прошептала девушка.
– Да предложили по дешевке… в смысле клиенты, которым нечем расплатиться было предложили, – замялись старушки.
Иван тут же понял, что лихие бабульки не брезгуют подрабатывать и скупкой краденного, а потому не стал стесняться. Выудив из ларца изумительной красоты брильянтовое колье, лично повесил его на шею оборотню, восхищенно поцокал языком, и довершил убранство боевой подруги, стянув пышную копну каштановых волос золотым обручем, инкрустированным драгоценными камнями. В самом центре обруча мерцал кроваво красный рубин.
