Том заметил, как на лице Элис появилось напряжение при упоминании полета. До этого казалось, что она воспринимает все легко, без лишнего волнения, и только сейчас он понял, что не знает ее по-настоящему. Ему предстоит повзрослеть – стать настоящим другом для этих людей, человеком, с которым хотят общаться.
– А как Ник? – спросил Шен, и отец Франциск неуверенно улыбнулся.
– Ты имеешь в виду раненого мальчика? Да, он в порядке, поедет за вами, но приедет раньше. Его доставят на вертолете. – Священник посмотрел вниз на Перро, который сидел рядом, прильнув к его ногам.
– Как зовут вашу собаку?
– Перро.
– А, по-испански. На португальском мы сказали бы «Качорро», но Перро – тоже хорошее имя. – Он нахмурился, и на его лице появилось сожаление. – Дело в том, что будет очень трудно перевезти его вместе с вами.
– Он был нашим талисманом, – сказала Кейт. – Том спас его.
– Пес – отличный друг в дикой глуши. Моя собака умерла месяц назад. Ей было тринадцать лет, и я думал, что, наверное, у меня больше не будет другой, но…
Том улыбнулся, видя, как голова Перро покоится на ноге священника, словно они всю жизнь были вместе. Он эгоистично хотел, невзирая на трудности, забрать животное домой, но в глубине души понимал, что спасал собаку именно для этого – чтобы она могла найти дом, где бы ее любили всем сердцем.
– Я не могу его вернуть, отец: он не мой, чтобы его отдавать. Но не хотели бы вы присматривать за ним вместо меня? – спросил Кэлловэй.
– С превеликим удовольствием. Знаете… – Мужчина остановился, услышав стук в дверь, и прислушался. Раздался голос экономки – она звала его. – Извините, я выйду ненадолго.
Когда он ушел, Джордж посмотрел на Тома с наигранной обидой на лице.
– Не могу поверить, что ты отдаешь нашу собаку. Кто сделал тебя главным?
Тот ответил ему в том же духе:
– Знаешь, дружище, я принял решение, ответственность за которое беру на себя.
Элис покачала головой.
– Ты должен был сначала спросить Джоэля. Ты же знаешь, он такой только потому, что хочет помочь нам.
В дверях вновь появился отец Франциск.
– Том, можно тебя на секунду?
– Конечно.
– Одного.
– Без проблем.
Парень встал и вышел за священником, чувствуя, как в комнате наступила тревожная тишина. Потом Элис позвала Перро.
Они вошли в небольшой кабинет, но, не садясь, отец Франциск повернулся к нему с взволнованным выражением лица.
– Похоже, один из вертолетов, которые мы слышали в небе, – это команда телевизионщиков. Репортер и оператор только что прибыли, поэтому меня вызвали. – Том кивнул, не понимая, в чем проблема и как она связана с ним. И хотя прошло совсем немного времени с момента их появления, он уже понял, что средства массовой информации заинтересуются их историей и на некоторое время они станут популярными, когда вернутся домой. Священник заметил его смущение и с сожалением покачал головой. – Они спрашивают именно тебя. Хотят поговорить с тобой о кокаиновой фабрике.
– Понятно.
Он понял, что Джоэль и члены его группы уже пообщались с репортерами. Или чиновником. Важно было только то, что они уже все разболтали и продолжат болтать всякую ерунду.
Именно поэтому Том прекрасно понимал, что их путешествие домой никогда не закончится. Будут официальные интервью, интерес прессы и бесконечные спекуляции на эту тему. Они никогда не вернутся в свой мир прежними, потому что теперь у них новая реальность, в которой есть кокаиновая фабрика и то, что он там сделал.
– Значит… это правда? То, о чем они спрашивают?
Том кивнул.
– Двое наших парней были пойманы и… поскольку нет возможности сделать этот поступок лучше, чем он есть, я скажу прямо. Я убил их всех. Не знаю, может, человек пять. Я… убил всех. Это был единственный способ спасти Джоэля и Криса.
– Но каким образом? Ты сам еще ребенок!
– Я взорвал барак. Двое, которые охраняли Джоэля и Криса… Один из них напоролся на мое копье, а во второго я выстрелил из ракетницы.
Отец Франциск уставился на него, не скрывая изумления.
– И что ты чувствуешь по этому поводу?
Том вспомнил о молодом охраннике, чей последний вечер жизни прошел на дежурстве. Парень, вероятно, мечтал о лучшем будущем.
– Все время думаю, мог ли я поступить иначе. – Подросток помолчал, думая о том, ради чего делал это. – Перро оттуда.
Священник положил руку на плечо Тому и сказал:
– Жаль, что вы скоро уезжаете, но когда вернешься домой, важно, чтобы у тебя была возможность поговорить об этом. Я не имею в виду репортеров и журналистов. С психологом или врачом… или даже со священником.
– Поговорю. Спасибо.
– И ты должен приготовиться к тому, что пресса будет врать и преувеличивать. Даже сейчас один из репортеров говорит, что ты был не в себе и очень опасен.
– Может, так и было, – протянул Том, хотя догадывался, что преувеличивал вовсе не репортер. – Я должен был спасти их, вот и все.
– Мне кажется, ты вел себя очень храбро. Но теперь тебе понадобится мужество другого рода.
– Я понимаю. Спасибо!
Том вышел из кабинета. Теперь стало понятно, с какой легкостью его действия будут неправильно восприняты во внешнем мире – не без помощи Джоэля и других.
На улице парень натолкнулся на Элис.
– В чем дело? – спросила она.
Том покачал головой, пытаясь не заострять на этом внимание.
– Репортер хочет поговорить со мной. Про убийство людей на кокаиновой фабрике.
Ярость вспыхнула в девушке мгновенно и с такой силой, что на секунду показалось, она сейчас же рванет из дома искать Джоэля.
– Не могу поверить! Что за тупой придурок!
– Мы не знаем, кто все разболтал.
– Если это сделал Крис, будет еще хуже. – Элис пристально посмотрела на Тома. – То, что ты сделал на кокаиновой фабрике, было самым героическим поступком, который я видела в жизни. Не забывай об этом. Им не присвоить его себе.
Том кивнул.
– Ладно. Не хочу портить себе настроение. Мы здесь. Все позади.
– Хорошо. – Элис поколебалась, затем обняла парня и поцеловала в щеку. И тут же обхватила его лицо руками, поцеловала по-настоящему и смущенно отступила.
– Это зачем?
– Потому что… – Она наморщила лоб. – А что? Разве ты не…
– Конечно. – Он поцеловал ее в ответ, и оба засмеялись, услышав, как Перро залаял в соседней комнате.
Они вернулись в гостиную и рассказали о репортере, который хотел поговорить с Томом. И даже находясь под впечатлением от поцелуя, парень чувствовал страх от того, что теперь их дружбе, которая началась в джунглях, приходит конец.
