Девушка сомневалась, дурачит он ее или нет, но отдавала себе отчет, что они совершенно одни на втором этаже в комнате с кроватью.
Никки вздохнула, сложив руки на ручке пылесоса.
— Мне нужно вернуться к работе, так что…
Гейб нахмурился.
— Все так и будет продолжаться?
— Не понимаю. — И это была правда. — Я должна пропылесосить эту комнату. Одну из пяти на этаже, которыми никогда не пользуются. Очень важно, чтобы я тут закончила.
Он улыбнулся.
— Почему?
— Полагаю, если этого не сделать, пылевые кролики под кроватью размножатся и захватят дом, чем повергнут Девлина в шок. Мы не можем это допустить.
Гейб рассмеялся.
— Пылевые кролики могут подождать.
— На самом деле нет. Ты знаешь, какие это кролики. Постоянно скапливаются, размножаются и делают маленьких пылевых крольчат. К тому же это моя работа.
— Я искал тебя, — сказал Гейб, проигнорировав ее слова.
— Что ж, ты меня нашел, но, как видишь, я занята… — Никки чуть отступила, когда он вошел в комнату, задержавшись, чтобы закрыть за собой дверь. — Что ты делаешь?
Он запер дверь, и ее сердце подпрыгнуло в груди. Гейб молча крался к ней, словно большой кот, увидевший добычу.
— Гейб…
— Ты пряталась от меня весь день?
— Нет, я работала…
— Ага. — Он преодолел пространство между ними. — Помню, в детстве ты пряталась в этих комнатах от Лоуренса.
— Ему не нравился шум, который я создавала…
— Ты никогда не шумела настолько сильно. — Остановившись прямо перед ней, он схватил ее за бедра. — В общем, я рад, что нашел тебя тут.
Сердце ее неистово стучало, когда она подняла голову.
— Почему?
— Потому что тут есть то, о чем я думал всю прошлую ночь.
Никки едва осмелилась спросить.
— И что это?
Он крепче обнял ее за талию, а потом поднял на руки. Девушка даже не успела запротестовать, и тут же оказалась на кровати, а он навис над ней.
О боже.
— Ты думал о том, чтобы кинуть меня на постель? — спросила она.
Гейб снова хохотнул.
— Нет, но это тоже забавно.
— Для тебя — может быть.
— Тебе тоже понравилось.
Ладно, ей вроде как действительно понравилось, но Никки не собиралась признавать это.
— Что ты делаешь?
— Следую вчерашнему течению мыслей. Я же сказал. — Улыбаясь, он встал на колени и выпрямился. — Не тупи.
— Не тупи? Ты заявился сюда, бросил меня на кровать, и я должна знать, что ты задумал? — Она начала подниматься. — Гейб.
— Хочешь знать, что я задумал?
— Не очень.
— Врешь, об этом ты захочешь узнать. — Он потянул ее за талию, и она резко вздохнула. — Но лучше я просто тебе покажу.
— Я не думаю, Гейб! — выдохнула Никки, когда он подцепил пальцами пояс ее черных легинсов. — Что ты делаешь?
— Увидишь. — Он потянул, и она вцепилась в его запястья. — И у меня есть подозрение, что тебе очень, очень понравится.
Девушка быстро и тяжело дышала. Она понятия не имела, как перешла от уборки к этому. Все случилось так неожиданно, что Никки невольно задавалась вопросом, а контролировала ли она хоть что-то с того момента, как этот мужчина вошел в комнату.
Или хотела ли контролировать.
Она расслабилась.
Улыбка Гейба стала шире.
— Как прошел твой день?
Вопрос застал врасплох.
— Хорошо. Обычный понедельник.
Он снова потянул за пояс, сумев стащить легинсы вниз.
— Ты уже получила ответ по квартире?
— Еще нет, — ответила Никки, подумав, что ведет разговор из крайне неудобной позиции.
— У меня в мастерской есть несколько предметов мебели, которые идеально впишутся в твою квартиру, — сказал Гейб, проводя большим пальцем по ее бедру. — Кофейный и прикроватный столики и комод. Можешь их забрать.
Она удивленно уставилась на него.
— Не могу. Твоя мебель стоит столько, сколько платят за семестр обучения в университете Алабамы…
— Плевать. Хочу, чтобы они стали твоими. — Его большой палец переместился на другое бедро, скользнув по низу живота. — Я сделал их сто лет назад и так и не продал.
— Гейб…
— Мне решать, кому их отдать, и я выбираю тебя.
Я выбираю тебя.
О боже, эти слова молнией пронзили ее сердце. Он не вкладывал в них тот смысл, который она хотела в них услышать, и все же.
— Просто подумай об этом как о подарке на новоселье, — сказал он, как будто они не обсуждали что-то стоимостью в десятки тысяч долларов. — А теперь ты должна спросить меня, как прошел мой день.
Она наморщила нос.
— Как прошел твой день?
Гейб рассмеялся.
— Хоть бы постаралась притвориться, что это тебя волнует.
— Волнует. — Она закатила глаза.
— Рано встал и не мог снова заснуть. Думал о субботнем вечере, о том, как восхитительно мой член чувствовал себя рядом с твоей задницей.
О боже.
Внутри у нее все оборвалось, и по телу разлился жар.
— И о том, как приятно было находиться внутри тебя, когда ты кончала, — продолжал он, и его слова обжигали кожу. — От этих мыслей член затвердел, как скала.
— Да? — прошептала она, когда кровь ее закипела.
Он закусил губу, и его взгляд опустился ниже, на ее грудь, а потом еще ниже.
— Пришлось решать проблему. Это было не так приятно, как в субботу вечером, но на время помогло.
Ник вытаращила глаза от его намека.
Гейб снова потянул, стащив ее легинсы достаточно низко, чтобы стала видна полоска ее трусиков. Он склонил голову набок.
— Это что, шортики?
— Заткнись, — вспыхнула она.
— Мило. Хочу увидеть их полностью.
Ее взгляд метнулся к закрытой двери.
— Ты с ума сошел? — Она вцепилась в его руки. — А что если кто-то войдет?..
— Никто нас не увидит. Я запер дверь. — Он снова потянул, отвоевав еще дюйм. — А это намного интимнее, чем парковка.
Ее кожа вспыхнула.
Тут он потянул снова, и Никки даже не могла солгать себе. Она не пыталась остановить его по-настоящему, потому что в этот момент уже абсолютно обезумела. Все мысли о том, чтобы предпринять что-нибудь, если Гейб станет слишком решителен, вылетели в открытое окно, когда он переместился на край кровати, стягивая с нее штаны.
