– Я с нукерами Хамзаята и сотней Адара ухожу на известную елань. А дальше, на восток, пойдут отряды Месира и Гамиза. Им надо делать то же, что и названным баям на двадцати-тридцати верстах, возможно, дальше на восточной стороне. Перейти безопасно через Оку и выйти на то же расстояние к крепости. Так мы скрытно, до времени окружим Вольное. Варузов не более двух сотен, у нас пять будет на том берегу и одна, запасная, на этом. Я из елани также вышлю разведочный отряд проверить один из ближних перелазов, дабы знать, где можно в случае надобности направить к основным силам запасную сотню.
Каир сказал:
– Хорошо бы окружить полян перед их праздником Купалы. Тогда в ночь они выйдут в поле, к реке, откроют ворота, начнут свои бесстыжие игрища. Тогда-то и ударить по ним.
Бек отставил от себя чашу:
– И с каких это пор, Биназ, ты решил, что можешь перебивать меня?
Бай Каир, конечно, мог бы ответить, с каких пор он не только мог перебивать вождя, но и влиять на его решения, однако при всех склонил покорно голову:
– Извини, бек.
– А вообще, ты прав. Но подойти и окружить крепость к языческому празднику Купалы очень трудно. Хотя, возможно, так и будет. Мы должны завершить окружение где-то в середине месяца. Может, и дождемся. Но на это надеяться не стоит. Надо готовиться к осаде Вольного.
Баи почти единогласно воскликнули:
– К осаде?
– Да, – ответил Шамат. – Зачем нам губить наших людей понапрасну? Возьмем крепость в осаду, погубим их поля. Запасов после морозных месяцев у них много быть не может. Да и сидеть за стеной тяжко и тревожно. Пойдут вылазки, будем их бить. А потом, когда поляне уверуют, что мы намерены ждать, покуда они сами не сдадутся, мы внезапно проведем штурм. Для нас тоже стоять долго у этой крепости невыгодно. Главное, успеть обложить полян, а затем… Я через гонцов передам всем баям план штурма, где будет расписано все. Теперь спрашивайте.
Спросил Абашиз:
– Как ты узнаешь, что все сотни подошли к крепости полян?
– Как обычно. Из каждой сотни должен быть выделен воин, который поднимется на высокое дерево, не заметное из крепости, и поднимет вверх копье с белой тряпицей. Это и будет знаком, что сотни на месте и готовы к штурму. Как только я встану на елани, бай Адар выставит небольшой пост в поле, там, где в прошлом году была ставка. С рассвета до заката воины передового дозора будут смотреть за лесом и берегом.
Каир проговорил:
– Худое место для своего стана ты выбрал, бек. Проклятое место. В болоте до сих пор можно увидеть обезображенный лик сына тархана Ильдуана, Джабу. Гиблое место.
Бек усмехнулся:
– Да, место гиблое, поганое, худое, но оттого и дозоров полян там не будет.
Каир пожал плечами.
– Кто знает.
– Я знаю, – бек встал. – А сейчас ступайте к своим сотням, отдых до утренней молитвы. После трапезы расходимся. Ступайте.
Баи вышли из шатра.
Зашел Хамзаят, начальник двух десятков нукеров – воинов личной охраны вождя бележей.
– Мне будут указания, господин?
– Все как обычно. Где Тейкул и Карен?
Это были слуги бека, которых он забрал в ауле из рода Азиза.
– Между шатром и юртой наложниц.
– Передай им, чтобы привели мне Доляну.
Хамзаят вздохнул:
– Сделаю, господин.
– А чего ты вздыхаешь?
– Старшая наложница Рахиль зла на Доляну. Ты чаще забираешь в шатер полянку.
– И что? По-твоему, я что-то должен своей старшей наложнице? Кого хочу, того и забираю.
– Это так, господин, но как бы тебе не лишиться обеих наложниц.
– Как так?
– Рахиль в порыве ревности и неудовлетворенной страсти может прибить Доляну. Ты же в гневе и по обычаям убьешь Рахиль.
Шамат задумался. Начальник охраны был прав.
– Хоп! Пусть сегодня приведут Рахиль.
Хамзаят кивнул, поклонился и вышел.
Этой звездной ночью большого привала бек Ганзал Шамат развлекался с Рахиль, которая, радостная, старалась ублажить хозяина. И это ей еще пока удавалось.
После утренней молитвы и общей трапезы начальство над сотнями взяли сотники. Баи Каир, Абашиз и Кашур повели свои отряды строго на север. До полудня прошли двадцать верст по полю между опушками двух крупных лесных массивов, уткнулись в рощу, за которой, в пятидесяти саженях, несла свои воды Ока. Здесь помолились, перекусили. Каир, пока еще старший над тремя сотнями, распорядился ставить временный лагерь. К себе вызвал десятника Самри.
– Возьмешь десяток лучших людей из полусотни Ердиба и пойдешь к реке. Перед тем на опушке рощи осмотрись, нет ли поблизости полян. Если нет, выходи к воде. Твое задание – найти перелаз.
Десятник спросил:
– А если пройдем десять верст по течению, а перелаза не будет?
– Тогда смотри широкое место реки с течением слабым. Будем переправляться вплавь, а для обоза сделаем плоты.
– Понял, господин.
– Ступай и помни, мы все ждем тебя.
– Да, бай.
Десятник Умар Самри быстро собрал разведочный отряд, вывел его на северную опушку рощи. Осмотрелся, ничего не заметил. Кругом дикая природа, девственные леса, спокойная река. Балкой провел отряд к кустам ивы, что росла вдоль берега, насколько хватало глаз. Это было хорошее прикрытие от острого глаза дозорных полян.
Дабы напрасно не терять время, Самри разделил десяток на две группы по пять воинов. Первый вниз по течению повел сам, вторым назначил руководить опытного воина Наджи. При себе оставил уже известных всему племени Пегри и Амаса, которые после поездки в Хамлых осенью прошлого года вдруг сделали большие пристройки к своим домам, обзавелись десятком баранов каждый, получили от бека наложниц.
До вечера обе разведочные группы прошли по десять верст. Как ни старались, перелазов не нашли. Наджи мог пройти и дальше, но после приказа десятника остановил отряд. Помолившись и потрапезничав на привале, они двинулись обратно к месту разъезда.
Воины Самри также прошли свои десять верст и также не нашли перелаза. Но зато увидели место, где Ока перед излучиной сильно расширялась. В воду Самри послал Пегри и Амаса. Те разделись, завели коней в Оку. И долго вели их по твердому дну. Прошли две трети пути, поплыли, затем саженях в пятидесяти от противоположного берега вновь вышли на мелководье. Осмотрелись, принюхались, прислушались. Вернулись назад.
Одевшись, Пегри сказал десятнику:
– Здесь можно переправиться.
Самри кивнул:
– Я все видел. Возвращаемся к месту, где разошлись, идем в стан.
