– Коли есть, говори, что сделать треба.
– А сделать треба вот что…
Выслушав вождя, мужики переглянулись. Вавула кивнул:
– Дело предлагаешь, отец. Когда перебираться на тот берег будем?
– А как бележи получат наш подарок, как в их стане начнется переполох, так и пойдем.
Умной задумался:
– Так не выйдет, отец.
Дедил и главы родов с удивлением посмотрели на сына вождя.
– Пошто не получится? Объясни.
– Чего тут объяснять? Да такая кутерьма у крепости вызовет переполох в стане Шамата, бек станет на холме глядеть за рекой. С ним его помощники. Они завидят плоты и коней. Не успеем мы выйти на берег, как бележи налетят на нас.
– А ведь Вавула прав, – сказал Кобяк.
– И что делать предлагаешь, сын? – спросил Дедил.
– Перелезть через реку до кутерьмы. На той стороне у холма бек Шамат выставит наблюдателей, но те спокойной ночью вряд ли будут во все глаза смотреть. Тогда и можно будет запустить десятки. По одному, на сцепленных длинными веревками плотах. Кони переправятся сами.
Голос подал Коваль:
– А еще лучше отвлечь наблюдателей. Закрыть им видимость.
Тут уже переглянулись все.
– Что ты задумал, Сидор?
– Бурьян ныне у пожарищ сухой и высокий.
– Ты хочешь поджечь его?
– Да. Пустить пару горящих стрел с причала, сухостой и возьмется.
– И заставит наблюдателей поднять тревогу, – сказал Дедил.
Коваль кивнул:
– И пусть. Бек подумает, что мы решили поджечь поле, чтобы дойти до холма и захватить его стан.
Первуша усмехнулся:
– Ты, Сидор, ведаешь, о чем подумает бек?
– А что бы ты подумал, Бахарь?
– Я не вождь, чтобы думать. Мое дело сполнять команды.
– Скажу, как я решил, что подумает бек. Его сотни обложили крепость. У него в три раза больше воинов, и он знает, как деремся мы. По прежнему набегу. Когда крепость окружает сильная и многочисленная орда, только безумец решит уводить из нее воинов, оставляя баб, детишек, стариков. Да еще водой, где пропасть легко. А вот пожар полевой, это другое дело. И потом, мы можем зажечь бурьян и для того, чтобы вождь бележей не мог скрытно подойти к южному брегу, откуда его стрелы будут доставать стены. На выжженном поле мы и ночью врага увидим. Нас же дым закроет от бележей. Ненадолго, бурьян сгорит быстро, а у стана Шамата его затушат нукеры. Дым снесет в сторону, и бек, если будет на холме, после того что увидит? Все ту же крепость, ту же реку и выжженное поле. Может, у кого-то есть думка получше, у меня такая.
Вавула поддержал друга:
– Прав Сидор. Поджог бурьяна – обычное дело, горцы про то ведают. Прав Сидор, что выводить из окруженной крепости водой даже малый отряд бесполезно. На то не пойдет ни один воевода.
– А мы, значит, пойдем? – проговорил Первуша.
– Мы пойдем, потому как ведаем, что это принесет нам выгоду немалую.
– Ладно, – прекратил спор Дедил, – дым во время переправы лучшая защита от наблюдателей.
Он взглянул на Кобяка и Сергуна:
– Что скажете, воеводы-помощники?
– Пусть будет так, – сказал Кобяк.
– Согласен, – кивнул Сергун.
Дедил закруглился:
– Значит, первое: поначалу уходит Гриня Белоус, затем лучники десятка Умного поджигают бурьян, и как только дым поднимется над полем, три десятка уходят на пожарище Рубино, плоты десятком обороны речной стороны втянуть обратно к причалу. После знака от Вавулы, которого я назначаю старшим трех десятков, посылаем подарок бележам, что встали вокруг крепости. Решено?
Этот вопрос относился к Кобяку и Сергуну, как к главам родов, входящим в военный совет племени.
– Да, – в один голос ответили воеводы.
– Гриня знает, что делать, остальным готовиться к перелазу. Я остаюсь здесь, на речной стороне. Веденей и Тихомир, ступайте к своим людям, на запад старшим пойдет… Федор Вострый из дозорного поста. После я его сменю. А Вострый встанет здесь.
В полночь Вавула с Белоусом, ведущим под уздцы коня, проскользнули через приоткрытые ворота к стоянке плотов и ушли на запад. У мелководья Умной хлопнул товарища по плечу:
– Давай, Гриня! Да помогут тебе боги!
Белоус завел коня в воду и сразу же поплыл, борясь с течением, на запад. Вавула прошмыгнул обратно в крепость. Ворота закрылись.
Умной просчитал, как быстро сильное течение отнесет Белоуса на запад. Подозвал к себе подготовленных заранее лучников.
Возле стены встали десятки Умного, Коваля и Первуши, еще десять мужиков держали в руках сплетенные между собой веревки, прикрепленные к трем плотам. Поднесли весла, багры.
Вавула поднял голову. Стражник на башне махнул рукой – все спокойно.
– Ну и добре, – проговорил Умной и дал знак лучникам: – Поджигайте бурьян.
Две стрелы перелетели через Оку и упали в высокую прибрежную траву. Сухая, она взялась огнем мгновенно. Повалил густой дым.
Вавула отдал команду:
– Десяткам – к плотам, коней – в воду, держать рядом.
Отряд Умного зашел на плоты, помощники из стражи стащили их в воду. Течение понесло было на запад, но десять крепких мужиков удержали плоты.
Гребли что есть силы. Рядом, фыркая, жались кони. Переправились быстро. Дым поднялся большим черным облаком, поле горело знатно, огонь был повсюду, насколько хватало глаз.
Отряд сошел на берег, ратники привели сбрую коней в порядок, вскочили в седла и помчались к пожарищу, что осталось от селения Рубино, где раньше проживал род Дедила. Укрылись в развалинах, коней спрятали за обгоревшими руинами полуземлянок и домов. Многих завели в балку, что делала у реки изгиб, тем самым лишая бележей, вставших с западной стороны крепости, возможности видеть их.
Как только отряд вышел на берег, стража южной стороны за веревки потащила плоты обратно. Успели затянуть их на место, пока дым скрывал видимость со стороны сотен бека.
Дедил все видел. Убедившись, что маневр удался, он облегченно вздохнул. Еще бы Белоус дошел до аркудов. Должен, нет веских причин, чтобы не дойти. Вождь перешел на западную сторону, послал к реке Федора Вострого.
Дозор бележей на холме, как и рассчитывали в крепости, нес службу вполглаза. Да и не было у них повода беспокоиться. Крепость окружена. На реке спокойно. Бележи в дозоре разлеглись на траве, изредка бросали взгляды по сторонам.
И вдруг сверкнули горящие стрелы, следом стал разгораться сначала слабый огонь, потом целый пожар с клубами дыма. Сухой бурьян взялся быстро.
