– Что это? – недоуменно проговорил один из дозорных.
Старший сплюнул:
– Проклятые варузы, зажгли поле.
– Зачем?
– Не знаю. Беги к помощнику бека, скажи о пожаре.
Стражник кинулся прочь.
Хамзаят проснулся от запаха дыма и уже спешил к холму. Дозорный гонец в темноте едва не сбил его с ног.
– Куда прешь, баран?
– Поле горит, десятник!
– Вижу. Давай к Адару, пусть поднимет сотню, готовит пологи, накидки. Тут бурьяна немного, но огонь может легко дойти до холма, надо тушить. Понял?
– Понял.
Стражник убежал.
Из шатра вышел бек в халате на голое тело. Шум в лагере отвлек его от наложницы, бек выглядел недовольным.
– Что случилось, Ильдар?
– Варузы с нашей стороны подожгли поле.
– Горящие стрелы?
– Да.
– Зачем?
– А кто их знает. У варузов вождь хитер на всякие выдумки.
Шамат смотрел на горящее поле.
– Огонь приближается. Как мыслишь, Ильдар, дойдет до холма?
– Мыслю, нет, а дойдет – нукеры потушат.
– А может, уйти на возвышенность? Там свежая трава, она не загорится.
– Я бы подождал.
– Хоп! Я буду в шатре. Подготовь коня и предупреди Адара: если огонь не остановят, будем отходить выше.
– Да, господин.
Шамат вернулся в шатер, прогнал наложницу, оделся. Доспехи и оружие пока положил рядом. Дышать становилось все труднее.
Он уже готов был, невзирая на то, потушат огонь нукеры или нет, отдать приказ на отход к возвышенности, но тут появился Хамзаят и доложил:
– Господин, бурьян прогорел саженей на двести, далее ветром огонь понесло на восток. Он затухает, там свежая трава.
Откашлявшись, Шамат проговорил:
– Эти проклятые варузы – не так, так этак досадят.
– Такой народ.
– Идем на холм.
Когда они поднялись, дым уже снесло на восток. И крепость, и река были видны не так ясно.
Шамат спросил начальника охраны:
– Что-нибудь изменилось у полян?
– Да нет вроде. Плоты на месте, ворота закрыты, на башнях стража. Сотни, что раньше были подняты, укладываются на отдых.
Бек, слушая помощника, осматривал пожарище бывших селений варузов. Ничего подозрительного не заметил.
– Вождь полян ошибся в своих замыслах.
Хамзаят взглянул на бека:
– О чем ты, господин?
– Он рассчитывал, что горящий бурьян заставит нас отойти к возвышенности, и тогда мы не будем видеть, что делается на реке. А дым пошел на восток. Оказывается, и он ошибается.
Старший нукер усмехнулся:
– А кто из смертных не ошибается…
– Дозору продолжать смотреть за Вольным и рекой, сотне и нукерам – отдых. Я к себе.
– Наложницу вернуть?
– Нет. Единственно, чего добился вождь варузов, так это лишил меня желания. В самый неподходящий момент. Вот это ему удалось. Не надо наложницы, спать!
– Слушаюсь, господин.
Но напасти этой ночи для бележей только начинались.
Справившиеся с пожаром ратники, вновь завернувшись в накидки, улеглись спать.
Дозорные смотрели на стены крепости, которая внешне выглядела спокойно. Только людей на стенах и башнях стало больше да поднятые мосты наглухо закрыли ворота, обнажив широкие и глубокие рвы.
Стража бележей не могла видеть, что происходило за стенами Вольного.
А там вовсю готовили камнеметы. Мужики поставили орудия на колеса, оттянули за веревки жерди. В «ложки» уложили голыши размером с хороший кулак. Опустили жерди до земли, с трудом удерживая их. Ожидали приказа.
И он поступил. Дедил махнул рукой:
– По ворогу, мужики, бей!
Тут же с трех сторон были отпущены веревки, жерди пяти камнеметов распрямились, выбросив далеко за стены кучу смертоносных камней. Снаряды ударили по спящим в поле бележам.
Никто из горцев ничего не понял. Одна только стража видела, как за стенами внезапно распрямились непонятные жерди, как мелькнули в воздухе губительные ядра.
Раздались пронзительеные крики. Камни падали вразнобой, но беда бележей была в том, что они располагались кучно, десятки к десяткам, сотня к сотне.
Под крики и вопли варузы подцепили веревки, загрузили в «ложки» еще порцию камней, до того сдвинув камнеметы немного в сторону. И вновь по команде, теперь уже глав родов, метнули снаряды по другому месту. Тут же в ответ раздались смертельные вопли пораженных врагов.
Третий залп дали, когда бележи уже поняли, что их бьют невиданным до этого оружием, и побежали к своим лошадям. Туда камнеметы не доставали.
Но и трех метаний хватило, чтобы внести сумятицу в стан врага. Рядовые воины метались из стороны в сторону, десятники пытались собрать их, сотники кричали во все горло, отдавая приказы, которые никто не слушал.
Шамат едва успел прилечь, как в шатер вбежал испуганный Хамзаят:
– Бек! Из крепости атаковали наши сотни!
Шамат вскочил с постели:
– Как атаковали? Кто?
– Поляне пустили камни из крепости.
– Что? Какие камни? Ты чего мелешь, Ильдар?
– Я был на холме, сам видел, поляне использовали катапульты, пять штук.
– Катапульты? – удивился Шамат. – Откуда им известно об этом оружии?
– Не ведаю, но оно у них есть.
– Шайтан бы их побрал! За мной!
Бек выскочил из шатра, побежал на холм. Там стояли растерянные дозорные.
– А ну, пошли вниз, – крикнул им Шамат.
Стражники бросились по склонам.
Шамат вглядывался в крепость, освещенную уходящей на восток луной и звездами. Варузы к тому времени опять положили камнеметы, и бек ничего не увидел.
– Где катапульты?
– Они там, внутри, варузы убрали их, как только сотни отошли к табуну.
– Ничего не вижу. Крепость как крепость.
– В стороне наши мечутся.
Шамат увидел часть своего войска с востока и запада, северную сторону видеть не мог.
– Шайтан! Похоже, нам крепко досталось. И что за ночь такая?
– Варузы обороняются.
Бек бросил взгляд на помощника:
– Обороняются? Нет, Ильдар, они атакуют, а мы не можем от них отбиться. Нам нечем защититься от камней, только большим расстоянием.
