Дедил воскликнул:
– Ты в своем уме? Самим пустить бележей в крепость?
– Если перекрыть все улочки и подворья, повсюду выставить ратников, то мы перебьем бележей, что рванутся в крепость. Их много, а ворота узкие. Сразу пройти от силы десятка два смогут. А мы их встретим и на улицах, и со стен стрелами. Можно и не отрубать канаты, оставить. И если бележей зайдет внутрь слишком много, поднять мост, отрезать их от основной рати. Только думай, Заруба, быстрее. Покуда бележи мост и ворота таранить не начали да не подожгли стены.
Дедил вздохнул:
– Будь по-твоему. Шли гонцов к Сергуну и на западную сторону. Передай приказ: вывести в ближние улочки по три десятка с каждой стороны.
– Тебе самому бы их встретить да расставить, а то не поймут десятники, где им быть надо, да отроков предупредить след, чтобы подготовились.
– Это несложно.
– Сомневаешься?
– Мыслю я, бай с запада гонца к беку уже отправил. Тут людей не хватает, а на том берегу целая сотня. Не попадем ли мы в клещи?
Кобяк ответил:
– Пока эта сотня подойдет, мы уже их побьем здесь. Никаких клещей не будет. И потом, ты думаешь звать аркудов и Вавулу? По-моему, самое время.
Дедил указал пальцем на Кобяка:
– Твоя правда. Я иду с десятками северной и западной сторон, подаю знак Вавуле и Ерге.
– А я сниму людей со стен и прикрою ворота внутренней городьбы.
– Давай!
Дедил побежал к своему дому. За ним Кудра. Потом вождь отправил за Сергуном и десятником, что оставил вместо себя на восточной стороне. Крикнул жене:
– Ольга!
– Тут я, – показалась из-за дома женщина с бадьей, полной воды. – Горим?
– Нет! Оставь бадью, принеси красной материи.
– Много?
– С платок.
– Сейчас.
– Быстро, Ольга!
– Да бегу, бегу!
Жена скрылась в доме. Вернулась с красным полотенцем, в это время подошли Сергун и десятник. Дедил быстро рассказал им замысел Кобяка.
Сергун покачал головой:
– А не обманем мы сами себя? Несмотря на потери у бележей, они все еще имеют большее число воинов, а от наших баб да отроков, что сядут в засаду, будет ли толк? Не разбегутся ли, завидев басурман? А что, если хоть пара десятков прорвется к воротам западной стороны? Твоей, Дедил, стороны, с моей-то, северной, в поле рать небольшая. Тогда что?
– Там лучники их побьют.
– А если не смогут? Мало ли чего случится. Буря поднимется, гроза вдарит или отвалится настил, к примеру. И тогда десятки откроют еще и западные ворота, через них войдет еще сотня басурман. Вот тогда нам весело станет!
Дедил спросил Сергуна:
– Ты против задумки Кобяка?
– Не ведаю, что сказать, Заруба, и так худо, и так не хорошо. Но решать тебе, как скажешь, так и будет.
Дедил решился:
– Делать, что сказал. Самим оставаться на своих сторонах, не дать им открыть ворота. Ступайте.
Сергун и десятник ушли. Вскоре к дому Дедила потянулись десятки. Он расставил их по укрытиям и ближним улочкам. Позвал отроков, наказал им, что делать, расположил за внутренними городьбами. Юноши восприняли приказ серьезно и даже радостно. Им было лестно, что и они стали такими же ратниками, как отцы да старшие братья.
Послышались удары тарана по мосту-щиту. Дедил прицепил к острию копья красную материю, поднялся на крышу своего дома, поднял сигнал и сыну Вавуле, начальнику отряда из трех десятков на пожарище бывшего селения, и воинам племени аркудов.
Сигнал тут же увидел ратник десятника Коваля.
– Вавула, из крепости подают знак атаковать стан бека Шамата.
– Добре, – выдохнул Умной, – а то надоело уж сидеть среди головешек, все гарью пропахли.
– Как будем действовать? – спросил Коваль.
– Зови Первушу, быстро все обсудим. Нам треба еще дождаться, как полусотня аркудов пойдет на стан.
– Я за Первушей!
– А я посмотрю, что делается в стане бека.
Тот же знак заметили и дозорные передового дозора аркудов.
Иван Бредник велел товарищу, Перекуну:
– Мирон, повтори знак для наших в лесу.
– Угу.
Наконец знак дошел и до стана аркудов.
Вождь племени тут же объявил сбор полусотне и десятку на елани недалеко от сторожевого поста.
Мужики начали собираться, когда мимо них с перелаза полетел к стану гонец бележей. Об этом доложили вождю Кузьме Ерге. Десятник Егор Крынь, оказавшийся рядом, спросил:
– Чего это басурманин, как ветер, понесся к стану Шамата?
– А кто его знает, Егор. Твой десяток к выходу готов?
– Готов.
– Дожидаемся, пока гонец отойдет подальше, и по моему сигналу в линию пойдем на вражеский стан.
– Интересно, сын Дедила, что с отрядом в три десятка сидит на пожарище селения Рубино, получил знак?
– Он узнал о нем быстрее нас. Все, гонец ушел далеко, его уже не видать.
Ерга вышел на елань, вскочил на коня:
– Аркуды, мужики, воины, разобьем логово проклятых бележей. Десятники, в линию за мной, вперед!
Он развернул коня и повел его в центре строя. За ним двинулся его десяток, по обе руки – остальные.
За западной стороной их ждали Вавула, Коваль и Первуша, они уже приняли план действий.
Глава девятая
Рухнувший на головы мост стал не только полной неожиданностью для бележей, но и прибил своей махиной пятерых ратников. Воины Кобяка не стали рубить канаты, оставляя возможность вновь захлопнуть проезд. Распахнулись ворота. Бележи подошли вплотную, застыли в недоумении. Мост опущен, ворота открыты, а за ними никого нет, лишь в глубине у торца улочки маячит десяток конных лучников.
Месир резко осадил коня. Он не понимал, что происходит, но звериным чутьем чувствовал – впереди засада. Однако его менее опытный соплеменник, бай Гамиз, завидев открытый вход в крепость, заорал дурным голосом:
– Воины, вперед! Рубите проклятых полян!
Месир не успел остановить его, и сотни – кто из-за вала, кто с берега, кто с поля – ломанулись в узкое пространство ворот. Образовалась давка. Первый десяток бележей прошел, второй, третий, полусотня, и тут по ним ударили лучники и отроки из-за изгородей. С соседних улочек выскочили десятки. Первую полусотню порубили быстро.
Бележам отойти бы. Но задние давили на передних, не видя, что творится в крепости. Ввалилась еще полусотня. С этой пришлось труднее. Понемногу бележи стали продвигаться по улочкам. Кобяк, дабы не потерять баб и юнцов, велел им спрятаться в домах. Бележи принялись пускать направо и налево горящие стрелы. Через ворота тем временем протискивались новые десятки.
