А за холмом разгоралась другая сеча. Там полусотня аркудов сошлась с оставшимися десятками Тахара. Вавула оценил изобретательность «медведей». Те бились копьями и палицами, ими же отбивали удары сабель. Они просто не давали бележам достать себя, а сами выпадом били их увесистыми дубинами, которые легко разбивали щиты и шлемы. С первого же натиска воинам Кузьмы Ерги удалось прибить пару десятков бележей и лишить противника численного перевеса.
А тут еще из-за холма во фланг бележам ударил отряд Умного.
Бележи не бросили сечу, не побежали, они вышли вперед и дрались до конца. Убитые падали под копыта коней, раненые пытались выползти из свалки. Здоровые, наделенные недюжинной силой аркуды били их, как взрослые мужики слабых отроков. Не уступали им в силе и варузы. Туго приходилось бележам.
Недолго длилась и эта сеча. Настало время, когда последний бележ рухнул с пробитой головой в траву.
Одержав победу, отряд Вавулы и полусотня Ерги встали десятками вокруг холма. Умной с Ергой подъехали к шатру, где лежал мертвый Шамат.
Вождь аркудов сплюнул в траву:
– Ушел-таки пес. Сдох еще до сечи.
– Получил, что заслужил, – ответил Вавула.
Как старший всего смешанного войска он велел подать с холма знак в крепость, что с беком и его отрядом покончено. И узнать, что делать дальше. Вавула отправил своих осмотреть место сечи. Среди бележей не оказалось ни одного раненого, кто мог бы выжить. Только тяжелые – с распоротыми животами, отрубленными руками, со страшными ранами на теле. Единственного, кого видели живыми, так это лекаря с помощниками и пару человек обозных, да еще раненых в повозках. Те сразу сдались, выбросили оружие.
Ерга спросил Вавулу:
– Прибить этих?
– Не надо, вождь, мы же – не они.
– А вспомни, о чем рассказывали Лют с Верой, что из дальнего селения Меланка пришли в крепость? И чего этот пес Шамат учинил потом, в другом селении, где ваши люди видели порубленных младенцев. И рубили их со стариками не в землянках, не в домах, а на улице, на виду у матерей и отцов. Где тогда был этот лекарь с помощниками, обозные да раненые? Стояли в стороне и смотрели, как изгаляется бек?
– Что они могли сделать?
Ерга покачал головой:
– Удивляюсь я тебе, Вавула. Милосердию твоему. Оно, конечно, достоинство, но и недостаток. Милосердие должно быть, но только к тем, кто так же способен на это. Бележи не способны. А посему настаиваю: их всех надо извести.
Умной посмотрел на вождя аркудов:
– Зачем тебе лишняя кровь, Кузьма? Кровь тех, кто не может противиться? Пусть уходят с ранеными. Все одно до гор своих они не дойдут. А то уже не наша вина будет.
– Ладно. Пусть так!
Лекаря, его помощников и обозных отпустили. Они повели свои арбы и телеги на юг, но пройти земли полян им было не суждено. Обоз встретился с мужиками одного из селений, и те порубили бележей всех до одного. Кровь за кровь.
С холма крикнул дозорный:
– Умной! Знак наш в крепости приняли, там бележи отступили от стен, сейчас сбиваются в отряд в низине. Вождь подает знак, что войско это пойдет на запад. Тебе с ратью заречной идти этим берегом вниз по течению. Идти быстро, дабы обогнать бележей.
– И далее чего? – спросил Вавула.
– Далее непонятно. Егор Кудра подает какой-то знак, только не пойму, что он значит.
Сын Дедила сам поднялся на холм и увидел бележей, собирающихся на западной стороне, еще более сотни. Увидел и сигнальщика от отца, что подавал знаки.
– Да, непонятно, что наказывает отец, – проговорил он и повернулся к дозорному: – Передай, мы пойдем левым берегом, но далее не поняли, пусть западным перелазом пришлет своего гонца.
– Понял!
Дозорный замахал руками.
Вавула спустился вниз. Собрал десятников, спросил:
– Кто у нас погиб, кто ранен?
Погибшими оказалось восемь человек. Все из полусотни аркудов. У них же и двое тяжелых, в отряде Умного – только трое легкораненых.
Сын Дедила наказал легким оставаться на месте с тяжелыми и погибшими, остальным объявил сбор.
Воины собрались быстро. Встали за холмом.
Вавула наказал:
– Идем обок с бележами, что двинутся по правому берегу. У перелаза дождемся гонца вождя, там получим задание. Знаю, что устали. Передохнем у перелаза, а дальше как получится. Дозорному – смотреть за врагом.
На холме остался воин из десятка Первуши, остальные достали из сум куски хлеба, солонины, копченостей, открыли бурдюки с водой.
Войско Вавулы успело едва перекусить, как дозорный передал:
– Бележи числом около трех полусотен двинулись на запад. С крепости передали: у перелаза будет от них гонец.
– Добре, – кивнул сын Дедила и отдал команду: – Отряд впереди, полусотня за ним с головным дозором из десятка Коваля, вперед на запад. Держаться бележей. Покуда не обгонять их. Пошли!
К убитым и раненым из крепости через реку ушли ратники на плотах. Завидев это, Вавула пошел впереди отряда с головным дозором. С ним Коваль. Первуша позади. Кузьма Ерга вел свое войско, в котором после боя осталось четыре целых десятка и к ним пять мужиков, которым вождь аркудов приказал вооружиться луками да стрелами. Объединенный отряд вел с собой и захваченных в стане коней, были в обозе и арбы, и телеги, которые могли пригодиться и которые не жалко было бросить.
Из крепости пока никто не выходил. Видно, вождь ждал, когда бележи отойдут подальше от Вольного, зная, что их сопровождает Вавула.
У перелаза бележей отпустил и Умной. Все одно через реку до дальних перелазов не переправиться, а до них еще дойти надо. К тому же требовалось дождаться гонца из крепости.
Вавула объявил рати привал. Сам с Ковалем и Кузьмой Ергой расположился рядом с дозором, который должен был смотреть за правым берегом Оки.
Они видели, как на той стороне прошли три полусотни бележей с небольшим обозом.
Коваль проговорил:
– Покуда придет гонец от твоего отца, Вавула, бележи далеко уйдут. И кто знает, где они устроят переправу.
Умной ответил:
– Бележам, кроме как тут, переправу возможно провести не ближе тридцати верст западнее. Ты сам знаешь, что от бывшего места стоянки аркудов река множится излучинами. Ока сворачивает вправо, на север, потом течет по лесам и только ближе к дальнему перелазу уходит на юг, чтобы ровным руслом тянуться еще верст пять по Мещере. А где излучины, там и обрывы, без плотов не переправиться. Станут ли горцы вязать плоты, когда их сотники ведают, что за ними из крепости выйдут следом? Сомневаюсь.
Коваль кивнул:
– Тут и сомневаться нечего, не станут. Коли наш отряд настигнет их за работой, то нам и сотни хватит разгромить остатки бележей. Они пойдут к дальнему перелазу.
