Третий лучник покачал головой:
– Нет, не подстрелит, слишком далеко они ушли, и идут не прямо, а уклоном в сторону Радово.
– Пусть поглядят, что там от селения осталось.
– А им чего? Далее поплывут, тем более по течению. Так к крепости Вольное и выйдут.
– Шайтан, – вновь сплюнул на землю старший команды лучников.
Лют причалил лодку в небольшом заливчике, помог выйти жене:
– Кажется, спаслись.
– А что будет с нашим родом?
Мужчина вздохнул:
– Боюсь, мы больше никогда не увидим никого из близких.
– Что же делать? Как жить-то вдвоем?
– Людей искать будем.
– А примут ли нас в другой род?
– Не знаю, но оставаться здесь – значит погибнуть. Подождем немного и поплывем по течению вдоль этого берега. В сорока с лишним верстах, дальше по реке, есть селение Радово, может, там остановимся, хотя… чужаки пришли как раз с той стороны…
– Мыслишь, Радово разорено?
– Ну, если только хазары не вышли из леса между селениями, но откуда им знать потайные тропы? Мыслю, нет более Радово, но есть другие селения. Какие-нибудь да найдем, где-нибудь да приютят. А нет, так пойдем в лес, там не пропадем.
– Ой ли, Лют? В лесу дикого зверя полно.
– Значит, будет нам мясо.
– И чем ты думаешь охотиться?
– Поначалу рогатину сделаю, острогу для ловли рыбы, от реки нам уходить нельзя, потом лук, стрелы. Без хлеба, конечно… Я все же думаю, кто-нибудь да примет нас. Все одно другого пути нет, не возвращаться же на пожарище.
– Я боюсь, Лют.
– Не бойся, я с тобой.
Он обнял молодую жену. Они стояли, смотрели в сторону своего родного селения Меланка. А там неожиданный налет бележей уже лишил мужиков возможности сопротивляться.
Сотня Каира громила полуземлянки и землянки. Захватив жилища, басурмане валили с ног мужиков; хватали и вытаскивали на улицу баб и девиц; отроков стегали плетками. Младенцев и стариков рубили на месте.
На правый конец селения так же огородами из леса налетела полусотня Месира, ворвалась в землянки. И там никто ничего не успел сделать. Поляне поняли, что произошло, только когда их связали и бросили в дорожную пыль. Матери кричали по своим загубленным младенцам, сыны и дочери – по старикам.
А бележи только ухмылялись и стегали пленных плетками. Так, для развлечения.
Бек Шамат стоял, широко расставив ноги. Он все видел, кроме того, как ушла лодка.
К его помощнику вышел Багир, старший отряда лучников.
– Что? – спросил Хамзаят.
– Не гневайся, десятник, двое переправились на тот берег. Молодой мужчина и женщина, совсем молодая.
– Почему не подстрелили? Ведь я для этого вас выставил на берег.
Багир объяснил.
Бек не слышал разговора.
Воины Каира пропустили землянку, раз этим двоим удалось добраться до реки. Как они переправлялись, видели только лучники, им говорить о том необязательно. Хамзаят знал, каков в ярости бек. Лучше смолчать.
Хамзаят наклонился к Багиру:
– На реке никого не было, ты понял меня?
– Понял.
Бек обернулся:
– Чего вы там за спиной шепчетесь? Случилось что?
Хамзаят отправил старшего лучников:
– Выводи людей сюда. – Ответил беку: – Багир доложил, что никто из полян не ушел из селения.
– Так и должно было быть. Затем и поставили лучников.
Бек медленно подошел к полянам. Осмотрел каждого. Рядом сотники, вокруг рядовые воины.
– Хорошо. Тоже около сотни, может, и больше. Ясырь хоть и маловат, но нам больше и не нужно.
– Почему? – спросил Абашиз.
– У нас и так большой обоз получается, это сильно замедляет движение. Посему сейчас собрать добро, провизию, все уложить на телеги, подогнать табун, скот, приготовиться к пути. – Он развернул свиток. – На нужную стоянку встанем в роще, в трех верстах отсюда, прямо на берегу реки. Там – молитва, трапеза, долгий отдых. Потом пойдем напрямую к аулу.
– Что, даже если встретим на пути новые селения, трогать их не будем?
– Не задавай глупых вопросов, Гузир, попадутся – разорим. Искать не будем. Заканчивайте с этим.
Ратники ринулись обратно в дома, десяток ушел за табуном, другие стали выводить скот, ловить птицу. Третьи выкатывали телеги, ставили их на улице.
Луна пошла на восток, когда бележи закончили сборы. Обоз из Меланки добавили к обозу из Радово, объединили полонян – отдельно мужиков, которых связали покрепче и шесты для них выбрали большие, отдельно – баб, отроков и девиц. Вязали по обыкновению: между пленниками пропускали длинный шест и весь ряд крепко привязывали к нему. Захочешь – поодиночке не сбежишь, рванешься в сторону повалишь остальных. Бележи знали, как перегонять невольников.
Наконец головорезы Шамата по его команде двинулись вперед. Нукеры подожгли землянки, полуземлянки, городьбу, клети, плоты, лодки, деревья. Выгнали табун.
Лют и Вера видели, как взялось огнем селение Меланка. Молодая женщина заплакала, Лют сплюнул с досады в траву:
– Хоть одного надо было прибить, да как? Но не след, Вера, слезы лить. Беде не поможешь, давай переждем, да, молясь богам, поедем вниз по реке.
Женщина вытерла слезы и развернула узелок, где был только каравай, кусок соленого мяса да немного овощей.
Глава вторая
После большого привала сотни Шамата двинулись на юг. Разведочные отряды, посылаемые бележами вперед, докладывали о том, что на пути есть чем поживиться. Но бек сказал, чтобы больше полян в плен не брали.
Однажды вышли прямо к селению. Завидев пыльное облако, жители ушли в леса, захватив с собой добро, скотину и все, что могли унести. Вдобавок, чтобы басурмане не смогли поглумиться над родным селением, сами подожгли его. Загорелось и поле. Пришлось сотням Шамата с большим обозом протискиваться сквозь пожарище по крутым обрывам реки, проклиная непокорных полян.
Обоз сильно замедлял движение. Миновал девятый месяц, или Вересень (сентябрь), шла вторая неделя месяца десятого по исчислению бележей, или Листопада (октября), а войско вождя горного племени прошло немногим больше половины пути.
А тут еще на неделю зарядил нудный мелкий осенний дождь. Он лил и днем и ночью с короткими промежутками. Дорога расплылась, реки поднялись, даже ручьи, которые раньше не были помехой, сейчас являли собой преграды. После дождя, когда рать Шамата вышла в степь, стало проще идти, но заветные горы по-прежнему оставались далекими.
