Там, где располагались эфы, дека полностью провалилась. Четыре струны болтались между подставкой и колками, а внутренняя фетровая обивка футляра, изгрызенная неизвестными насекомыми, свисала клочьями. Руки Дины обсыпала красноватая труха. К горлу подкатила тошнота. Дрожащей рукой она вынула из специального отделения смычок. Конский волос свисал с одного конца, наподобие женской прически «хвост». Не потревоженными остались лишь с десяток волосков. Дина сложила все как было и решила отнести скрипку в «Л.М. Фуртадо».
По дороге ей пришлось укрыться в библиотеке от демонстрантов, которые толпой прокатились по улице, громя витрины и выкрикивая лозунги против пришельцев с Юга, отнимавших у них рабочие места. Полицейские джипы прибыли, когда демонстранты уже сделали свое дело и скрылись. Дина подождала еще несколько минут и только тогда вышла из библиотеки.
В «Л.М. Фуртадо» мистер Маскаренхас надзирал, как идет уборка разнесенной вдребезги большой витрины. Осколки зеркального стекла блестели рядом с двумя гитарами, банджо, бонго и нотами последних песен Клиффа Ричарда
[26]. Когда Дина вошла в магазин со скрипкой, мистер Маскаренхас вернулся за прилавок.
— Какой позор! — сказала Дина, указывая на витрину.
— В наши дни это плата за бизнес, — сказал мистер Маскаренхас и открыл поставленный перед ним футляр. Содержимое привело его в состояние ступора. — Как такое случилось? — Дину он не узнал. Рустам однажды представил жену, когда заходил вместе с ней в магазин, чтобы купить струну ми. — На ней что, никто не играл?
— Давно не играл.
Мистер Маскаренхас почесал правое ухо и сурово свел брови над черной оправой очков.
— Струны надо ослаблять во время хранения, смычок тоже не должен быть натянут, — сказал он строго. — Придя домой, мы ведь ослабляем ремни и отдыхаем, разве не так?
Дина пристыженно кивнула.
— А починить ее можно?
— Все можно починить. Вопрос в том, как она будет потом звучать.
— И как она будет звучать?
— Ужасно. Визг дерущихся котов. Но футляр хороший, его можно обить новым фетром.
Дина продала футляр мистеру Маскаренхасу за пятьдесят рупий и оставила ему испорченную скрипку. Продавец сказал, что восстановленный инструмент может по дешевке купить какой-нибудь новичок.
— У всех поначалу инструмент скрипит и визжит, так что тембр здесь не так важен. Если скрипку купят, я дам вам еще пятьдесят рупий.
Дина ушла от него с легким сердцем — хорошо, если скрипку купит молодой энтузиаст. Рустама позабавила бы мысль, что его скрипка будет и впредь мучить людей.
Время от времени к Дине возвращалось острое чувство вины из-за погубленной скрипки. Как глупо держать инструмент на шкафу целых двенадцать лет и дать ему разрушиться! Могла, по крайней мере, отдать скрипку Ксерксу и Зариру — может, это подвигло бы их учиться музыке.
Как-то утром в дверь квартиры позвонили, а когда Дина открыла, ей сказали, что доставлена вещь для миссис Далал.
— Я миссис Далал.
Молодой человек в модных узких брюках и ярко-желтой рубашке с тремя расстегнутыми верхними пуговицами вернулся к машине за посылкой. «Может, это скрипка», — подумала Дина. Прошло уже шесть месяцев, как она отнесла ее в «Л.М. Фуртадо». Возможно, мистер Маскаренхас, убедившись, что надежды на восстановление нет, отправил скрипку обратно.
Молодой человек вернулся, таща за собой искореженный велосипед Рустама.
— Прислали из полицейского участка, — сказал посыльный.
Не успел он протянуть Дине на подпись квитанцию, как рука ее скользнула по косяку, и она, теряя сознание, мягко опустилась на пол.
— Вот это да! — запаниковал посыльный. — Может, вызвать вам скорую помощь? — Он изо всех сил махал перед ее лицом бумагами под разным углом — в надежде, что поток воздуха поможет привести женщину в сознание.
Дина шевельнулась, и молодой человек замахал еще яростнее. Ободренный улучшением, он приложил пальцы к ее запястью, как будто нащупывал пульс. Он не знал точно, как это делается, но видел подобную сцену несколько раз в кино, где героем был врач, а героиней преданная и пышногрудая медсестра.
Дина снова пошевелилась, и тогда посыльный, очень довольный своим первым успехом в медицине, оставил в покое ее запястье.
— Что с вами? Я что-то сделал не так?
Дина покачала головой.
— Всему виной жара… Мне уже лучше.
Ей снова бросились в глаза искривленные руль и рама велосипеда. «Зачем, — мелькнула мысль, — полиции потребовалось перекрашивать велосипед из черного цвета в красно-коричневый?»
Но тут головокружение прошло, и зрение стало нормальным.
— Да он весь проржавел, — сказала Дина.
— Полностью, — согласился молодой человек и взглянул на бирку с регистрационным номером и датой. — Ничего удивительного. Велосипед простоял двенадцать лет в хранилище для улик, а там окна разбиты и потолок течет. За двенадцать сезонов дождей и человеческие кости ржавчиной покроются.
Смятение Дины сменилось гневом.
— Вот, значит, как вы обращаетесь с важными уликами! Даже если б преступника поймали, его вину с такой испорченной уликой никто бы не доказал.
— Я с вами согласен. Но течет все здание. Сотрудники мокнут не меньше улик. Гибнут документы, чернила расплываются. Только у главного начальника сухой кабинет.
Видя, что эти объяснения мало утешают женщину, посыльный зашел с другого конца:
— Я вот что расскажу вам, мадам. Однажды у нас хранился мешок с зерном — как улика. Кто-то убил хозяина, чтобы его украсть. На мешковине были кровавые следы. Когда дело дошло до суда, крысы прогрызли мешковину и съели почти все зерно. Судья прекратил дело из-за отсутствия улик. — Молодой человек рассмеялся, надеясь, что Дину позабавила эта история.
— И вам кажется это смешным? — сердито сказала Дина. — Преступник остался на свободе. Что происходит с правосудием?
— Да, ужасно, ужасно, — согласился посыльный, подсовывая Дине квитанцию на подпись. Поблагодарив ее, он ушел.
Она изучила копию квитанции. Там говорилось, что дело закрыто, и собственность возвращена ближайшему родственнику.
Дина не была суеверной. Но появление велосипеда сразу после случая со скрипкой навело ее на определенные мысли. Она увидела в этом знак для себя. Выполнив последний заказ Фредона — нарядное платье для племянницы, она пожала мужчине руку и сказала, что не сможет больше с ним встречаться, ибо перестает шить и выходит замуж.
* * *
Больше она Фредона не видела. Чтобы случайно не столкнуться с ним, она отказала и другим клиентам из этого дома. Ей и без них хватало работы.
