— Я брадобрей. Но уже давно бросил это дело. Сыт по горло капризами клиентов. То слишком коротко, то слишком длинно, то завиток недостаточно велик, то баки недостаточно широки — все не так. Каждый урод хочет выглядеть как киноактер. Поэтому я решил: хватит. С тех пор сменил много работ. А сейчас я сборщик волос.
— Хорошее дело, — неуверенно произнес Ишвар. — А в чем заключается работа?
— Собираю волосы.
— И что, за это платят?
— Это серьезный бизнес. За границей большая потребность в натуральных волосах.
— А что с ними делают? — с сомнением спросил Ом.
— Много чего. В основном носят. Иногда красят в разные цвета — рыжий, желтый, коричневый, синий. Иностранцы обожают носить чужие волосы. Особенно мужчины, если они лысые. За границей боятся облысеть. Они там такие богатые, что могут себе позволить обращать внимание на такие глупости.
— А как ты достаешь эти волосы? — спросил Ом. — Крадешь с людских голов? — В его голосе сквозила насмешка.
Раджарам добродушно рассмеялся.
— Хожу к уличным парикмахерам. За упаковку лезвий, за кусок мыла или гребешок мне разрешают забрать все срезанные волосы. В салонах волосы дают бесплатно, надо только чтоб я пол подмел. Идите сюда, в дом, и я покажу вам мой запас.
Раджарам зажег лампу, чтобы рассеять тьму внутри хижины. Пламя задрожало, потом замерло и окрасилось оранжевым цветом, осветив джутовые и пластиковые мешки, сложенные штабелями у стены.
— В мешках волосы от уличных парикмахеров, — сказал Раджарам, открывая один под любопытными взглядами портных. — Вот, видите, короткие волосы.
Портных не привлекло содержимое мешка, они держались в стороне, а Раджарам запустил внутрь руку и вытащил слипшийся, грязный ком.
— Волосы не длиннее двух-трех дюймов. Посредник платит двадцать четыре рупии за кило. Он говорит, что они идут только на изготовление химикалий и лекарств. А вот взгляните, что у меня есть в пластиковом мешке.
Развязав бечевку, он извлек из мешка горсть длинных локонов.
— Получил от женских парикмахеров. Красивые, правда? Это ценный товар. Для меня праздник, когда попадаются такие волосы. Те, что от восьми до двенадцати дюймов, берут за двести рупий за килограмм. А те, что длиннее двенадцати, — за шестьсот. — Раджарам дотронулся до собственных волос и натянул их, держа как скрипку.
— Так вот почему ты отпускаешь волосы?
— Естественно. Природой данный урожай подарит пищу моему желудку.
Ом погладил женские локоны без того отвращения, которое испытал при виде пучка коротких обрезков.
— Приятные на ощупь. Мягкие и гладкие.
— Когда мне попадаются такие волосы, я думаю о том, что хотел бы познакомиться с самой женщиной, — признался Раджарам. — Я лежу и мечтаю о ней ночами. Как она выглядит? Почему обрезала волосы? Ради моды? Или это было наказанием? Может быть, умер ее муж? Волосы отхватили, а с ними была связана целая жизнь.
— Должно быть, это волосы богатой женщины, — сказал Ом.
— Почему ты так думаешь? — спросил Раджарам с видом учителя, экзаменующего ученика.
— Из-за аромата. Они пахнут дорогим средством для волос. Бедная женщина не станет пользоваться кокосовым маслом.
— Верно. — И Раджарам одобрительно похлопал Ома по плечу. — По волосам о женщине можно многое узнать: здоровая она или больная, молодая или старая, богатая или бедная. Волосы все расскажут.
— О религии и о касте тоже, — прибавил Ом.
— И это верно. Ты мог бы работать сборщиком волос. Дай мне знать, если тебе надоест шить.
— Если б я мог ласкать эти волосы на самой женщине! Все волосы! От головы до пяток, и между ног тоже.
— А у него губа не дура, — сказал Раджарам Ишвару, который уже собирался дать племяннику по шее. — Но я профессионал. Признаюсь, что подчас, увидев женщину с длинными волосами, я сдерживаю себя, чтобы не пропустить их сквозь пальцы, не обмотать вокруг запястья. Но я должен контролировать себя. Пока парикмахер их не срезал, я могу только мечтать.
— Если б ты видел нашу хозяйку, точно бы размечтался, — сказал Ом. — У Дины Далал роскошные волосы. Возможно, ей нечего больше делать, как только мыть их, смазывать маслом, расчесывать — словом, делать все, чтоб они выглядели прекрасно. — Он приложил локоны к виску и спросил, кривляясь: «Как я выгляжу?»
— Я хотел найти тебе жену, — сказал дядя. — Но, если пожелаешь, найдем тебе мужа. — Рассмеявшись, Раджарам забрал у Ома волосы и аккуратно положил их обратно в пластиковый мешок.
— Я вот подумал, — начал Ишвар, — может, у сборщика волос дело б шло успешнее в городе, вроде Ришикеша
[60]? Или в городе, где много храмов, таких как Хардвар
[61]? Там, где люди бреют головы и приносят их в дар всевышнему?
— Ты прав, — сказал Раджарам. — Но здесь свои трудности. Один мой знакомый, тоже сборщик волос, отправился на юг, в Тирупати
[62]. Хотел проверить, как там все поставлено. И знаете, что он выяснил? Около двадцати тысяч человек ежедневно приносят в жертву свои волосы. Шестьсот парикмахеров работают по восемь часов в смену.
— Так это гора волос!
— Гора? Целые Гималаи. Но у такого агента, как я, нет никаких шансов их заполучить. Принесенную жертву брахманы уносят в священное хранилище. А каждые три месяца проводят аукцион, на котором экспортные компании скупают все.
— Не рассказывайте нам о брахманах и священниках, — сказал Ишвар. — Жадность высших каст хорошо известна в нашей деревне.
— Такое творится повсюду, — согласился Раджарам. — Хотелось бы встретить того, кто станет относиться ко мне как к равному. Просто как к человеку — ничего другого я не жду.
— Теперь ты можешь рассчитывать на наши волосы, — расщедрился Ом.
— Спасибо. Могу стричь вас бесплатно, если только вы не очень требовательны. — Раджарам отодвинул мешок с волосами и достал гребешок и расческу, предлагая сделать это немедленно.
— Не спеши, — остановил его Ом. — Сначала отращу волосы, как у тебя. Тогда ты и денег больше получишь.
— Нет уж, — сказал Ишвар. — Никаких длинных волос. Дине Далал не понравится длинноволосый портной.
— Одно ясно, — сказал Раджарам. — Сами волосы и потребность в них неисчерпаемы, и сбор волос всегда будет крупным бизнесом. — Когда мужчины снова вышли на свежий воздух, он прибавил: — Но иногда он приносит большие неприятности.
