Их бой длился уже пять минут и все это время душманы, сгрудившись за камнями, с интересом следили за этим поединком. Они верили в своего командира, который у них на глазах победил не в одном десятке подобных схваток. За плечами Хомутова, конечно, не было такого количества ножевых боев, но кое-чему за годы своего детдомовского детства и юности, а также за два года боевых действий в Афгане, он все-таки научиться успел. Поэтому сдаваться на милость врагу не собирался. Тем более, когда тот фехтовал ножом его боевого товарища, убитого им же.
Во время очередного выпада Азиза Хомутов отвел его руку с ножом в сторону и сумел прилипнуть к его руке своим предплечьем. Затем он нанес удар ножом, но Азиз ушел в сторону и, уходя, сумел достать своим лезвием плечо солдата. Раздался звук рвущейся материи и на землю брызнула кровь — столь глубокой оказалась рана. Хомутов скорчился от боли и Азиз, не давая ему опомниться, снова пошел в атаку. Но солдат сумел сгруппироваться, отбил очередной выпад и сделал подсечку — подсек правую ногу противника. Азиз повалился на землю и, падая, выронил нож. Хомутов бросился на врага сверху, целясь клинком в шею врага. Но Азиз выставил перед собой согнутую в локте руку, не давая солдату дотянуться ножом до его шеи. И тогда Хомутов стал бить свободной рукой по рукоятке клинка, пытаясь вбить его в ненавистную шею с торчащим наружу кадыком. Еще немного и лезвие достигло бы цели. В это поверили даже моджахеды, поскольку один из них тут же взял на мушку своего «калаша» голову русского и готов был уже нажать на курок. Но в следующую секунду Азиз сунул руку в карман своих спецназовских брюк и, выхватив, спрятанный там нож с выкидным лезвием, вонзил его в левый бок солдата. От резкой боли тот подался в сторону, чем и воспользовался Азиз. Оттолкнув от себя Хомутова, он двумя режущими ударами по правой руке заставил его выронить оружие, а потом, перекатившись по земле, оказался у него за спиной. Вскочив на ноги, Азиз схватил солдата за волосы, задрал голову вверх и полоснул по горлу отточенным лезвием своего ножа.
Когда все было кончено, сразу несколько моджахедов поднялись со своих мест, обнажив ножи и намереваясь подойти к поверженному солдату. Однако Азиз одним движением руки остановил их и жестко произнес:
— Этот русский останется нетронутым. Вы меня поняли?
Вместо ответа моджахеды спрятали свои ножы в ножны и почтенно склонили свои головы перед командиром.
25 июня 1983 года, суббота.
Москва, роддом у метро «Электрозаводская»
Лежа в постели, Гульнара Ибраева листала журнал «Огонек» недельной давности. В двухместной палате, где она лежала, больше никого не было, поскольку ее соседку час назад перевели в другое место, не объяснив причину подобного перемещения. На самом деле это было сделано не случайно. Вскоре сюда должна была вселиться «наседка» — женщина, работающая на контрразведку КГБ, главной целью которой стала бы «раскрутка» Ибраевой на откровенный разговор на интересующие Лубянку темы. А пока подбирали «наседку», к Ибраевой пришел другой чекист — Юрий Шиманский, который представился женщине должностным лицом из треста столовых, ресторанов и кафе города Москвы.
— Гульнара Олеговна, я пришел к вам по просьбе вашего мужа, — сообщил женщине неожиданную новость гость, присаживаясь на стул рядом с ее кроватью. — Он вынужден был срочно отправиться в служебную командировку в Болгарию. Вы в курсе, что его шеф находится там на отдыхе? Так вот буквально несколько часов назад с ним случился инфаркт, он угодил в софийский госпиталь и вашему мужу предстоит навестить его там на предмет возможной транспортировки в столичную клинику.
— А почему Шухрат мне даже не позвонил? — искренне удивилась женщина, откладывая в сторону журнал.
— Все произошло так неожиданно, что у него просто не было времени, — развел руками гость. — К тому же он звонил, но у дежурной на вашем этаже был постоянно занят телефон, поэтому он и попросил меня заехать к вам и объяснить ситуацию.
— А когда он вернется? — продолжала вопрошать женщина.
— Я думаю, его командировка продлится день-два, — успокоил собеседницу гость. — А пока, чтобы вы не скучали, я позаботился, чтобы к вам положили соседку, а также принесли переносной телевизор. Вы знаете, что завтра в «Утренней почте» будут показывать группу «Спэйс»? Они сейчас дают концерты в «Олимпийском».
— Конечно знаю, я ведь должна была завтра туда пойти, — не скрывая своего сожаления, ответила женщина.
— Да что вы говорите? — всплеснул руками гость. — А мы с женой почти целый месяц пытались достать туда билеты, но так и не смогли этого сделать. Впрочем, шанс был — один знакомый из Госконцерта предложил нам купить два билета за… Знаете за сколько? За пятьдесят рублей! Представляете?! Но мы отказались — пожалели деньги. А вы каким образом разжились билетами?
— Нам помог один знакомый, только он достал их нам по номиналу — по пять рублей за штуку.
— Наверное, какой-то меценат?
— Нет, он приятель моего мужа.
— Из нашего треста?
— Нет, он из другого ведомства, но какого именно я не знаю.
— Может, познакомите меня с ним — я готов заплатить ему по десять, а то и пятнадцать рублей за билет, лишь бы попасть на «Спэйс». Ведь завтра они дают два последних концерта в Москве и после этого тю-тю — уезжают в Ленинград, а потом в Киев.
— Я совсем не знаю этого человека — видела всего лишь один раз, да и то мельком, — сконфуженно произнесла Гульнара. — Вам лучше с моим мужем об этом переговорить.
— Да как же я успею это сделать, если он уже в Болгарии? — удивился гость. — Может, все-таки вы поможете? Вы только намекните, где можно найти этого мецената, а дальше уже я сам.
— Честное слово, я бы рада, но я даже имени его не знаю. Мы встретились на улице, причем я стояла в стороне, а они с мужем общались минуты три-четыре. Вот и все мое знакомство с ним.
— А как он выглядит — молодой, пожилой?
— Примерно вашего возраста, тоже симпатичный.
— Спасибо за комплимент, — улыбнулся гость. — Очень жалко, что вы не можете мне помочь. Вернее, даже не мне — жена обожает Дидье Маруани и очень хочет увидеть его вживую. А где ваш муж с ним встречался — может, этот человек там поблизости работает?
— На Смоленской площади, возле гастронома.
В этом месте женщина намеренно соврала. На самом деле их встреча произошла на площади Дзержинского, у «Детского мира», но она хорошо запомнила, что когда они с мужем возвращались домой после этой встречи, то он попросил ее никому о ней не распространяться. И сейчас, поймав себя на мысли, что она не выполнила этой просьбы — слишком разговорилась, женщина решила хоть в чем-то, но последовать совету супруга.
— Так там же рядом МИД — может, он дипломат? — продолжал свой допрос мужчина. — Тогда понятно, почему он сумел достать билеты на «Спэйс».
— Может, и дипломат — одет он был очень даже прилично. На нем были шикарные джинсы «Ливай Страусс». Такие на толкучке стоят двести пятьдесят рублей. И то, не всегда еще достанешь. Я еще подумала: вот бы и моему мужу купить такие.
