Постояв у прилавка, Каюмов попросил продавщицу показать ему увесистый фолиант, посвященный средневековой живописи. Это была дорогая книга за сорок пять рублей, что равнялось половине средней зарплаты советской медсестры или уборщицы. Положив книгу на прилавок, Каюмов стал медленно ее листать, делая вид, что с интересом разглядывает иллюстрации. Вскоре в середине фолианта он нашел небольшой клочок бумаги, который полчаса назад для него оставил человек, тоже бравший эту книгу для просмотра. И в тот момент, когда продавщица отошла к другому покупателю, Каюмов скомкал бумажку в кулаке, после чего поблагодарил работницу магазина и вернул ей книгу, сопроводив это действие словами:
— Хорошая книга, но дороговата для моего бюджета.
После этого Каюмов для вида обошел еще несколько отделов и даже взял для просмотра еще пару книг. Но, так и не купив ни одну из них, он покинул магазин, взяв обратный курс на Кремль. Задание, которое ему поручили, он выполнил. В записке было обозначено время и место экстренной встречи Рашидова с его московским информатором, у которого появилась срочная необходимость встретиться с первым секретарем для конфиденциального разговора особой важности.
15 июня 1983 года, среда.
Москва, Орехово-Борисово, конспиративная квартира на Домодедовской улице
Старший инспектор уголовного розыска 160-го отделения милиции города Москвы Алексей Игнатов сидел на тесной кухоньке конспиративной квартиры и, глядя в окно на втором этаже обычной панельной девятиэтажки, ждал прихода своего агента. В это время по радио передавали последние известия. Строгий голос диктора сообщал, что сегодня закончил свою работу Пленум ЦК КПСС, на котором были произведены серьезные кадровые перестановки. Сообщалось, что Пленум вывел из состава ЦК КПСС бывшего министра внутренних дел Николая Щелокова и бывшего первого секретаря Краснодарского обкома КПСС Сергея Медунова за допущенные ошибки в работе. Последние слова в сообщении буквально резали слух — давно уже советские люди не слышали подобных формулировок в отчетах о работе Пленумов ЦК КПСС. Впрочем, Игнатова это сообщение не удивило, поскольку о тех тучах, которые сгустились над головой Щелокова, он знал не понаслышке. Более того, он и сам пострадал от них же.
Еще в декабре прошлого года, когда после смерти Леонида Брежнева министра внутренних дел сняли с его должности и отправили в отставку, начались полномасштабные чистки непосредственно в самом МВД. Туда был прислан новый глава — недавний «главный чекист» страны Виталий Федорчук, который по приказу нового генсека Юрия Андропова устроил в щелоковской вотчине настоящий кадровый погром, увольняя со службы даже не десятки, а сотни людей. Попал под эту «метлу» и Алексей Игнатов, который почти полтора десятка лет прослужил в «убойном» отделе Московского уголовного розыска, дослужившись до звания майора и должности замначальника отдела с прекрасной перспективой в будущем возглавить это подразделение. Но с приходом Федорчука ему стало реально светить не повышение, а увольнение со службы вчистую, как это было, например, с самим начальником МУРа Олегом Еркиным. Однако, благодаря титаническим стараниям кадровиков с Огарева, 6, Игнатова оставили в милиции, переведя (или сослав) на работу поближе к его дому — в 160-е отделение милиции района Орехово-Борисово (сюда он переехал с Цветного бульвара шесть лет назад вместе с матерью, которая недавно скончалась, оставив сына одного). И вот уже полгода Игнатов работал на «земле» по своему прежнему профилю — ловил душегубов, которых, в некогда безопасной Москве, становилось все больше и больше. Например, пару недель назад недалеко отсюда, в доме на Ореховом бульваре, был убит неизвестными ветеран войны Николай Кузьмич Лиознов, у которого были похищены его боевые награды — два ордена Красной Звезды, два ордена Славы, один орден «За отвагу» и ряд других ценных наград времен войны. С тех пор Игнатов буквально «рыл носом землю» в поисках убийц, но пока, увы, безрезультатно. Впрочем, сегодняшняя встреча с агентом Вячеславом Цыплаковым по прозвищу Цыпа могла внести определенные коррективы в эти поиски. Цыпа, вернувшись с «зоны» полтора года назад, где он мотал срок за угоны автомобилей, обладал обширными связями в криминальной среде и вполне мог нарыть нечто интересное и по факту убийства ветерана войны. Во всяком случае, Игнатов на это сильно надеялся.
Тем временем новости по радио закончились, и начался вечерний концерт легкой эстрадной музыки. Открыла его композиция популярной латвийской группы «Зодиак», музыка которой весьма импонировала Игнатову. Однако насладиться любимыми ритмами сыщику было не суждено — в дверь позвонили условным звонком: три коротких и один длинный. Пришлось вставать со своего места и идти открывать.
Первое, на что обратил внимание Игнатов при виде долгожданного гостя, был стильный портфель-дипломат из натуральной кожи в его руке, который до этого он никогда у него не видел. Дипломат был обычный, отечественный, однако в руках у Цыпы выглядел инородной вещью, которая входила в явную дисгармонию с внешностью его обладателя — Цыпа был небольшого роста, имел пивной живот, который он сам называл «мозолью», и большие залысины. Поэтому первое, что произнес Игнатов, закрывая за гостем дверь, было:
— Цыпа, тебе впору носить рюкзак или авоську, но вовсе не дипломат.
— Вы, как всегда, правы, начальник — это не моя «чемодана», — ответил Цыпа, проходя в прихожую.
— Ты хочешь сказать, что ты его у кого-то одолжил? — не скрывая своего удивления, спросил Игнатов.
— «Одолжил» — не то слово, — продолжая держать дипломат в руках, ответил Цыпа. — Правильным будет сказать, что я его скоммуниздил. Но бог мне свидетель, я просто не смог удержаться. Я ведь, как с зоны откинулся, ни разу в руки отмычку не брал — повода не было. А тут по дороге к вам увидел возле «Белграда» роскошный «мерседес» голубого цвета. Верите — не машина, а сказка. Причем явно не из нашей округи — я бы такой сразу заметил. Вот и захотелось проверить — не отвыкли ли мои пальчики от работы. И вы представляете, начальник, я вскрыл эту немецкую «банку», быстрее, чем наши «Жигули» — за полминуты. Даже сигнализация не сработала. А тут, как назло, на заднем сиденье, вот этот красавчик. Ну, я и прихватил его машинально.
— Цыпа, ты же знаешь, что это 144-я статья — тайное похищение чужого имущества, — процитировал гостю статью из уголовного кодекса РСФСР Игнатов. — А если этот дипломат принадлежит еще и иностранному подданному, то это отягчает наказание.
— Да не хрена он ему не принадлежит, — отмахнулся Цыпа. — Хозяин этой штуковины явно наш подданный, а не иностранный. В этом чемодане, которому кто-то дал красивое название «дипломат», шаром покати — кроме говеной газеты «Советский спорт» и такой же кассеты с фотопленкой ничего больше нет. И такие люди ездят у нас в «мерседесах» — куда катится мир?!
— Тогда понятно, почему ты с ходу сознался в краже — по причине отсутствия в дипломате материальных ценностей, — высказал догадку Игнатов.
— Не только поэтому, начальник, — мотнул головой Цыпа. — Я же мог его выбросить по дороге, чтобы не светиться. Но не сделал этого. А все почему? Вас вспомнил. Вы завтра отнесете его к себе на работу и получите поощрение за оперативное раскрытие кражи. Но только без упоминания имени вора. Мы же с вами одно дело делаем как-никак.
