Самое интересное, в эти же самые дни, как прекрасно был осведомлен Бородин, в этой стране с официальным визитом побывал и Михаил Горбачев. Именно после этой поездки он и рекомендовал Андропову вернуть в Москву своего единомышленника — Александра Яковлева. «Получается, что Корнаков и Овсянников тоже входили в состав этой делегации, только не проходили по официальным спискам и фигурировали под вымышленными именами и фамилиями. Из этого следует, что «генерал Волков» — это никто иной, как Иван Степанович Корнаков, а Олег Петрович Овсянников является его близким товарищем и коллегой. И оба они входят в команду Михаила Горбачева, который, в свою очередь, является выдвиженцем и ближайшим сподвижником Андропова. Юрий Владимирович и Михаил Сергеевич — одного поля ягода, это понятно, как божий день. Именно Горбачева и никого иного Андропов видит своим будущим преемником, поэтому именно под него «зачищает» пространство: убирает с шахматной доски наиболее сильные фигуры, готовит соответствующие экономические реформы, подтягивая под это дело нужных людей, ищет контакты на Западе. Поэтому «генерал Волков» был отправлен в Вену на сепаратные переговоры, как человек Горбачева, и посланец Андропова. И Овсянников из этой же когорты. Поэтому в операции против Рашидова он — волк, напяливший на себя овечью шкуру. Что и требовалось доказать».
Придя к этому выводу, Бородин захлопнул личное дело Корнакова, а его «маршрутную» карточку вложил в ячейку ящичка. И с чувством выполненного долга покинул спецархив. Теперь дело было за малым — надо было найти возможность передать эти сведения Рашидову в Ташкент. Но именно это малое и таило в себе самую большую сложность — надежных каналов связи у Бородина не осталось.
4 июля 1983 года, понедельник.
Афганистан, провинция Саманган
Вытянув ноги и прислонившись спиной к стене, Иван Сараев сидел в яме и, прикрыв глаза, терпеливо ждал, когда его выведут на вечернюю прогулку до туалета. Сегодня он намеревался решить исход дела разом: либо погибнуть, либо, убив охранника, пробраться в дом, где находилась девочка-афганка и вместе с ней попытаться сбежать из кишлака. Шансов на удачный исход этой операции было немного, однако и ждать дальше Сараев не мог — он знал, что Азиз со своим отрядом где-то поблизости и ждет прибытия тех самых денег, о которых у него был уговор с Хаятуллой. Когда деньги прибудут, девочку ждет неминуемая смерть. Но гонец почему-то задерживался, поэтому ожидание затянулось. «Видимо, тяжело дается гонцу дорога из Кабула, — думал Сараев. — Она в основном контролируется нашими и афганскими войсками, и надо очень постараться, чтобы благополучно миновать все блокпосты и перебраться через перевал Саланг в Пули-Хумри и дальше сюда, в Саманган».
О том, что они находятся именно в этой провинции, а не в Балхе, где в Мазари-Шарифе размещался их гарнизон, Сараев узнал случайно. Вчера, когда его выводили на дневную прогулку, он услышал разговор охранника с другим «духом», в котором они несколько раз произнесли название города Айбак, находившегося на территории Самангана. «Вот, значит, куда мы забрели, спасаясь от отряда Азиза, — догадался Сараев. — Видимо, до Айбака не так уж и далеко, а там, как я знаю, находится «Мусульманский батальон», подчиненный ГРУ. А под Пули-Хумри, в Келагайской долине, наши разместили армейские склады, которые охраняет большой гарнизон. Говорят, он насчитывает порядка шести-восьми тысяч человек. Если нам удастся сбежать, то добираться надо именно туда. И хорошо бы для этого разжиться автотранспортом — микроавтобус «Тойота», который есть у Хаятулло, нам здорово бы пригодился».
В этот момент размышления Сараева были прерваны. Охранник отодвинул решетку и спустил вниз деревянную лестницу. По ней солдат выбрался наружу. На улице уже было темно, и только одинокая луна сиротливо светила на усыпанном звездами небе. Дойдя до туалета, Сараев прикрыл дощатую дверь и быстро оправился. После чего сунул руку в карман и извлек на свет кусок палки, которым он разжился здесь же несколько дней назад. Один конец ее был заточен (пригодились крепкие зубы солдата) и должен был стать тем самым орудием убийства, с помощью которого Сараев собирался расправиться с охранником. Важно было сделать все быстро — нанести удар точно в шею «духу», одновременно другой рукой зажав ему рот. Спрятав оружие в руке, солдат собирался было выйти из туалета, как в это самое мгновение ночную тишину разрезали автоматные очереди. Они раздавались не в кишлаке, а где-то в низине — видимо, на одном из постов, который охраняли люди Хаятулло. Это ясно указывало на то, что Азиз, наконец, решился на крайние меры — атаку на курбаши. И именно это нарушило планы Сараева. В тот момент, когда он собирался выскочить из туалета и наброситься на охранника, к последнему подбежали еще двое «духов», которые, что-то громко говоря ему, заставили вывести русского из туалета и, толкая дулами автоматов в спину, погнали его к дому, где жил Хаятулло.
Когда Сараева доставили к месту назначения, он увидел, что курбаши стоит у своего микроавтобуса, в котором уже находились его дочь, пленница и несколько «духов». Еще одним пассажиром суждено было стать и самому Сараеву — его усадили между двумя дюжими «духами» с «калашами» в руках. После этого Хаятулло занял место на переднем сиденье возле водителя и, едва это произошло, как автомобиль тронулся с места и взял курс в противоположную сторону от поста, где продолжал идти бой. Как понял Сараев, курбаши решил спастись сам и забрать с собой своих пленников, которые могли ему еще пригодиться.
5 июля 1983 года, вторник.
Москва, Ипатьевский переулок, дом 4/10, строение 1, 7-й этаж, Отдел административных органов ЦК КПСС, сектор госбезопасности.
Александр Бородин сидел в своем кабинете и читал газету «Правда». Это издание никогда не входило в число его любимых, но оно было обязательным для чтения — в нем иногда содержалась нужная Бородину информация. Вот и сегодня было именно так. В газете была помещена краткое сообщение о состоявшемся вчера в Ташкенте Пленуме ЦК Компартии Узбекистана, посвященному выполнению решений июньского Пленума ЦК КПСС. В этой заметке внимание Бородина больше всего привлек список членов Бюро ЦК КП Узбекистана. Выглядел он так: Е.А. Айтмуратов, И.Г. Анисимкин, Ю.П. Максимов, В.К. Михайлов, М.М. Мусаханов, Т.Н. Осетров, Ш.Р. Рашидов, А.У. Салимов, И.Б. Усманходжаев, Н.Д. Худайбердыев, Н.М. Махмудова, Л.Н. Мелкумов, У.У. Умаров.
В этом списке не было Леонида Грекова — бывшего второго секретаря, место которого теперь занял Тимофей Осетров. Эта рокировка ясно указывала на то, что старания Бородина не пропали даром. Черненко не дал Андропову развернуться в Узбекистане в полную мощь и помог Рашидову провести важную ротацию — убрать андроповского клеврета, заменив его человеком из своего круга. Впрочем, успех был достигнут неполный — председателем КГБ Узбекистана и членом Бюро продолжал оставаться Левон Мелкумов. Значит, почивать на лаврах было еще рано.
В те самые минуты, когда Бородин читал газету, в вестибюль здания, где располагался Отдел административных органов ЦК КПСС, вошел Алексей Игнатов. Подойдя к окошку регистрации, где сидел прапорщик КГБ, он протянул ему свой паспорт и сообщил:
