От предательского удара драхт сложился пополам, словно бумажная кукла, которую смяли в железном кулаке. Левая сторона живой пирамиды ожидаемо пошатнулась. Карабкающиеся по спинам сородичей охотники одновременно взвыли. Одного из них я без промедления снял, истратив для этого еще один нож. На мое счастье, при падении тварь зацепила когтями кого-то из соседей, заставив и без того хрупкую пирамиду потерять равновесие еще больше. Но мне пришлось испортить еще два ножа, полностью опустошив ножны на предплечьях, прежде чем вся левая сторона этого кошмарного сооружения окончательно развалилась и осыпалась вниз.
– Аш! – снова гаркнул Надир. Буквально за миг до того, как я заметил новую опасность.
Оказывается, пока я увлеченно рушил живую пирамиду, на соседней случилась беда – одному из охотников удалось-таки взобраться на стены и, расшвыряв защитников крепости, твердо встать на ноги. Я успел только голову повернуть, как проворная тварь уже устроила среди бойцов графа настоящую мясорубку. Пришлось оставить наш участок стены на ашеяра, со всех ног мчаться на помощь. Поскольку свободных копий мне больше никто не предложил, то пришлось выхватывать из ножен мечи. А нагнав стремительно орудующую когтями тварь, прыгнуть ей на спину и что было силы вогнать клинки в глотку.
Хриплый, захлебывающийся бульканьем вой оглушительным воплем пронесся над охваченной огнем крепостью. Тварь, чтоб ее разэтак, аж на дыбы встала, безостановочно молотя воздух длинными лапами. Успела она кого располосовать или нет, я уже не видел – все мое внимание сосредоточилось на том, чтобы не свалиться ей под ноги. А когда драхт содрогнулся всем телом и выгнулся, получив от кого-то удар копьем в пах, я лишь чудом успел с него скатиться. Буквально за миг до того, как обмякшее тело завалилось на бок и кувырнулось на внутренний двор.
– Спасибо, – устало выдохнул эль Сар, опуская меч, с которого стекала зеленая слизь вперемешку с кровью.
Я вместо ответа коротко свистнул. Махнул Мальку, который снова чудесным образом оказался рядом. Выхватил у него еще два копья. Запрыгнул на залитую красно-зеленой гадостью стену. После чего, примерившись, вышиб из угла соседней пирамиды одну из опорных тварей. Спрыгнул обратно. И, проследив, как под громкую ругань защитников крепости медленно заваливается набок еще одна живая лестница, хлопнул ошарашенно разинувшего рот Малька по плечу.
– Молодец, пацан. Ты только что спас жизнь вон тем парням.
Малек издал какой-то непереводимый звук. Но прежде, чем он успел что-то ответить, с западного берега раздался пронзительный звук сигнального рожка.
Ого. Неужто наших дозорных не тронули? Похоже, медуза решила мстить сразу по-крупному, не отвлекаясь на мелочи.
– Вот же черт, – пробормотал я, обернувшись в ту сторону и заметив вдалеке вьющуюся пыль. – Кажись, кавалерия подоспела…
Сигнальный рожок протрубил снова, заставив уставших, перемазанных в крови людей радостно встрепенулся. А я, напротив, помрачнел. После чего увидел, как драхты, словно по команде, прекратили штурм и отхлынули от стен, принявшись торопливо перестраиваться. Обнаружил, что те из них, кто еще оставался на берегу, резко передумали лезть в воду. Наскоро их подсчитал и хмуро добавил:
– Не вовремя Хэнг решил вернуться.
– Почему это? – удивился Малек.
– Потому что там осталось много тварей. А у нас больше нет моста. И помочь ему мы ничем не сможем.
Глава 10
Радостное оживление на стенах сошло на нет очень быстро. По мере того, как приближался дозорный отряд, а драхты все больше и больше отступали от стены, стремясь вернуться на берег, даже тем, кто был далек от стратегии и тактики, становилось ясно, что Хэнг ведет своих людей в ловушку.
Не знаю, был ли у графа предусмотрен сигнал, способный заставить его развернуть отряд. Но даже если и был, то сейчас это стало неважно: драхты услышали шум. Они заметили появление новых действующих лиц. И даже если Хэнг развернет коней и бросит нас на произвол судьбы, его это, скорее всего, не спасет.
– Дайте сигнал тревоги, – внезапно севшим голосом велел граф эль Сар. – Пусть они хотя бы будут готовы.
В оглушительной тишине на одной из надвратных башен трижды провыл сигнальный рожок. Через мгновение пришел ответ от дозорного отряда – они услышали. И, судя по всему, пришпорили коней, еще не зная, что именно их ждет у сожженного моста.
– Приготовиться к бою, – так же устало приказал граф. – Лучники, арбалетчики… проверьте запасы.
– Стрел осталось на каждого по колчану, – спустя пару мгновений доложил ему кто-то из снабженцев.
– А болтов?
– Их почти нет, милорд, – тихо отозвался незнакомый воин в помятом шлеме, после чего тишина на стенах стала почти оглушающей.
Каждый, кто сейчас с отчаянием всматривался вдаль, отчетливо понимал, что всем нам придется смотреть на гибель товарищей, сжимать кулаки, кусать губы от злости и при этом с ужасом понимать, что ничего исправить мы уже не в силах. Был бы целым мост, можно было выехать дозорным навстречу, ударить тварям в тыл, выиграть хоть какое-то время. В крайнем случае погибнуть там, рядом со своими, до последнего пытаясь отстоять обреченную крепость. Но кони не пройдут по обгоревшим опорам. Идти туда пешком, с трудом балансируя на торчащих из реки камнях, да еще при оружии и в полном доспехе – самоубийство. Реку вплавь не переплыть, а нормальный брод располагался слишком далеко отсюда. Разве что рискнуть покинуть замок через восточные ворота и попытаться до него добраться? Пришпорить коней в надежде, что еще можно что-то сделать?
А кто тогда крепость будет защищать? У нас народу осталось на четверть меньше, чем было изначально. Из тех, кто уцелел, часть лежит без сознания, над ними уже вовсю трудятся целители. Остальные ранены и устали – недолгий бой всем нам дался нелегко. Тогда как дозорный отряд все ближе, времени на принятие решения остается все меньше…
Я перехватил сразу несколько взглядов, обращенных на графа.
Эль Сар был бледен, успел где-то потерять свой шлем, его доспех был окрашен кровью и жестоко покорежен. Сжавшиеся на рукояти меча пальцы побелели от напряжения. В глазах застыло непередаваемое выражение. Лицо, казалось, омертвело. Однако приказ открыть ворота так и не прозвучал.
«Оставь надежду, всяк сюда входящий» – вот какой девиз следовало бы выбить над воротами крепости Ойт. Эль Сар не будет рисковать уцелевшими, пока остается хотя бы призрачный шанс удержать замок. Я бы на его месте точно не стал: при таком раскладе стоять на стенах – самое разумное, что нам оставалось. Однако ждать вот так, молча, и бессильно смотреть, как умирают всего в паре сотен шагов твои боевые товарищи…
Честное слово, не завидую я графу, которому пришлось принять тяжелое, но необходимое решение. Да и остальным не завидую тоже, потому что все мы были обречены смириться с происходящим.
Даже я.
Однако, как только я решил, что рыпаться нет резона, как во дворе снова встрепенулся Ворчун. И в сгустившейся тишине его голос прозвучал настолько неожиданно, что не только я… вся крепость дрогнула, когда над рекой волной прокатился бархатистый волчий рык. Причем на этот раз я не ощутил в нем ни злости, ни ярости, ни бешеного желания убивать. Нет, в этом зове… а через пару мгновений стало понятно, что Ворчун отправил именно зов… осталось только нетерпение, невысказанная радость. И в нем я с удивлением ощутил невесть откуда взявшуюся надежду.
