— Уф… А ты знаешь, мне это что-то напоминает. Была в нашем мире…
— В каком мире?
— Ну в том, из которого я сюда прибыл. Так вот, была там похожая история. В Валенсии, кажется… или в Трансильвании… нет, точно в Валенсии. Ну вот, в этой самой Валенсии такая же история между графом Дракулой и иноземным купцом произошла. И фонтан там был. Только вот кубок на нем стоял хотя и из чистого золота, но один.
— Жлоб ваш Дракула.
— Жлоб, — согласился Иван, — мой отец щедрее. Вот только действует подозрительно похоже. Опять же колечко мне козырное оставил. А колечко — ну прямо натуральный дракон… Слушай, — насторожился юноша, — а как государство моего папаши называется?
— Темная Империя.
— Да нет! Как оно раньше называлось, до того как темной Империей стало?
— А-а-а… так бы сразу и сказал. Как заповедная долина в горах, где королевство это расположено, так и государство наше называлось — Ванденсия.
— Тьфу! Мне только отца-вампира для полного счастья не хватало.
— Зачем так нехорошо на папу говоришь? Он не вампир, — обиделся за своего бывшего императора Варгул. — Да, есть у него в Ванденсии вампиры. Мирно бок о бок с людьми живут, законы чтут, никого не обижают, им кровь честно по карточкам сдают.
— Кто сдает? По каким карточкам?
— Больные сдают по больничным карточкам. Доктора страдающим полнокровием такой курс лечебный прописывают. У нас, кстати, донорство очень распространено. Вампиры с удовольствием свежую кровь покупают. Свежая кровь и хорошая водка — основная статья дохода.
— А эти вампиры там между делом мирных граждан без их согласия не кусали?
— Без санкции прокурора? Да ты что! Сразу осиновый кол в сердце. У нас с законом шутки плохи. Не дай бог, какой заводчик со своих работяг начнет три шкуры драть. Сразу в гильдию мастеровых заява пошла, и все! Опись имущества, заводчика на рудники, а хозяйство его государству отошло. У нас с этим строго. А отец твой, Ирван, — человек. Запомни: человек, а не вампир. Да еще какой человек — человечище! Ты даже представить себе не можешь, какие у его подданных были заработки, а уж как при нем спокойно жилось! Вот шел я, помнится, как-то ночью, ну абсолютно никакой. Навстречу городская стража. Так они меня культурненько расспросили: кто такой да где живу. Бричку подогнали, до места доставили, хотя у меня в кармане уже ни одного медяка, все спустил. Потом, правда, твой батюшка мне за мои фокусы накатал, ух как он мне накатал!
— За что?
— Да я перед этим пару трактиров разгромил, казне за меня убытки оплачивать пришлось, я ж человек государственный — герой темной Империи как-никак. Вот за то, что это высокое звание позорю, и накатал. Твой отец орел был. Один со мной справился. И справедливый. На плаху не отправил… наверное, потому, что я никого в тех кабаках насмерть не прибил. Но годовое жалованье того…
— Накрылось медным тазом?
— Если бы медным. Золотым! У героя Империи жалованье такое, что десяток таких кабаков, что я тогда разгромил, с потрохами купить можно. Да, накладное это дело — отмечать день рождения в кабаке.
В этот момент прямо перед ними с протяжным скрежетом поперек тропинки рухнуло бревно. Именно бревно, а не дерево, и не на землю, а на специальные распорки, опустившись на манер шлагбаума у железнодорожных путей. Лошадки встали на дыбы, чуть не сбросив своих наездников. В мгновение ока друзья оказались на земле и застыли в боевых стойках. В руке Ивана хищно подрагивал выхваченный из-за спины меч. Варгул ощетинился метательными ножами. Оба ждали нападения и напряженно прислушивались, но, кроме возмущенного фырканья лошадок чуфрской породы, ничего подозрительного не слышали.
— Сдается мне, что мы нарвались на засаду, — с легким смешком пропел Иван.
Что его заставило посреди леса заняться вокалом, он и сам не знал. Возможно, то, что первый шок уже прошел, а никакой опасности вокруг новоиспеченный император не чуял.
— Засаду, засаду, нарвались на заса-а-аду!!! — внезапно пропел ему в ответ лес на разные голоса. Причем голоса эти были хорошо поставлены и пели дружно, приятным речитативом.
— И кто ж вы будете, уро-о-оды? — пропел, разгибаясь Иван, и демонстративно закинул меч обратно в ножны.
— Мы не уроды, а господа! — дружно грянул в ответ лесной хор. — Вот не заплатите, и к вам придет беда!
— Ну и за что же вам плати-и-ить, приду-у-урки? — Это уже подключился ухмыляющийся Варгул, одновременно засовывая метательные ножи обратно за пояс.
Чемпион есть чемпион. Голосом он владел не хуже, чем оружием.
— За то, чтоб вам направиться туда! — На этот раз ответ был соло.
При этом солист неосторожно высунулся из кустов, указал пальцам на дорожку, лежавшую за шлагбаумом, за что тут же и поплатился. Иван с Варгулом сцапали его с двух сторон, подняли в воздух и посадили верхом на бревно, перегородившее тропинку.
— Сейчас прольется чья-то кро-о-овь… — пропел Иван, с любопытством рассматривая оборванца в козьих шкурах, испуганно смотрящего на него с бревна.
— А на фиг лить вам чью-то кро-о-овь?… — неуверенно проблеял в ответ лес. — Давайте лучше про любо-о-овь…
— Уж лучше б вы пропели: «Я не ел морковь». Так хотя бы из образа не выбились. — Иван все-таки не выдержал и оглушительно заржал. — Эй, чудики, выползайте на свет божий. Клянусь, не трону.
Зашелестели листья, затрещали ветки, и на тропинку начал выползать лесной хор с корявыми дубинками и самодельными луками в руках. Люди разного возраста и в разных одеждах. На ком-то еще сохранились ветхие, латаные-перелатаные портки, на ком-то просящие каши сапоги, но основная масса народу куталась в козьи, овечьи, а кое-кто и в волчьи шкуры.
— Ну и чьи вы, хлопцы, будете? Кто вас в бой ведет? — поинтересовался Иван, отпуская солиста с бревна.
Солист спрыгнул на землю, шаркнул ножкой, откашлялся, откинул голову назад и с достоинством представился:
— Басконини. Николо Басконини. Глава Большого академического оперного театра королевства Камакуа и по совместительству исполнитель всех главных партий.
— Я что-то в этом роде и предполагал, — хмыкнул юноша. — И что же заставило уважаемых артистов Большого театра переквалифицироваться в разбойников с большой дороги? Или это так, дополнительный приработок по совместительству?
— Ну… не совсем.
— Давай-давай, рассказывай, — приказал Варгул, скаля зубы в радостной улыбке. — Только не вой, как голодный волк на луну. Не терзай нам слух своими руладами.
Басконини тяжко вздохнул и начал рассказывать грустную историю своей труппы. Она была такая грустная, что герой с Иваном катались по земле, помирая со смеху и дрыгая ногами от избытка чувств.
Это действительно был оперный театр, прибывший в Шуахр из соседнего государства в рамках программы культурного обмена. Труппа предполагала совершить турне по самым крупным городам королевства, но успела выступить только в одном — в портовом городе Шатовегере на следующий день после высадки с корабля, на котором они и прибыли из Камакуа. Принимали артистов хорошо, и, окрыленные первым успехом, они направились прямиком в столицу Шуахра Аферон, но по дороге их очень некстати ограбили. Забрали все: деньги, подорожную и прочие документы, музыкальные инструменты, а заодно провизию, подводы и кареты, в которых они ехали. Забрали и оставили артистов посреди леса на большой дороге. Разобиженные артисты направились пешком к ближайшему городу, каковым оказался Киридан, и попытались пожаловаться местным органам власти на бандитский беспредел, царящий на дорогах Шуахра, за что тут же были обласканы дубинками городской стражи, которые их били и приговаривали, что без бумажки они букашки, а с бумажкой человеки. После экзекуции их с позором, под улюлюканье толпы выгнали из города, и с тех пор они обосновались на большой дороге.
