Максим медленно опустился рядом. Потом он и вовсе улегся на пол, устроив голову на коленях Фрэнки.
— Дай мне прийти в себя, — пробормотал он и, повернувшись, потерся щекой о ее живот. — У тебя очень нежная кожа… следы останутся от моей щетины.
Она изможденно улыбнулась.
— Это твои следы, так что я не против.
Фрэнки коснулась указательным пальцем лба Максима, провела ниже, вдоль прямого с едва заметной горбинкой носа к красивым губам… Но больше всего ей нравились его аристократические, четкие скулы. А может, уши? Она обрисовала контур уха и снова улыбнулась. И как она могла считать его смазливым? Он — невероятный.
— Тебе говорили, что ты идеальный?
— Я?! — искренне удивился Максим. — Клевета. У меня кривой нос и кубиков на животе маловато. Глаза бесцветные. Характер скверный. Вообще, я не понимаю, за что меня любят.
— Надеюсь, не ты занимаешься пиаром в «Доле»! — рассмеялась Фрэнки. И вдруг упоминание о работе напомнило ей о том, что они с Максимом, вообще-то, — в тупике. Ведь сегодня только четвертый день контракта стервы, до Нового года — целые века… Что делать с этим всем? Как распутать узел событий? Где правда, где ложь?
— А зачем ты встречаешься с Борисом вечером, в пять? — вдруг ни с того ни с сего спросил Максим.
— Как..?
— Тебе сообщение пришло, прочел случайно, пока звонок отключал. Звонил, кстати, тоже он.
Вот и начинается… Что сказать? Правду: хочу купить 12.5 % акций у твоей матери, но ты не волнуйся, это к лучшему?
Или соврать? А что придумать? «Борька мне по учебе помогает! И вообще он мальчиков предпочитает!»
О Господи…
— У меня с Борей важные дела, он мой друг, — в итоге ответила Фрэнки.
— Только друг?
— Ты ревнуешь?
— Да. Я собственник.
Блин. На понт брать Егеря тоже бесполезно. Фрэнки улыбнулась широко, как блаженная, и призналась:
— Я тебя тоже буду ревновать. Честное слово.
— Смотри не обмани, — ухмыльнулся он, а потом после долгой паузы задумчиво добавил: — Что вообще происходит? С нами? Я ведь ни одному твоему слову не верю, а отпустить не могу. Думал воспользоваться тобой в войне с Сатаной, но… вот это… то, что происходит с нами, это чертова магия. Либо ты меня приворожила.
«Просто я сделала тебе минет», — хотела пошутить Фрэнки, но откровенность Максима настраивала на более серьезный лад.
— Тебе придется поверить мне, Максим, иначе ничего не получится. Вообще ничего, даже того, о чем я молчу, — с грустной улыбкой сказала она, чувствуя, как от эмоций наворачиваются слезы на глаза. Он сейчас раскрыл ей свои мысли, а она оказалась трусливее и промолчала, и от этого появилась неприятная тяжесть в сердце.
Максим накрутил на палец локон ее волос и смотрел, как он остается лежать завитком на груди. Приподнялся и нежно куснул затвердевший сосок, очертил его кончиками пальцев — и Фрэнки снова загорелась внутри. Ей так хотелось зайти дальше, прямо здесь и сейчас, но… было слишком много «но».
— Знаешь, я совершенно не озабоченная сексуально, и если бы неделю назад мне сказали, что я буду вытворять подобное с живодером Егерем, которого ненавидела всю жизнь, то покрутила бы пальцем у виска. Это действительно магия… А может, я просто маленькая наивная дурочка, которая в восемнадцать лет не способна раскусить умелого манипулятора?
Максим усмехнулся.
— Может быть. Я бы себе тоже не верил.
— На том и постановим, — торжественно произнесла Фрэнки, чтобы закрыть скользкую тему, и, вспомнив о времени, поднялась. В ней проснулся запоздалый стыд, и она попросила: — Отвернись.
Максим тоже поднялся, потянулся, как сытый кот, мелькая торсом, и очень убедительным тоном объяснил:
— Никогда рядом со мной не стесняйся, поняла? Я помню, что ты юная, в общепринятом смысле невинная и вообще… Но Фрэнки, ты фантастическая женщина, просто этого еще не поняла о себе. Иногда ты, конечно, ведешь себя неадекватно, но… все мы не без придури.
Он уверенно взял ее за руку и повел сначала в душ, который открылся в стене, будто секретная комната, а потом к одежде, валявшейся на столе, под столом, рядом со столом… Фрэнки вернула на место белье, краснея уже меньше, а Максим натянул боксеры, брюки… вытащил блузку из «укрытия» и аккуратно надел на Фрэнки, попутно целуя в плечи. Одеваться вместе было до безобразия приятно, как будто они двое — настоящая пара. Они даже пахли одинаково — гелем для душа, и это казалось чем-то сверхъестественным.
— Я тебе позвоню, — сказал он на прощание. — До завтра.
— Пока…
— Кстати! Зачем ты все-таки подожгла мотоцикл?
— Не спрашивай, так… мелочи жизни.
— Действительно.
Накачанные гормоном счастья, они не переставали улыбаться друг другу до последней секунды, пока их не разделила дверь.
Фрэнки молча прошла мимо удивленной секретарши Ланочки, а когда оказалась на воздухе, в шоке простояла на широкой ступени крыльца минут пять. Кислород прибил к мозгу, и Фрэнки наконец увидела свершившееся со всей ясностью.
— О Господи, я что — влюбилась?!
* * *
Максим заказал у Ланы кофе, выпил молча и долго смотрел в чашку, гадая по гуще и в ужасе осознавая две вещи.
Во-первых, Фрэнки слышала слишком много за эти два дня. Она может утопить «Дол» одним щелчком пальцев, посеяв смуту в Совете и пустив новости в финансовые издания. На фоне налоговой проверки это станет бомбой.
Во-вторых, Максим сошел с ума, если позволил этому случиться. Столько лет тянуть бизнес из болота, чтобы забыть обо всем из-за какой-то юбки, вернее, женских брюк.
Он зачесал влажные волосы наверх и, прищурившись, крутнулся в кресле, чтобы посмотреть в окно.
— Что-то ты задумала, Фрэнки.
Теперь, когда мыслить получилось трезво, Максим не мог избавиться от назойливого внутреннего голоса, который просил Егеря повернуться, иначе враг ударит в спину.
Жаль, не хватило ума приклеить прослушивающий стикер в подкладку блузки этой соблазнительницы. Совсем мозги отшибло из-за нее.
Он набрал номер приятеля-разработчика и спросил:
— Данила, привет. Как там с расшифровкой?
— Как раз собирался звонить, все готово. Запись продолжает поступать, мы подключили комп к нашей системе, поэтому приезжай сюда.
— Буду после… шести. — Максим прикинул время, которое потратит на старое-доброе подслушивание без технологий: придется заехать в ресторан, послушать, что жаждет рассказать рыцарь Борис. Слишком часто он возле Фрэнки ошивается.
День пошел под откос.
Вдруг Максим заметил сверкнувшую сережку на полу. Наверное, Фрэнки потеряла. Он поднял и присмотрелся: бриллиант. И снова дурацкая улыбка наползла на лицо, а воспоминания о девушке волной ударили в голову.
