И после этого Максим будет рассуждать о предательстве и верности?! Упрекать Фрэнки за то, что не бросилась за ним следом сломя голову?! Вот же мразь! Глянув на часы, Фрэнки поняла, что Сайгон появится только через сто лет.
«Забери меня», — отправила она ему сообщение и сразу мелькнуло входящее: «Буду минут через двадцать».
Мимо Фрэнки проходили гудевшие новостями люди, а она снова замерла на месте и не могла сдвинуться, пока наконец не влилась в поток и не побрела, подхваченная жаждой движения вперед.
На улице она наконец отдышалась. Ей казалось, что хуже уже и быть не может, но сзади раздался торопливый голос Максима:
— Так рано уходишь? Не поздравишь нас с Соней?
Фрэнки даже не обернулась. Пространство, огни города — все слилось в сплошное бледное пятно.
— Поздравляю.
— И все?
— Пришлю завтра цветы с открыткой на адрес «Дола».
— Обиделась?
Вот теперь Фрэнки обернулась. Нет, она не просто посмотрела на Максима, а попыталась уничтожить его взглядом. Он стоял весь такой красивый, раскованный, подлый…
— Я? Обиделась? С чего бы? Разве ты мне что-нибудь обещал? Мы хотели проверить, что между нами происходит. Вот. Проверили. Между нами — пустота, в которой выгорела химия вместе с той хлопушкой. Так что искренне, от всей души: поздравляю! Если захочешь свой выигрыш, то позвони в январе.
Она шагнула на мостовую, решив дождаться Сайгона подальше ото входа и Максима, но не тут-то было. Езерский последовал за ней, а когда они оказались на аллее, крепко обнял Фрэнки за талию и шагнул вместе с ней в тень.
— Ну-ну, не так быстро, солнце. Зачем же убегать.
От прикосновения Максима стало плохо, в носу защипало от слез. Как же хотелось врезать ему по лицу, но силы покинули.
— Пусти, — вымучила она на выдохе.
— Я люблю тебя, Фрэнки.
— Замолчи, перестань…
— Вот видишь. Теперь мы можем играть на равных. У меня ведь есть все основания тебе не верить — факты. А ты оперировала домыслами, вроде того что я бабник и брошу тебя, как бросал и других. Согласись, несправедливо. Поэтому я решил дать тебе настоящий повод, чтобы ты чувствовала то же, что и я. Больно, правда? Отрезвляет от романтических бредней, и слов любви уже мало, чтобы поверить… Раз уж начинать спор, то из одной отправной точки, при равных условиях. Это взрослая жизнь, детка, я же обещал научить тебя азам.
Он нежно коснулся щеки Фрэнки костяшками пальцев и пытливо заглянул ей в глаза.
— Давай убедимся в эффективности моих действий. Итак… Я люблю тебя.
Она не верила… Слова показались бездушными, картонными. Если у Максима такой же уровень сомнений на ее счет, то это точно тупик, конец. Мысли скомкались, как испорченные листы с черновиками, а чем заполнять чистый лист, подсунутый Егерем, Фрэнки не представляла.
А еще она не знала, что поразило больше: его жестокость или собственная нескрываемая радость от того, что Езерский сделал предложение рыжей красотке на зло ей.
— Соню ты тоже любишь?
— Она была моей первой любовью. Ключевое слово — «была».
Но ревность все равно мгновенно резанула в сердце.
— Но разве можно так обращаться с людьми, Макс? Ведь она же думает, что ты женишься на ней.
— А может, не думает? Вдруг я ее попросил сыграть на публику? Но зачем тебе подробности? Поверь мне на слово!
Черт. Фрэнки закрыла глаза и шумно выдохнула, осознавая, что Максим только что преподал ей урок, вернув бумеранг.
— Я услышала тебя.
Максим расправил лацканы косухи, сжал их в кулаки, провел большими пальцами вдоль выреза.
— Хоть я и согласился принять вызов, но абстрактных вещей не люблю. Это скучно и неэффективно. Давай разнообразим безобидный эксперимент по исследованию природы наших чувств. Предлагаю дополнительный критерий, дабы наполнить спор активным содержанием. Формат «Верю — не верю». Я сообщаю тебе о своем отвратительном поступке, а ты решаешь, верить или нет. Ты сообщаешь мне, и я тоже решаю. Хорошее упражнение, друг посоветовал. Говорит, это учит анализировать, а не реагировать импульсивно. По сути, метод от обратного. Как тебе такое?
Шок от выходки Максима с предложением руки и сердца уже прошел, и Фрэнки снова пыталась зацепиться за любую нить, которая могла бы удержать их с Максимом вместе, дать им шанс. Похоже на наваждение, и даже холодно не было от переизбытка адреналина. Фрэнки ответила, не раздумывая:
— Согласна.
Максим снова крепко обнял ее и нежно провел губами от скулы вниз, к шее, потом вдоль выреза куртки и нежно коснулся оголенной часть груди, согревая дыханием. Он скользнул ладонями к затянутым в ультракороткие шорты бедрам, сжимая ягодицы и притягивая к себе, пробуждая желание, которое сжигало и мучило обоих. Но потом Егерь резко выпрямился и склонился к ее уху.
— Меня не будет в городе пару дней, — тихо сказал он. — Мы с Соней собираемся в небольшой отпуск перед подготовкой к свадьбе. Веришь?
Первой реакцией было — оттолкнуть его, ответить «да» и врезать по смазливой физиономии. Но оставалось только научиться чувствовать друг друга, чтобы слова в их общении не значили так много. Чтобы правду можно было читать по глазам, ощущать. Поэтому Фрэнки сдержалась и промолчала.
Так вот что он имел в виду, когда обещал научить ее играть по-взрослому. А она-то наивная, думала, что переодеваний и детских выходок хватит для победы.
Она всмотрелась в лицо Максима, такое родное и одновременно чужое, и провела пальцами по его губам.
— Какой же ты странный человек, — прошептала.
Напротив аллеи, у обочины дороги, остановился джип Сайгона, и друг вышел из машины, громко хлопнув дверью.
— Малыш, это ты там ногами отсвечиваешь? Помощь не нужна? — раздался суровый голос, и Фрэнки вдруг нашлась с ответным ходом. Она обняла Максима, который машинально прижал ее к себе, склонилась к его уху и прошептала с вызовом:
— Я действительно собиралась переспать с Сайгоном, перед тем как начала встречаться с тобой. А теперь думаю, что первый выбор был лучше, чем ты. Я отдамся ему. Веришь?
Фрэнки вырвалась из хватки Максима и окликнула друга, а потом торопливо пошла тому навстречу. И она действительно почувствовала тихую ярость Егеря, словно его эмоции коснулись ее: он ревновал, но вынужден был промолчать.
«Узнаю, что с кем-то встречаешься, убью обоих», — сказал он в пятницу, и только сейчас Фрэнки ответила на это в мыслях: «Проверим?».
* * *
Фрэнки оказалась способной ученицей, что и требовалось доказать. Максим с показным спокойствием наблюдал, как девушка села в джип к башкирскому Ромео и укатила в неизвестность. Хотелось догнать, подрезать их и похитить сопротивляющуюся Фрэнки, но вместо этого Егерь вернулся на прием, потирая руки, чтобы согреться. Пора им с Уваровой одеваться потеплее, иначе до Нового года они просто не доживут, потому что заледенеют, как мамонты.
