Потом мужчина поднес палец к губам, тем самым советуя не рассказывать о произошедшем между нами.
— Постой! — закричал Малик в отчаянии. — Скажи, как мне получить твои способности?
Иен замер на месте, задумался. Несколько раз повернулся голову то вправо, то влево, поднял и опустил плечи, словно разминая затекшие мышцы. Странное действие для того, кто лежит мертвый в родовом склепе.
— О каких способностях ты говоришь, братец? Уж не желаешь ли ты получить силу Ан Брадосов?
— Мне не ведомо, как называется способность распределять свою энергию так, чтобы сконцентрировать на определенном органе; возможность самоисцеляться, если рана незначительна, и погружения в летаргический сон.
Старшего брата рассмешила наивность, с которой Малик преподносил свои вопросы.
— Ты глуп! Малик, тебе не дано стать таким же как я. Твои силы куда более могущественнее, чем можно представить. Оглянись! — Иен говорил с кривой улыбкой и завистью.
— Само твое рождение принесло много горя и слез перемешанных с радостью и счастьем. Отцу, потому что умерла возлюбленная. Но потом он был счастлив. Нашел свое призвание. Матери, потому что родился еще один наследник рода, который мог изменить прежний уклад жизни.
Мне, потому что потерял себя, превратился в бездушного монстра. Но ты, брат, словно луч в кромешной тьме, помог Ниверу залечить душевную рану. Валенсии — найти отдушину в твоем воспитании. И научил меня снова улыбаться, тайком, когда никто не смотрит. Ты собрал вокруг себя совершенно разных созданий. Посмотри, сам Александр Дит стоит за твоею спиной! Какую еще силу ты желаешь получить?
Иен становился с каждым произнесенным словом все прозрачнее и прозрачнее, пока вовсе не исчез. Вместе с ним меня стало засасывать космическое пространство вокруг. Погружение в пучины небытия оказалось болезненным, жизненные силы стремительно утекали из моего тела, а душа приближалась к мертвому озеру. Вот только сияющей души старшего Ан Брадоса, что еще недавно манила меня за собой, я не видела.
— Софилия! — крик отца раздался над самым ухом, оглушая. Мужчина выдернул меня из лап смерти, отдавая взамен часть своей жизни.
Я открыла глаза и ужаснулась. Мой правый бок был разодран металлической конструкцией разрушенной платформы. Но боли не ощущалось. Вокруг царила разруха и хаос. Александр взволнованный и бледный держал мою голову на свои коленях. Я знала, что отец сохраняет мою жизнь, забирая с помощью силы эмпата мою боль и пытаясь затянуть разорванные жизненные потоки. У мужчины скривилось лицо, напряжение нарастало. И чем меньше сил оставалось у Дита, тем сильнее накатывала боль. Перед тем, как провалиться в черную бездну, наполненную вязкой и липкой паутиной небытия, я взглянула на затягивающуюся дыру в куполе над головой и подумала, что через секунду сила отца перестанет быть ему доступной.
— Ты вернулась? — взволновано спросил Малик. Он продолжал лицезреть в одиночестве озеро душ. Глаза наполнились ужасом, ибо мужчина не ведал, как покинуть космическое пространство и вернуться в реальный мир.
В воде, словно рыба плескалась. То тут то там возникали и лопались пузыри, расходясь кругами. Их мало волновали чужие страхи и волнения. Голоса умерших становились отчетливее, что являлось плохим знаком. Души манили, обещая ласковые объятия и вечное умиротворение. В какой-то момент я поняла, что сопротивляться не больше сил, и последовала за прекрасный пением, которое исходило из озера.
— Постой! Стой, София! — звал Малик. Но его голос растворялся в множестве других. Чувства боли, обиды, страдания и радости покинули меня. Остался только покой. Я замерла над озером в ожидании, когда закончится мое время, и я смогу стать каплей в прозрачной воде.
— Не так быстро, дорогая! — передо мною возник Иен. Его прекрасное суровое лицо и надменный холодный взгляд рождали, казалось, забытые чувства. Озерная вода забурлила. Умершие злились, желая поскорее получить новую собеседницу.
— Ты должна вернуться! — приказал Иен строгим голосом, касаясь моей руки.
— Зачем? Я ощутила частичку покоя, который обещали мне души предков. Это прекрасно! Хочу остаться навсегда в озерной воде! — говорить получалось с трудом. Голова кружилась, разумно мыслить не получалось. Минуты жизни истекали.
Впервые в глазах Иена отразился испуг. Руки мужчины задрожали, словно он не был частью мертвого мира. Ан Брадос притянул меня к себе, наклонился к уху и прошептал:
— Я вернусь! И ты не смей умирать!
А потом поцеловав в висок, с силой оттолкнул от себя. Белый сверкающий поток вышвырнул мою душу подальша от озера, зацепив при этом и Малика. Очнулась я уже на платформе в объятиях страдающего Александра. Нет, слез не было на его щеках, но глаза сверкали в предвкушении истерики.
Отец убитый горем не сразу заметил, что я пришла в себя. А когда понял, что дыхание дочери восстановилось, перестал сам делать вздохи, боясь спугнуть видение.
— Это я! — смущенно и морщась от боли, произнесла и закашлялась.
Дит испуганно начал ощупывать мое лицо, целовать и пачкать. Одежда императора, руки и губы покрылись слоем грязи смешанной с кровью. Подо мной образовалась красная лужа. А вот место, куда упала балка и прошила мое тело насквозь затянулось, оставив ужасно некрасивый храм. Такой не подобает иметь дочери императора.
— Как такое возможно? — спросил, подошедший к нам Виктор. Он выглядел не лучше. Потрепанная одежда: окровавленные брюки и порванная на груди рубашка, что показывала кусок голого тела, на котором красовался перевернутый цветок — символ богов и знак почета в военной академии.
— Ее спас мой брат! — поднимаясь, произнес Малик. На нем в отличии от остальных не было и царапины.
Александр выругался, как любят это делать падшие с Виты. Общение по молодости с Карланисом оставило заметный отпечаток на привычках и манера отца.
— Почему мы можем дышать нормально, ведь воздух отравлен? — в голове вдруг возник резонный вопрос.
— Пока мы находились у озера душ, кто-то дистанционно перепрограммировал платформу. Она рухнула на чистой земле, свободной от ядовитых паров. — поведал Вик, пытаясь реанимировать сломанное оборудование.
Платформа представляла собой искореженную и сломанную пополам посудину с торчащими во все стороны металлическими балками Мы остались в живых чудом. Правда, для двоих из нас, оно носит конкретное имя.
Глава 12. Предательство ходит рядом
Малик
Иен спас девушку, пожертвовав своей своею силой. Я видела, как брат отдал частичку души, дабы София могла вернуться в мир живых. Слишком неразумно для того, кто недавно еще звал девушку окунуться в озеро душ. Иен играл и плел интриги до тех пор, пока марианка не оказалась в опасности. Я не мог поверить, что жизнь иномирянка окажется так дорога для старшего сына из рода Ан Брадосов.
— Что случилось? — поинтересовался Виктор, осматривая мое тело на наличие повреждений. И удивляясь отсутствию таковых. Мужчина уже успел обвешаться браслетами из амелиса, внутренняя часть которых имела шипы. Острые концы впивались в кожу и ранили нежную структуру, отравляя организм ядом амелиса.
