София
Успокоиться удалось, переступив порог выделенный комнаты. Взглянув на заплаканное лицо, не узнала девушки в отражении. Слабая раздавленная особа, которая не способна разрешить проблемы самостоятельно, а все ждет спасителя.
Возможно, Иен, получив желаемое, исчез. Тряхнула головой, прогоняя ужасные мысли. Не следовало кликать беду, она и так преследует меня повсюду, словно подруга ведет за руку. Рядом раздалось тихое покашливание. Я вздрогнула.
— Не бойся, это я! — Сорин старался не шуметь сильно, подбираясь поближе. Чем разозлил до боли в руках. С большой силой сжала кулаки, вонзая длинные ногти в ладони.
— Не подходи! Как ты смеешь, переступать порог комнаты невесты императора?! — с негодованием спросила Андоса, не выбирая тон. А он, замерев на месте, покачал головой, каясь.
— У Юмы единственный император… — Сорин замолчал, давая время обдумать слова, — А предатель и лжец вернулся на разработки амелиса, — заключил мужчина, перешагивая с ноги на ногу. А потом добавил:
— Удивительно, что разные предметы, цветы, минералы в различных культурах, называют амелисом. Твоя семья тоже сполна насладилась его сладостью.
— Но в любом случаи, это яд! — возразила, не понимая к чему клонит Сорин. Злость закипала в душе и поднималась, захлестывала и душила своею горечью.
— Нелетучий яд, который остается на поверхности камня. Ты не знала?!
Отец. Мои зрачки расширились, ведь я стала понимать, что именно Александра мужчина называл амелисом. Значит, император Марины еще на Юме, но вскоре покинет пределы планеты.
Что сказать, чтобы помочь отцу и как повести себя дальше, до конца не доверяя Сорину.
— Ах, если бы Иен выжил при взрыве на Марине, то тебе не пришлось выходить замуж за господина Викториана, — подмигивая, проговорил друг, чем заставил сердце биться сильнее. Фраза заставила улыбнуться. Ведь Сорин точно знал, что старший Ан Брадос жив.
— Как ты оказался в золотой клетке? — спросила Иена, обводя взглядом помещение, что выделил император.
— Мила привела нас лабиринтами копиров. Она таким образом хотела извиниться перед тобой, — заключая в ласковые объятия, поведал Ан Брадос. Насколько я поняла из дальнейшего разговора, Мила та самая женщина, что пыталась задушить меня в лабиринте. Я совсем забыла о боли, что испытала тогда.
Сорин, Малик и Нивер задействованы в борьбе против императора. Но как Иен рассказывать не стал. Поцеловал и зашептал по-мариански о любви. Мужчина даже выучил пару фраз, но звучали они комично.
.
Из воспоминаний вырвали громкие слова Андоса о том, что мне следует стать хорошей и верной женой до самой смерти. Подобно амелису, отравить любовью сердце императора.
Сорин прошелся по комнате, щелкая звонко каблуками. Провел рукою по убранной кровати. В рассеянном искусственном свете мелькнул яркий блик, который отразился от предмета, что оставил на постели мужчина.
Больше не говоря ни слова, он покинул мою компанию.
Я рассматривала тонкую иглу, которой одарил Сорин. Опасный предмет длинной с ладонь и острым концом, который манил фиолетовым цветом. Яд на краешке наверняка содержит смертельную дозу. Передо мной стоял ужасный выбор: стать убийцей и пасти дорогим сердцу созданий или выйти замуж за монстра и позволить искалечить не только мою плоть, но и душу.
Когда-то давно упрекала мать за то, что она не приняла своей судьбы, а продолжала бороться. Обязательно попрошу прощения, когда вернусь на Марину.
Стук в дверь отвлек от размышлений и воспоминаний маминого прекрасного лица. Лица землянки, что виделось мне у озера душ.
— Госпожа Софилия, вас просят в обеденную залу, — произнес торжественно высокий упитанный мужчина средних лет. На животе не застегнулись пуговки, камзол оказался мал для широкой души создания.
Покорно встав и проследовав в указанный зал, я с надеждой сжимала иглу в руке. Но стоило переступить порог и оказаться в блестящей желтым светом комнате, весь запал угас. Руки задрожали. Побоявшись, что потеряю единственное свое оружие, спрятала уголку в кармане мужских брюк. Даже не подумала переодеться, оттого ловила на себе осуждающие взгляды. Но клонить голову от стыда не стала, наоборот задрала повыше нос и проследовала к новоиспеченному жениху.
Глаза императора наполнились радостью от одержанной победой над дочерью кровавого господина.
Сделав нарочно неуклюжий поклон, встала по правую руку от Викториана. Мужчина начал злиться, ведь женщине не полагалась занимать место справа. Там находится главный советник либо основной телохранитель, что в случаи беды отдаст жизнь за императора.
Если Виктор воспринял мое поведение, как бунт, значит мне удалось обмануть мужчины. Моя позиция должна дезориентировать охран в случаи непредвиденного развития событий. Телохранитель встал рядом со мной, не смея вклиниться в небольшое расстояние, что разделяла нас с императором.
Если правильно поняла, благородных мужчин дрессировали, как собак на Земле. Взрыв, выстрел и я буду закрыта телом охранника, навыки которого отработаны до автоматизма.
Викториан нахмурился. Ему не нравилось своеволие, что я проявляла. нО сделать сейчас со мной он ничего не мог. Пару сотен глаз придворных смотрели на нас. Первый бой выигран, но впереди главное сражение.
Предложив мне левый локоть император намеревался указать строптивой девчонки ее место, но я не простая прислужница, а принцесса великой империи.
— На Марине левую руку подают жене, — никогда не любила правила и традиции, но сейчас они, как нельзя кстати, сыграли на руку.
— Но на Юме, — попытался возразить Виктор и рассказать о том, что все наоборот.
И тут я робко перебила мужчину. На родной планете за такое можно получить пару ударов по спине электрошнуром. Неприятная штука, которая не наносит повреждений коже, только оставляет шрамы обиды в душе.
— Мой господин, — томно посмотрев на Викториана, произнесла лилейным голосом, — не забывайте, что я принцесса Марины и еще долгое время не смогу привыкнуть к традициям Юмы. К сожалению, пока не стала вашей женой, я должна придерживаться сводов правил поведения родного мира. Такой закон, который принял галактический совет на своем втором чтении.
Лицо императора аж перекосило. А на моем — появилась милая улыбка.
— Дорогая, вы правы. Прошу простить мою бестактность, — включаясь в мою игру, проговорил мужчина. Но глаза не выражали такого же добродушия, как голос. Если не хватит смелости воткнуть иглу в горло жениху, то буду сильно наказана мужем.
За столом рассаживались приглашенные гости. Среди толпы пестрых пышных юбок, безупречных костюмов и сверкающих украшений заметила знакомые два лица. Даже шаг замедлила, оттого император оказался чуть впереди.
— Что случилось, Софилия? — в устах императора мое полное имя, которое использовалось довольно редко. В официальных бумагах ставилось София и только на Зене писали Софилия.
