Устроившись в кресле поудобнее, я положил руку на столешницу и дробным перестуком выбил ритм имперского марша из звездных войн. Вместе с княгиней вздрогнули одновременно.
Она — от удивления моей наглости. Я — от запаха денег. Звездные Войны, Гарри Поттер, Оттенки серого — в этом мире ничего подобного нет, и это же золотая жила! Золотая жила, для разработки которой нужны деньги, и немалые — тут же осадил я себя. Забыли пока, к тому же далеко не факт, что популярные в моем мире истории выстрелят здесь.
Кстати, хорошо, что не стал углубляться в размышления, подвиснув совсем ненадолго — судя по виду и эмоциональной ауре, выстрелить в меня уже была готова сама княгиня.
Да, я бы подобному поведению у себя в кабинете и сам был не рад.
Ладно, раз сама она говорить не может — явно не зная, как начать, придется ей помочь. Обиду я запомнил, записал и забыл — при случае верну, сейчас же мне открытый конфликт не нужен.
— Четырнадцать, почти пятнадцать лет я жил в Волынском протекторате и знать не знал о том, что Войцех Ковальский — мне не отец, а назначенный опекун.
Говорил я медленно, глядя над плечом Анны Николаевны. Она смотрела прямо на меня, внимательно слушая.
— Всего три дня назад бойцы специального подразделения армии Конфедерации спасли меня от смерти и вывезли с территории протектората. Почти сразу у меня состоялась беседа с высокопоставленными чиновниками из Собственной Его Императорского Величества канцелярии и Федеральной службы безопасности Российской Конфедерации. В ходе беседы я узнал, что Петр Алексеевич Юсупов-Штейнберг — мой биологический отец.
Княгиня — внешне, сохраняла невозмутимость. Но ее эмоции бушевали огненным смерчем — словно гоночный болид, перевернувшийся на скорости триста километров в час.
— Тайный советник от канцелярии и специальный агент ФСБ в беседе со мной были заинтересованы в том, чтобы я выбрал организацию, под эгидой которого буду служить государю-императору, — кивком показал я на портрет монарха, висевший рядом изображением цесаревича.
— Оба беседующих со мной господина преследовали разные цели, но в одном были единодушны — предлагая сразу принять полагающиеся мне герб и титул.
Сделав паузу, дав несколько секунд княгине на осмысление, я продолжил:
— Не могу точно сформулировать причину, но делать это я пока не готов. Возможно… возможно, — еще раз повторил я, — от полагающего мне герба я откажусь. Не потому что благородство или иные чувства, нет. Не очень люблю находится на коротком поводу у других. Видите, я с вами предельно откровенен, — переведя взгляд с портретов монархов, впервые посмотрел я в глаза княгине.
Старый, но действенный прием — делать вид, что избегаешь чужого взгляда, а после прямо смотреть в глаза. Княгиню взгляд отвести не заставил, конечно, но она слегка сощурилась, и едва-едва кивнула, отдавая дань моей прямоте.
— Я вам неприятен. Вы мне безразличны. Sad, but true, — пожал я плечами.
Это ей, чтобы не расслаблялась слишком сильно.
— Вариант с проживанием в вашем имении меня совершенно не прельщает, но это не мой выбор, и не мое решение. Вы выставили меня из кабинета как мальчика…
«Сам-то ты кто сейчас? Большой дядечка?» — мысленно спросил я сам себя.
… подавальщика в кабаке, — тут же исправился. — И я вынужден реагировать, потому что нельзя никому позволять вытирать об себя ноги. Согласны?
Княгиня, не отводя взгляда, сцепила пальцы и медленно изменила позу, положив локти на стол.
— Вы необразованный и беспардонно наглый молодой человек, — медленно проговорила она.
— Я должен был сказать «согласны, ваше сиятельство?» — моментально догадался я. Память Олега помогла.
— Именно, — едва кивнула княгиня.
— В том, что не образован — вины не чувствую. Не я такой, жизнь такая. Обвинения в том, что беспардонно наглый — отвергаю. Вот если бы я спросил «согласны?», обладая навыком светской беседы, это была бы сознательная шпилька. Я же просто сделал ошибку. Так что, согласны, ваше сиятельство?
— Согласна, — кивнула княгиня.
«Ну и?» — выжидающе глянул я на нее.
— В недавней нашей беседе я вела себя излишне резко, и возможно вышла за рамки.
Пять секунд. Десять. Сохраняя молчание я продолжал смотреть в глаза княгини.
«Это что, все?» — через полминуты задал всем своим видом невысказанный вслух вопрос.
Речь вообще-то шла об извинениях. Компромисс компромиссом, но так это не работает. Как кость собаке бросила, и…
— Для Алексея Петровича Юсупова-Штейнберга это ничтожно мало, признаю. Для Артура Волкова — уже непозволительно много с моей стороны. Согласны?
Вот же ж… И не поспоришь. Один-один.
В тот момент, когда я невольно усмехнулся и покачал головой — признавая ее правоту, княгиня деликатно отвернулась. Причем в моих мыслях в этот момент прозвучал голос Смехова: «Для Атоса это слишком много, а для графа де Ла Фер слишком мало…» Все, точно Мустафа теперь Планшетом будет.
Ладно, это раунд закончили. Начинаем следующий.
— В моей судьбе сейчас два явных интересанта — Канцелярия и ФСБ. Я, как уже говорил, сейчас даже слабо представляю в какой мир попал. Мне не хватает знаний, опыта, образования. Я даже не знаком с текстом завещания, в котором упомянут.
Впервые во взгляде княгини промелькнул интерес.
— Я не уверен, что через год, который мне отвели на знакомство с новым для меня миром, я приму титул. Как вы возможно знаете, я…
Пауза. Темная магия — совсем не то, о чем говорят вслух, я это прекрасно понимал.
— О ваших способностях мне известно, — кивнула княгиня. Говорила она, кстати, уже вполне деловым тоном, а ее эмоции слегка улеглись.
— Прекрасно. Если знаете, значит не можете не понимать, что собственная судьба целиком мне больше не принадлежит. Но. То, что мое — отдавать я не намерен.
Губы княгини сжались в тонкую линию, побелев, а сама она напряглась.
— Я не знаю, что по завещанию мне полагается к титулу и гербу. Может быть кроме титула это еще и доля в наследстве…
Не ошибся. Анна Николаевна смогла внешне сохранить невозмутимость, но ее эмоции мне рассказали — в завещании князя мне полагается не только герб, перечеркнутый лентой незаконнорожденного.
— При этом я понимаю, что мое вступление в свои права может нести вашему роду серьезные проблемы. И готов предложить сделку.
Настало время княгини смотреть мне в глаза с немым вопросом.
Пять, десять секунд. Когда дождался ответного молчаливого «Ну и?» от нее, удовлетворенно кивнул и заговорил.
— Я хочу ознакомится с завещанием Петра Алексеевича. После этого мы можем обсудить варианты — к примеру, замена моей доли на денежную или консолидированную имущественную компенсацию. Возможно — еще раз, возможно, я и вовсе буду готов отказаться от титула. Вопрос цены.
