«Вот сейчас обидно было»
— …я вам только что рассказал о цеховой солидарности, рискуя не только карьерой, но и жизнью, а вы предлагаете воспользоваться услугами одаренного, не причастного ником образом к семейным делам? Анна Николаевна, несмотря на всю питаемую к вам неприязнь, женщина умная, и способна поставить интересы рода над личной обидой. И есть очень большая вероятность, что…
Профессор как обычно ударился в пространные рассуждения. Он, похоже, тоже энергетический вампир. Только в отличие от меня вытаскивает из людей эмоции своей дотошностью и даже нудностью. А может, кстати, моя вредность также признак предрасположенности к темным искусствам и того, что я легко осваиваю способности даже без инициации?
— …поэтому я предлагаю незамедлительно поговорить с Анной Николаевной.
От того, как барон безапелляционно произнес последнюю фразу, меня бросило в холод — вместе с еще одной догадкой.
— Максимилиан Иванович, — ровным и спокойным голосом поинтересовался я. — Скажите, а если я откажусь от разговора с Анной Николаевной и последующего риска, если…
— Когда, — поправил меня фон Колер.
— …когда она согласится. И если я откажусь, вы ведь не доставите меня в Академию, верно?
— Алексей Петрович. За сто лет еще ни один одержимый не умер своей смертью, и по всем прикидкам наш дар позволяет жить столько, что впору говорить о грядущем техническом бессмертии. И вы можете считать общество одержимых закрытой кастой, к которой принадлежите по праву рождения. Если… если вы не согласитесь просить помощи Анны Николаевны, я буду вынужден вас убить, здесь и сейчас. Несчастный случай — пытался вам помочь, и не справился. Так бывает — люди часто умирают весьма неожиданно.
— Предельно честно, — покивал я, поджав в задумчивости губы.
— На том стоим, — в ответ пожал плечами барон.
После этой фразы разговор закончился. Я сидел и неспешно размышлял о жизни, наслаждаясь тишиной и покоем, фон Колер будто бы чего-то ждал. Как оказалось по прошествии четверти часа, ждал он Анну Николаевну. Не знаю, каким образом барон с ней связался — может пока я душ принимал, но княгиня зашла без стука. Замок кстати ей совсем не помешал — видимо, в своем имении нет ничего такого, что может противится воле хозяйки.
Зайдя в комнату, княгиня внимательно осмотрелась и не здороваясь, присела за стол.
— Анна Николаевна, сложившаяся ситуация требует от нас…
Княгиня видимо знала только то, что барон позвал ее по важному делу. Потому что начал он издалека, объясняя в своей манере долго и нудно.
— Максимилиан Иванович, — невежливо прервал я его на полуслове. — Анна Николаевна, — обернулся уже к княгине.
Анна Николаевна сохранила бесстрастное выражение лица. Но я прекрасно почувствовал, что она удовлетворена тем, как я бесцеремонно помешал фон Колеру углубиться в дебри рассуждений.
— Максимилиан Иванович, — обернулся я уже к профессору. — Я благодарю вас за честность, и прошу дать нам с Анной Николаевной возможность поговорить наедине. Мне необходимо обсудить с ней дела рода.
Княгиня хмыкнула и на ее лице появилась полуулыбка. Барон в этот момент даже побледнел от вспышки ярости, которую он, впрочем, все же сумел сдержать в себе. Я напряженно наблюдал за ним — потому что, не скрою, опасался что профессор попробует прикончить нас обоих здесь и сейчас. Вероятность мала, конечно, но все же, все же.
— Алексей Петрович. Анна Николаевна, — поднялся было фон Колер.
— Нет-нет, Максимилиан Иванович, не утруждайтесь. Это ведь ваши покои, а мы с Анной Николаевной думаю пройдем к ней в кабинет. Анна Николаевна?
Черт, я как обычно забыл сколько мне лет. И если в прошлой жизни такая подача выглядела бы естественно, то от подростка — столь наглым образом застроившего своего мастер-наставника, еще и указывающего княгине что ей стоит сейчас делать, выглядело все это… неожиданно.
К счастью, стерпели оба. Фон Колер еще сильнее побледнел от сдерживаемой ярости, а Анна Николаевна еще отчетливее продемонстрировала улыбку. В этот раз явно специально для барона. Чувствую, все очень непросто в их отношениях. И возможно, столь откровенная неприязнь появилась тогда, когда фон Колер уговорил или даже заставил княгиню извиниться передо мной; а может быть и раньше.
Вместе с княгиней мы вышли из покоев барона, и в молчании пошагали в ее рабочий кабинет. Хотя… свернули совсем в ту сторону, куда я до этого ходил пару раз. Куда направлялись я понял, когда пришли — мы оказались в кабинете действительно рабочем, а не показательно-выставочном, в котором княгиня принимала нас с Анастасией.
— Здесь… — выразительно посмотрел я по сторонам.
— Здесь все сделано так, что происходящее в этих стенах недоступно для чужих ушей, — холодно произнесла Анна Николаевна.
— Даже если Максимилиан Иванович силой всей организации, в которой… состоит на императорской службе захочет узнать, что здесь происходило? — все же поинтересовался я.
— Даже если этого захочет сам государь-император, — кивнула княгиня. — Я слушаю.
Возможно, так жестоко оставлять за бортом фон Колера не следовало, понял вдруг я. Потому что Анна Николаевна смотрела на меня без особой приязни, скорее даже наоборот. Это абсолютно чужой и не питающий ко мне никаких положительных чувств человек. Барон хотя бы… хотя бы что? — переспросил сам себя, и не нашел никаких положительных черт в позиции барона. Он заинтересован во мне как в объекте, плюс цеховая солидарность. Княгиня также заинтересована во мне, плюс «родственная» солидарность.
— Анна Николаевна, вам знакома некая Елена Владимировна?
Начал разговор совсем не так, как планировал — потому что холодный душ безучастного взгляда княгини меня освежил в достаточной мере. Я снова среди опасной трясины и снова необходимо как можно скорее нащупать почву под ногами. И глядя в глаза молчавшей собеседницы, я добавил:
— Елена Владимировна, сильная целительница, вращается в самом высшем обществе, к ней обращаются «ваша светлость. И еще она вела беседу со мной, цитирую: «по-родственному».
Княгиня после моих слов вдруг побледнела как полотно, и на фоне пергаментной белизны ее кожи еще ярче оттенились пламенные всполохи в глазах. Оу-оу, похоже я сейчас как в улей палкой ткнул. Как бы даже голову в пасть льву не засунул — напрягся я, видя нескрываемое удивление княгини.
— О чем же вы разговаривали с Еленой Владимировной? — звенящим от напряжения голосом спросила Анна Николаевна.
— Дело в том, что наша встреча произошла в не очень благоприятной обстановке. Отряд, эвакуировавший меня со враждебной территории, был вынужден захватить принадлежащую клану Майер яхту, на которой отдыхала Елена Владимировна.
— Откуда вас эвакуировали, Алексе… Артур? — вовремя поправилась княгиня, прервав меня.
— Из Волынского протектората.
