Мне обязательно это видеть? Могу ли я просто поверить на слово?
Ко мне ковылял нескладный отпрыск, пока его отец самодовольно накручивал ус.
— И моего сына тоже! — встал из-за другого стола хмурый мужик, таща огромную детину к моему трону. — Чего робеешь? Показывай наше семейное достоинство! Показывай Белус!
Оно у вас семейное? Замечательно! Очень рада, только вот мне знакомится с ним необязательно.
— Помнится, я им стол дубовый разбил! В щепки! — похвалялся усатый папаша, опрокидывая в себя кубок и смачно утираясь, пока все притихли. Я кисло смотрела на двух юнцов, стоящих передо мной. Один из них протянул мне меч, а я осмотрелась по сторонам и приняла его.
— А у кого доспехи делал? Кто ковал? — усмехнулся хмурый. — Добротные.
— Так тебе и скажи! — отозвался усатый, с гордостью взирая на сына. — Я для сыновей ничего не жалею! Они же будущая надежда Камелиарда!
Юнец склонил голову, а я пыталась вспомнить, что нужно делать в такие моменты. Память подбросила парочку смутных воспоминаний. Где-то я уже видела что-то похожее.
— Меня зовут Брет! — заплетающимся языком выдал юнец. Так! Брету больше не пит!
«Блямс!», — меч лег на правое плечо юного героя, «Бряц!», — звякнул меч об левое плечо. А потом опустился сверху на кастрюльку. Что-то я силы не рассчитала. На шлеме осталась вмятинка, а рыцарь распростерся у моих ног.
— Эм… Дорогой Брет! Посвящаю вас в рыцари, добро пожаловать… Вы на него сильно надежды не возлагайте…, — робко заметила я, осторожно возвращая меч отцу. Вот зря я ела эти яблочки! — Все-таки младший… Хорошо, что у вас есть запасные дети…
— Галвин у меня единственный! — предупредил хмурый папаша второго новобранца, глядя как усатый оттаскивает сына к столу. Здесь все прошло быстрее и проще. Я старалась не прикасаться мечом к герою, а потом с улыбкой сообщила, что операция прошла успешно.
Странствующий рыцарь подошел и грохнулся на одно колено, протягивая на вытянутых руках меч толщиной с полено.
— Я хочу, чтобы вы, своей рукой тоже посвятили меня в свои рыцари, — послышался голос, а на меня смотрели терпкие медовые глаза. Я протянула руку, взяла меч, вызывая странный шепот. «У него меч ненастоящий! Глядите! Она его одной рукой подымает!».
— Как ваше имя? — уточнила я, в надежде, что он от меня отвяжется.
— Я поклялся не называть свое имя никому до тех пор, пока самая лучших женщин не согласится стать моей, — прошептал с усмешкой рыцарь, а я мысленно прикидывала, куда бы его послать постранствовать. — Но вы можете назвать меня так, как хотите…
Я прокашлялась, глядя на его склоненную голову:
— Дорогой Анонимус! Или Анон! Я искренне верю, что вы навсегда войдете в анналы истории! Посвящаю вас в свои рыцари!
— А почему Анон? — странным голосом уточнил рыцарь, а я вернула ему меч.
— Вы же сами попросили вас как-то назвать. Сэр Анонимус! Не спорьте! Теперь вы — достойный рыцарь Камелиарда! — радостно сообщила я, глядя, как он встал.
— Моя леди, я — странствующий рыцарь. И хочу доказать, что единственный, кто достоин вашего внимания. Я поклялся, что не сниму шлем и не скажу свое имя до тех пор, пока Леди Гвиневра не согласится стать моей! — насмешливо произнес рыцарь, обводя взглядом всех присутствующих и положив руку на пояс. — Я готов в любой момент по первому зову обнажить его и вонзить в вашу честь…
— Не сомневаюсь… Но в честь мне ничего вонзать не надо, — мило улыбнулась я, глазами вежливо показывая, что выход есть и конкретно там. — Дорогой мой странствующий рыцарь, сэр Анонимус! Я так понимаю, что вас часто посылали, раз вы все еще странствуете, так что мой любовный посыл не будет для вас неожиданностью. Удачных подвигов, врагов-доходяг и всех благ…
— Не прогоняйте меня, — негромко произнес рыцарь, делая шаг ко мне. Он упал на колено передо мной. — Я хочу быть вашим рыцарем, я хочу доказать вам, что действительно смогу защитить вас…
Мое сердце как-то странно поджалось, когда я смотрела в сладкие медовые глаза. Пока воображение пыталось дорисовать ужасающие картины оставшейся части лица, но почему-то получалось слабенько. Как ни крути, глаза у него красивые…
— Я готов беречь вас… — слышался голос, а я отгоняла странное, терпкое наваждение… Мне почему-то казалось, что я вижу цветущие яблони и вдыхаю упоительный запах меда. — Я готов сделать вас своим единственным сокровищем…
Латная перчатка осторожно прикоснулась к моей руке и приподняла ее, положив поверх своей. Моя ручка казалась детской по сравнению с его лапищей, а сердце снова поджалось.
«Ты его впервые видишь!» — напоминал здравый смысл, а я вырывала у него свою руку.
— Ну, есть кто-то, кто считает себя достойным противником? Кто готов сразиться со мной? За каждую победу прошу лишь поцелуй прекрасной Леди Гвиневры! — громко произнес странствующий рыцарь, вставая с колена поглядывая по сторонам в поисках любителей звиздюлей.
— Она промолчала! Молчание девы — знак согласия! — заорали рыцари, переглядываясь. Некоторые подскакивали с мест, негодуя и требуя призвать к ответу наглеца. Судя по возмущенным крикам, любителей здесь не было. Одни профессионалы!
— Сейчас ты за свою дерзость отведаешь мощь моего Беллинуса! — воскликнул, воинственно размахивая мечом, сэр, чье имя я не знала. Взгляд странствующего рыцаря намекал, что учить его на будущее вовсе необязательно.
— Забрало закрой! — послышались решительные голоса и грохот доспехов. Рыцари вставали со скамеек, высокомерно, снизу вверх глядя на героя. Достоинства с лязгом скрестились, а я заинтересовано следила за процессом. «Артуру осталось жить восемь минут и сорок секунд!»,- высветилось на медальоне.
— Да это дерзость! За Камелиард! За честь прекрасной дамы! — орали рыцари, сообразив, что пусть трон им не светит, но мысль о нем все-таки греет. Огромный меч героя вошел в пол по рукоять, вызывая вздох изумления.
В какой-то момент я поняла, что у меня образовалась задолженность по поцелуям, причем, судя по успехам сэра Анонимуса, я стану его душевой кабинкой еще лет на пять.
Поверженные противники уползали с поля боя, уверяя, что возьмут реванш, как только позволит здоровье, а передо мной громыхнули доспехи и послышался голос, сладкий, пьянящий, как мед.
— Моя леди, — в голосе чувствовалась улыбка. Я на мгновенье посмотрела в глаза, которые улыбнулись мне. — Пришло время выполнять ваше молчаливое обещание… И пусть сладкое «да», так и не слетело с ваших уст, скованных скромностью, но мое сердце верит в то, что вы не откажете мне в одном поцелуе…
За его спиной слышалось постанывание и горестные всхлипы: «Где мой оруженосец! Пусть поможет встать! Сукин сын! Пусть бежит сюда!». «Сэр Доннаван! Вы в порядке? Ваш меч сломан!», — слышался топот ног. «Осторожней, сэр…», — звенели доспехи.
— Я вам ничего не обещала. Я даже слова не сказала. Или вы считаете, молчание девушки знаком согласия? Вы глубоко разочаровали меня, сэр Анонимус. Мужчина, который не спрашивает согласия женщины в любви, мне не нужен, — усмехнулась я, глядя прямо ему в глаза.
