Щурясь на яркий свет, ослепивший глаза, я сделала шаг навстречу солнцу.
— Я привел ее! Где моя награда? — внезапно раздался голос позади меня, а я почувствовала, как меня схватили.
— Она? — послышались голоса, а я попыталась вырваться, но меня тут же грубо опустили на колени в траву.
— Поглядим-ка, — усмехнулся кто-то, а я не могла разглядеть их, поскольку солнце било в глаза. Синие плащи. — Действительно, красавица! Ты был прав, Ланцелот!
Есть разница между «добиваться» женщины и «добивать». И, видимо, Артур был больше по части второго. Внезапно меня схватили на руки, закинув на коня, а я почувствовала, как меня куда-то уносят под крики: «Стоять! В погоню! Держите его!».
— Тише, моя леди, — послышался знакомый голос, а я с ужасом почувствовала, как меня обнимает огромная ручища в латной перчатке. Конь несся по высокой траве во весь отпор, а я видела скачущую кромку леса на горизонте и чувствовала, как меня прижали к чему-то металлическому и жесткому. Конь перелетел через поваленное дерево, грузно приземлившись на землю и продолжая свой яростный галоп. Первые деревья встретили нас шуршащей зеленью, а запах трав сменился запахом сырости и коры. Конь мчался по лесу, а я честно решила откинуть копыта по дороге, чувствуя, как меня всю трясет. Внезапно конь остановился возле хрустального озера, а я мутными глазами посмотрела на зеркальную гладь, чувствуя, как меня бережно стягивают с коня.
— Красиво, не так ли? — спросил явно глухонемой сэр Анонимус, который, видимо, не расслышал моей маленькой просьбы оставаться на месте. Я висела у него на руках, вяло любуясь красотами местной природы.
— Му-му, — согласилась я, понимая, что если природа меня и интересует, то исключительно в целях залечь где-нибудь на травку измученным бревнышком.
Меня осторожно сгрузили возле дерева, а на траву полетела металлическая перчатка. Рыцарь встал на колено, а я смотрела ему в глаза.
— Тебе плохо? — моей щеки коснулась большая грубоватая рука. А я не могу понять, откуда эта странная слабость. Может, я действительно устала, а может, потому что не ела толком уже несколько дней. — Гвиневра… Ответь мне…
— Угу, — согласилась я, переводя взгляд на серебристую гладь озера и вслушиваясь в щебет птиц. Видимо, яблоки силы дают силу на какое-то время, а потом наступает слабость… Причем, в самый неподходящий момент.
— Если тебе плохо, то говори, — в голосе послышалась холодная сталь. — Если где-то больно — говори. Если что-то не так — говори.
— Понятно, — неприятно усмехнулась я, отворачиваясь от руки и пытаясь встать, опираясь рукой на сухую кору дерева. — А где же рыцарский пафос? Где же «о, моя леди»? Или я больше не леди? Ну да, какая же я леди без замка и короны? Я благодарю тебя за спасение, о, доблестный герой, но на этом мы распрощаемся… В мире много хороших девушек, поэтому желаю удачи, счастья, радости, любви… Однажды ты найдешь свою принцессу, и вы будете жить долго и счастливо.
Спасибо, средневековые романы я предпочитаю исключительно в переплете. Желательно в твердом книжном, а не в жестком жизненном.
— Не смотри на меня так! Сделай шаг назад и не прикасайся ко мне. Приказывать будешь жене. Послушай, отстань, отвяжись, уйти, исчезни, растворись! Дальше я справлюсь сама. — возмутилась я, видя, как меняется выражение его глаз. Вот зачем он так смотрит? Теперь я знаю, кто учит собачек побираться с хозяйского стола. — Послушай… Я не хочу быть грубой… Я благодарна тебе… От всего сердца… Ты очень сильно меня выручил... Но, понимаешь… Я не хочу быть ничьей леди… Я не хочу замуж… Я — сама по себе девушка…
— Один поцелуй. Вы обещали, — послышался голос, а я закатила глаза в страдальческом порыве.
С замиранием сердца я смотрела на то, как рыцарь снимает с головы шлем, а по его плечам рассыпаются пшеничного цвета длинные, немного спутанные и чистые волосы. Коричневые густые брови, медовые глаза и красивая небритость на волевом лице заставили меня трагически умолкнуть. Вмятина шрама на щеке притягивала взгляд, а я резко отвернулась, моральными пинками пытаясь отогнать приятное наваждение. Я смотрела в какой-то кустик, который радостно шелестел неподалеку.
Внезапно я услышала шаги, всплеск, а через мгновенье мне принесли воду из озера в шлеме.
— Зачем ты так со мной? — усмехнулся рыцарь, пока я осторожно держала в обессиленных руках тяжелый шлем и делала глоток прохладной и чуть сладковатой воды. На нас легла тень темных туч, скрывших солнце. Ветер стал холодным, а я поежилась.
— Надень шлем обратно. Простудишься, — усмехнулась я, возвращая пустой шлем и снова отворачиваясь. Надо бы посмотреть, сколько осталось жить Артуру, но я не рискнула вытаскивать медальон из декольте при свидетелях. Мне на плечи лег чужой коричневый плащ, а я завернулась в него, как в одеяло.
— Почему ты еще здесь? — ненавязчиво поинтересовалась я, отваживаясь снова посмотреть на него. — Ты уже должен был шуршать отсюда… Или ты ждешь поцелуя? Ладно, как только поцелуй закончится, чтобы тебя здесь не было! Договорились?
— Договорились, — усмехнулись медовые глаза. — Если ты не передумаешь.
— А с чего это я должна передумать, дорогой сэр Анонимус. Между прочим, я тут решила жаловать вам титул Вантуза! — удивилась я, тяжело вздыхая и подставляя щеку и закрывая глаза. — Между прочим, мы не обговаривали конкретное место поцелуя…
— Согласен, — я почувствовала, как меня взяли за подбородок, а моей щеку пощекотала колючка бородки перед тем, как к ней прижались теплые мягкие губы. Через мгновенье, я почувствовала, как мягкие губы приоткрыли мои.
—Ммммм! — возмутилась я, ощущая как поцелуй становится все глубже и слаще. Огромная рука подняла меня с травы, а я задыхалась под натиском и напором, которые сменялись какой-то трогательной нежностью, от которой сердце всхлипывало и екало, а душа тихо стонала от удовольствия. Меня держали на руках, целуя уже целую вечность. Нет, ну есть же всему предел? И наглости тоже! Нет, спасибо, такого счастья мне не нужно!
Шла примерно пятнадцатая минута поцелуя, а я начинала понимать, что скоро стану счастливой обладательницей мозолей на губах. Теплые губы скользнули мне на щеку, целуя ее, а я на секунду выдохнула с облегчением.
— Это … все … еще … один … поцелуй…, — не отрывая губ от моей щеки, заметило чудовище, которое я мечтала задушить. Я честно положила руки ему на шею, но сжать их не смогла, тихо всхлипывая от своего бессилия. Сэр Вантуз передохнул, покрывая поцелуями мою щеку, и снова вернулся к губам, заставив меня захныкать, скрывая радостные порывы сердца. Вот что оно творит? Зачем оно так со мной? Ничего! Посмотрим, у кого первого сдадут нервишки! Если бы знала, то бежала бы от него, петляя, как заяц.
Меня прислоняли к дереву спиной, а я уже тихо постанывала и хныкала, чувствуя улыбку на чужих губах. Так! Еще немного! Поцелуй не кризис — вечно длиться не сможет!
Еще десять минут, и у меня стал слегка подергиваться глазик.
