Руки Артура сжали мои плечи с такой силой, что я вскрикнула от боли.
— Артур, — Мерлин подошел поближе и положил руку на плечо короля. — Королева — просто женщина, которая не устояла перед искушением… Молодой, красивый, романтичный рыцарь, разбивший сотни сердец, прославившийся своими подвигами! Да ни одна женщина не смогла бы пройти мимо него…
— Нужно сказать всем! — произнес Лоегрин, а я мельком взглянула на него, чувствуя, как меня приперли к стене. — Нужно рассказать всему Камелоту, чтобы королева почувствовала себя опозоренной!
— Я предлагаю посадить ее на лошадь и голой провести по улицам Камелота! — воскликнул Персифаль. — И пусть единственным ее одеянием будут ее роскошные золотые волосы!
Я посмотрела на стрижку до плеч и попыталась понять, успею ли я обрасти волосами со всех сторон до того момента, когда мне устроят долгожданную экскурсию!
— Я предлагаю запереть ее в бочку и бросить в море! — предложил сэр Агравейн, встревая со своими советами по улучшению качества супружеской жизни.
— Пусть это останется в стенах Камелота, — произнес Мерлин, а я чувствовала, как меня прижали к стене и схватили за горло так, что мои носки едва ли касались пола. — Не стоит выносить это за пределы круглого стола!
— Странно, есть вопрос, а мы еще не заседали, — заметил Мордред, а я чувствовала, как рука Артура отпускает меня. Несколько глубоких вдохов показались мне райским блаженством. — Предлагаю проголосовать.
— Стража!!! — закричал Мерлин, указывая на меня. — Королева изменила королю. Держите ее, пока мы решаем ее судьбу и судьбу ее любовника Ланцелота!
Грубые лапы схватили меня, а Артур обессиленно упал в кресло, закрыв лицо руками.
— Друзья мои, — задушевно начал Мерлин, поглаживая Артура по голове. — Мы создали Камелот для того, чтобы слово рыцаря что-то значило! И теперь, наша любимая королева, изменила королю! Мы должны решить ее судьбу и судьбу Ланцелота…
— Он для меня был, как сын, — заревел Артур, с силой ударяя по крышке стола кулаком. — Ланцелот заслуживал короны больше, чем все другие! Он был моей рукой, моим мечом, моим верным рыцарем…
— Вина Ланцелота не так уж и велика! — произнес Мерлин. — Трудно не поддаться искушению при виде столь прекрасного создания! Кто из вас не поддавался сиюминутной слабости?
— Я предлагаю вздернуть Ланцелота на центральной площади как за то самое место, которым он изменял королю, — заметил Мордред, глядя на внезапно побледневшего героя. — Или торжественно под барабанную дробь отрубить ему тот орган, который не просто думает, но и действует!
Артур смотрел мертвым взглядом на пустое кресло Ланцелота.
— О, не горячись! — спешно заметил Мерлин. — Ты еще слишком юн и пылок. Я предлагаю изгнать Ланцелота навсегда! Он верой и правдой служил тебе, Артур, он совершил столько подвигов, люди любят его и смерть Ланцелота не в бою, может больно ударить по Камелоту, да так, что стены пошатнуться. Нет большего позора для рыцаря круглого стола, чем быть изгнанным. И сам Ланцелот, скорее бы, предпочел бы смерть пожизненному позору…
Время шло, а Артур думал, глядя в одну точку. Мерлин терпеливо ждал решения.
— Ланцелот, — изрек Артур, а в его глазах была пустота. — Я доверял тебе, как самому себе… Я верил тебе… Ты не оправдал моего доверия… Ты предал меня, поэтому отныне ты — больше не рыцарь круглого стола. Я изгоняю тебя из Камелота навсегда. Оставь свой меч. Твое место займет достойный рыцарь.
— У нас родственники кончились. Это я просто так напомнил, — заметил Мордред, скользя взглядом по мне. Пока я стояла, пытаясь сохранить самообладание, Артур бросил на меня взгляд и стиснул зубы.
— На счет королевы… Ее предательство страшнее, — выдохнул Артур, отводя взгляд. — Я не знаю, друзья мои, что делать. Ее измена, как нож в сердце… И мне кажется, что эта рана не исцелиться никогда… Даже мысль об измене королю заслуживает наказания… Но я не знаю какого… В этом есть и моя вина… Я не могу дать ей то, что сделает ее счастливой, пока не найду Грааль…
— Да, — согласился сэр Кей, авторитетно кивая, пока рыцари стали перешептываться. — Пока не найдет Грааль.
— Казнить ее! Немедленно! — закричал Лоегрин, вскочив с места. — Отрубить ей голову! Казнить во имя справедливости! Чтобы другим женщинам неповадно было!
— Женщина не имеет права изменять мужчине! Что будет если каждая последует ее примеру! — наперебой кричали мужские самолюбия. — Если можно королеве, если мы простим ее, то вера в Камелот пошатнется!
— Если она уже изменила, то где гарантия того, что ребенок, которого она родит, будет от Артура! — изрек Гавейн, а братья поддакнули. — Король — бастард на престоле Камелота — это несмываемый позор! Пусть она смоет свой позор!
Дайте мне тряпочку и моющее средство, я все сделаю… Я стиснула зубы, понимая, что против слова рыцаря не значит ровным счетом ничего.
— Это ложь. Я не изменяла Артуру, — твердо ответила я, глядя на Артура, который сомневался.
— Я все равно стою на своем! — возразил Гавейн, бросив надменный взгляд на каждого из рыцарей. —
— Не каждый мужчина способен стоять на своем, — насмешливо заметил Мордред. — Мне кажется это немного больно. А у вас, сэр Гавейн, размеры не позволят.
— Прекрати! — заорал Артур, пока рыцари волновались. Внезапно по столу послышался удар кулака, мечи подпрыгнули, а король встал. — Я хочу дать ей шанс… Если среди присутствующих есть тот, кто готов защитить честь королевы в поединке с Ланцелотом, пусть он сделает это по древним законам. Если этот рыцарь победит и убьет противника, то по древним законам королева будет оправдана.
Повисла тишина, а мое сердце вздрогнуло от надежды. Я безотрывно смотрела на Мордреда, который зевнул и тряхнул головой.
— Ну же! Неужели никто не хочет защитить честь королевы? — голос Артура дрогнул. Он вынул Эскалибур и вскинул голову. — Я готов защитить честь жены и свою честь…
Ланцелот упал на колени, бросил меч к ногам Артура и опустил голову.
— Я не смею поднять меч против вас, мой король, — выдохнул он. — Если хотите — можете убить меня, но это не будет поединком чести. Я готов сразиться с любым из вас, кроме тебя, Артур. Поднять меч против короля — поднять меч против Камелота.
Все молчали, а Артур застыл с мечом в руках. Мерлин подошел к нему и горестно вздохнул. Эскалибур с характерным щелчком был убран в ножны.
— Горе мне, горе, — прошептал Артур, падая на кресло и закрывая лицо руками. — Мерлин, скажи мне, за что? За что судьба ко мне так несправедлива? За что она лишила меня не только чести, но и любви?
Никто не вышел на поединок, а я смотрела умоляющим взглядом на широкие плечи Мордреда, чувствуя, как по щекам текут слезы. Почему он не встал на мою защиту? Почему он не обнажил меч? Сердце разрывалось от невидимой, но такой жгучей боли.
