— Спокойной ночи, — меня лизнули по щеке, заставив яростно засопеть.
— Так нечестно, — процедила я и попыталась уползти в знак обиды. Но рекорд уползающего от медвежьей хватки котенка — половина кровати, так и не был побит.
— В мире столько несправедливости, — усмехнулся Мордред, пока я яростно ворочалась у него на руках. — Смотришь, и сердце радуется…
Смутное чувство тревоги нарастало, а я почти, уснула, чтобы проснуться от того, что кто-то перебирает мои волосы.
— Спи, — сменила гнев на милость я, вспоминая, что из нас двоих, добро как бы больше по моей части. Я лежала в темноте, борясь с чувством тревоги. Он не спал, глядя на меня, а странное предчувствие нарастало с каждой секундой. Рука медленно скользнула по моей груди и легла мне на живот, поглаживая его, словно защищая. Простыня на моем животе собралась гармошкой.
— Я что-то не знаю? — осторожно поинтересовалась я, положив руку поверх его руки. — Мне кто-то что-то недоговаривает?
— Есть немного, — меня поцеловали в висок, но руку с живота не убрали, все так же поглаживая его. Утром меня деликатно разбудили, а на меня смотрело роскошное платье и целый штат служанок. Меня мыли, умащивали волосы, раскладывали их на пряди, разбирая гребнем, но стоило мне поднять глаза, как служанки тут же отводили их.
— Что происходит? — не выдержала я, плеснув рукой по воде. — Что вообще происходит?
И тут меня бросились заверять, что все в порядке, что все замечательно, а я бегала глазами по лицам, пытаясь понять, что мне дружно недоговаривают.
— Так, хватит, надоело! — возмутилась я, понимая, что игра в загадки при должном применении сил заканчивается подсказкой и отгадкой. В свадебном платье, которое даже не успели застегнуть до конца, я воинственно шла к двери, приподнимая юбки.
— Дорогу! — рявкнула я, глядя на черную стражу, которая смотрела на меня сквозь прорези шлема. — Дорогу катку, который сейчас прокатится по чужой самооценке. Я распахнула дверь, на которую мне украдкой указали слуги, видя черные одеяния и корону, украсившую чело Мордреда.
— Как тебе не стыдно, видеть жениха до свадьбы? — усмехнулся он, положив мне руки на плечи и поглаживая их с непередаваемой нежностью. — Ворвалась, смутила меня… А вдруг я тут без короны?
— Объясни, что происходит? — выдохнула я, чувствуя теплые руки на моих плечах.
— Все в порядке, — усмехнулся Мордред, осторожно заправляя локон моих волос мне за спину. — Принесите накидку. Королева замерзла!
Слуги вбежали, неся меховую накидку, которой прикрыли мои плечи, застегнув драгоценный камень замка. Меня поймали за подбородок и заставили взглянуть в синие глаза.
— Хорошо, скажу, как есть, — усмехнулся Мордред. — Артур, Мерлин и вся остальные круглые идиоты… Я сказал это вслух? Ну да. После того, как мы их торжественно послали, решили дружно пойти по адресу. Они уже несколько раз присылали гонцов, чтобы уточнить дорогу, поэтому почему-то решили, что Чэриот — это то самое место… И вот сейчас возле речки, торжественно кормят комаров в ожидании приказов Артура. Но Мерлин куда-то делся, поэтому отдавать приказы Артур стесняется.
— Ты хочешь сказать, что Артур с войском движется сюда? — выдохнула я, а меня прижали к себе.
— Вот зачем ты говоришь это слово «войско»? Ты Британь на карте видела? Десять человек в трех сосенках — уже эпохальная битва. Тем более, что обмундированы они по последнему слову, которое услышали. Что-то мне подсказывает, что это было: «Денег нет, казна пуста!». Идешь среди рядов людей Ланцелота и видишь… У одного шлем, у другого кольчуга, у третьего поножи…. Перед тем, как умирать — передай другому. Если видишь полный набор, знай, у этого ветерана битв было много мертвых товарищей. Они на нас войной одно время пытались сходить, в надежде обзавестись кольчугами!
— Я видела войско Артура, — произнесла я, вспоминая осаду Камелиарда.
— Ну да, — усмехнулся Мордред. — Войско Артура — триста человек. Против тысячи моих людей и тысячи Ланцелота. А перед битвой все надевают синие плащи, в знак того, что мы служим Камелоту. Мои так и говорят, раз на тебе черный плащ — грабь, насилуй и мародерствуй. А когда синий — бери попользоваться, умоляй высокопарно о любви и собирай скромные сувениры на память.
— То есть, ты считаешь, что угрозы нет, — прищурилась я, глядя в коварные глаза и понемногу успокаиваясь.
— Поверь, тебе ничего не угрожает. Отряды остальных рыцарей не насчитывают даже пятидесяти человек. Мне кажется, что это они орут из кустов проклятия, стесняясь показываться на глаза врагу. Фактически это — ополчение. Реальной силы не представляющее.
— А почему тогда слуги прячут глаза? — с подозрением спросила я, чувствуя, как меховая накидка согревает мои плечи.
— Может, они бояться смотреть на настоящую богиню? — с улыбкой заметил Мордред, погладив меня по плечам.
Меня вывели за руку в украшенный зал, а подданные застыли, рассматривая меня и перешептываясь.
— Они думают, что я все еще жена Артура, — прошептала я, чувствуя на себе странные взгляды.
— Те, кто так думают, скоро будут учиться думать другим местом, поскольку думать отсутствующим по причине моего гнева органом, будет весьма проблематично. Артур отказался от тебя, как от супруги. Так что я имею законные права сделать тебя своей женой, — послышался голос Мордреда. Если я говорила шепотом, то он не удосужился убавить громкость, заставив людей переглянуться и тут же рассыпаться в пожеланиях.
Мы стояли перед пустым алтарем, на котором покоилась небольшая черная корона, сверкая гранями драгоценностей.
— Согласна ли ты, Гвиневера, дочь Лодегранса, короля Камелиарда, стать моей законной супругой? — усмехнулся Мордред, протягивая мне руку ладонью вверх, а я смотрела на нее, а потом переводила взгляд на улыбку. Красивый перстень сверкнул на его руке, а я со вздохом положила руку поверх его руки, чувствуя, как ее крепко сжали и стали поглаживать пальцем. Видимо, кто-то надеялся, что я сейчас вырвусь и убегу.
Я видела, как мою руку подняли, поднесли к губам, как при той самой первой встрече. Я уже забегала глазами, предвкушая эпический поцелуй. Я не ошиблась. В тот момент, когда губы припали к моей руке, я почувствовала, как по коже скользнул язык.
— Ты стал предсказуемым, — прошептала я, чувствуя усмешку на целующих мою руку губах.
— Старею, — послышалось в ответ. На моих губах появилась непроизвольная улыбка, а взглядом я ласкала красивый профиль. Никогда бы не поверила… Если бы мне сказали при первой нашей встрече, что все повернется именно так, я бы не поверила… Сердце забилось в тот момент, когда мою руку отпустили и в гробовой тишине на мою голову легла черная корона. Откуда-то сверху на нас просыпался дождь из розовых лепестков, вызывая у гостей изумление и крики: «Смотрите! Это чудо!».
Я прижималась к любимому, чувствуя, как нас засыпает лепестками, а откуда-то послышалась заунывная и торжественная музыка. Как тогда, на турнире, в то момент, когда он выиграл поцелуй… Лепестки разлетались по залу, гости ловили их, удивляясь и снова задирая головы.
