Он смотрел на меня, не отводя взгляда, а потом осторожно сказал:
Знаешь, мне приснился сон, в котором один человек сказал мне, что случайностей не бывает. И наша встреча с тобой, была частью плана. Он спросил меня, готов ли я отказаться от того, что у меня есть там, ради того, что у меня могло бы быть здесь?
— Нет, ты так просто от меня не отделаешься! Говори все на чистоту! Хватит с меня твоих загадок! — возмутилась я.
— Хорошо. Я, так же как и ты, помню две жизни. Жизнь там, и жизнь здесь. Ректор предложил мне пожертвовать магией ради свободы. Я согласился. Я согласился начать жизнь с самого начала, но уже в этом мире. Я согласился с тем, чтобы меня никогда не призывали в Академию. В новой истории я никогда не был призван туда, никогда в ней не учился, никогда не преподавал. А, следовательно, вся Академия в полном составе живет и здравствует. Где-то здесь Люк спокойно играет в свои компьютерные игры и ходит в обычную школу, даже не подозревая, что однажды попал в Академию и погиб там по моей вине. Все, кого я учил живы. И если они и попадут в Академию, то, поверь мне, никто их и пальцем не тронет. По правилам Академии, установленным изначально, с момента ее основания, учитель должен защищать своего ученика до последнего. Смерть на экзамене — это вопиющий случай. Виновные должны быть наказаны по всей строгости. Так что там, все хорошо.
— Хорошо там, где нас нет! — вздохнула я.
— И не было… — усмехнулся Асфард.
— А зачем нам тогда оставили память о тех событиях, которые мы помнить не должы? Ее ведь могли стереть… Мы могли бы вообще не помнить Академию, если нас там никогда не было… — подозрительно спросила я, понимая, что где-то есть какой-то подвох, — Нас, я так понимаю, попросили держаться подальше от этого магического гадюшника, сидеть в этом мире и не высовываться. Если тебя там гипотетически не было, то план предателей не сработал, я правильно говорю?
— Ника, давай не будем больше разговаривать на эту тему. Представь, что мы с тобой просто читали одну и ту же книгу. У нас есть все, что нужно для счастливой жизни. Считай это подарком, — усмехнулся Асфард, — За старания и страдания. Моя жизнь полностью переписана, твоя жизнь — тоже. Нам дали шанс прожить ее так, как бы мы этого хотели.
Господи, какое облегчение! Это даже больше, о чем я могла мечать! Но…
— Ты снова уклоняешься от ответа? — подозрительно спросила я, понимая, что эти воспоминания явно неспроста, — Только не говори, что, возможно, нам придется когда-нибудь туда вернуться! Учти, мы визитки не оставляли: «Плохие герои по вызову. Спасаем мир, как умеем! Долго, упорно, жестоко. Последствия разгребайте сами!»
Повисла неловкая пауза. Ну конечно, где-то есть подвох! Все правильно, а как же без него?
— Кровь, — тихо ответил Асфард, сжимая мою руку, — Моя кровь. Ты понимаешь, о чем я? Вполне возможно, что наших будущих детей могут призвать туда, если будет такая необходимость.
— Только не говори, что лет черед десять, нам придется сходить на родительское собрание со всеми вытекающими из учителей последствиями! Пусть только рискнут! — возмутилась я, мысленно накручивая Академию на маховик репрессий. Так сказать, заранее, мысленно, для профилактики, — Нет, я конечно, не против магического образования для будущего ребенка или будущих детей, но не в Академии!
— Не принимай близко к сердцу, Ника. Это всего лишь возможность… Не факт, что так и будет. Не факт, что если такое случится, все это превратится для ребенка в кошмар… — очень осторожно и уклончиво ответили мне.
— Познакомившись с тобой, я не верю в случайности, совпадения и прочую ерунду. Я даже в везенье перестала верить, зная, кому обязана им! — ответила я, подозрительно сощурив глаза.
— Не переживай. Если надо будет, мы сходим. Ради такого дела, можно и сходить, — нехорошо усмехнулся Асфард, обнимая меня, — Ладно, давай больше не будем поднимать эту тему. Договорились? А за визитки не обижайся. Завтра все переделают.
— Мне лень завтра на работу выходить… — вздохнула я, — Я вообще не помню, что там было… У меня до сих пор перед глазами Академия стоит. Я мысленно еще там воюю и с тобой прощаюсь. И рыдаю, рыдаю, рыдаю…
— Ну не выходи, кто тебя заставляет, — пожал плечами любимый, — Фублик, иди сюда! Лови!
Из — за дивана выбежал котенок, с восторгом глядя на визитку. Какое счастье привалило!
— Меня же уволят за прогул! — возмутилась я.
— Кто? — удивился любимый, исчезая за дверью, — Фублик, иди сюда! Ты зачем венок растерзал? Что завтра человеку будут класть на могилу? Значит, завтра с утра придется заежать на офис и тащить венок оттуда. Бессовестное чудовище!
— Ня! — мяукнул Фублик, бросив на полу растерзанную визитку и прячась за диван. За моей спиной раздалось приглушенное жалобное: «Ня!».
— Фублик, ты попал. Сочувствую. — вздохнула я, чувствуя, как впервые за столь долгое время, я могу вздохнуть спокойно. Ничего, что нас не убивает, делает нас сильнее, хитрее и так далее по списку.
Я сидела, допивала свой чай и грызла шоколадку. Обитатели Академии даже не подозревают о нашем существовании. Какая прелесть. Нас типа там никогда не было. Я вспомнила глаза тех, кого мы отправили на тот свет, ради того, чтобы выбраться. Нет, они придумают, как захватить власть. Такие люди просто так не сдаются. Было бы желание, способы найдуться. И если они поставили себе цель, то они найдут возможность. Есть у меня такое подозрение, что память нам сохранили не просто так. Возможно, действительно, нам однажды придется вернуться туда. Ничего, если надо мы Академию по кирпичикам разберем. Один раз получилось, получится и во второй раз. Так что пусть не расслабляются. Может быть, они нас не знают и не помнят, зато мы прекрасно помним их и знаем. Всех до единого.
— Ника! Заканчивай вынашивать планы мести за зло, которое нам еще не сделали!
— раздался голос с кухни под шуршание пакетов и хлопанье дверцы холодильника.
— А можно вопрос. Почему похоронное агентство называется моим именем? А ведь столько вариантов есть! «Земля и люди», «Белые тапочки», «Холодные ножки», «Тот свет»? Зачем же было называть его моим именем? — поинтересовалась, ставя кружку на стол.
— Это первое, что мне в голову пришло, — он появился в дверях.
Я подошла к человеку, ради которого готова была собственноручно задушить половину Академии, и который утопил ее в крови, чтобы спасти мне жизнь, обняла его и прошептала:
— Плевать, что там с Академией. Главное, что мы вместе.
— Ни о чем не жалей, любимая. Оно того стоило…
