Абель тоскливо взглянул на меня:
- Ну что ж, сударыня, пойдемте, прогуляемся… Раз нас так мило просят… Только накиньте плащ, а то на улице прохладно.
Абель помог мне выйти из кареты. На земле валялись тела охраны вперемешку с какими –то телами в черных плащах.
- Нам здесь официально не рады? – поинтересовалась я, чтобы скрыть волнение. Мне не ответили. Какие–то черные тени скользнули среди деревьев. От ближайшего дерева отделилась одна тень и шагнула в нашу сторону.
- Деньги или жизнь! – произнесла тень мужским голосом.
- Хороший вопрос. А сколько можете предложить? Учтите, мелкие суммы я не рассматриваю… - вздохнул Абель, опираясь на трость, - Вы как предпочитаете? Наличностью или отправите их мне на банковский счет? В данной ситуации я предпочту наличность.
Раздался смех. Я стояла позади него и оценивала ситуацию. Сколько я каталась по Криору и окрестностям, нигде такого безобразия не было! Нас тут грабить собрались! Честно, то я даже не думала, что такое возможно.
- Я по какой дороге сказал ехать? – нехорошим голосом спросил Абель, опираясь на трость. Он обращался явно не ко мне.
- Ну так же ближе! – раздалось откуда-то из под кареты, - Простите, я думал, что лучше напрямик, Ваше Сиятельство. Привык ездить по Криору…
- Кол мне в сердце! Так это же Эдлер! – обрадовались разбойники, цыкая зубами, - И его шлюха… Какая удача! Чур, я первый!
- Да вы у меня в печёнках сидите, фюрсты – шмюрсты… Житья от вас нету! Всю кровь из нас высосали! - сплюнула тень, которая подошла первой, - Деньги или жизнь! Здесь ты - никто! У себя в Криоре и своей шлюхой будешь командовать!
- После таких слов финансовый вопрос снимается с повестки, – усмехнулся Абель.
Я прикинула, что их тут около двадцати. Зря он над ними издевается. Ой, зря… На нас направили с десяток арбалетов. Несколько теней обнажили мечи.
- Вечно здесь бардак творится, - абсолютно спокойно заметил Абель, пристально глядя на разбойников. Арбалетчики медленно выпустили из рук оружие и упали на землю, корчась в муках. Остальные отшатнулись назад. То, что я всегда считала тростью, блеснуло тонким лезвием. Черный чехол оказался у меня в руках. Скажите, что мне это снится! Ущипните меня. Пожа-а-алуйста…
- В карету, - спокойно приказал мне Абель, - Я не хочу вас испачкать.
Я послушно залезла обратно, чувствуя, что меня колотит. Буквально через минуту я услышала знакомый голос.
- Можете выходить, - философски заметил Абель, стирая кровь с меча чужим плащом.
Я не знаю, что произошло, но пейзаж напоминал заставку к «Сайлент Хиллу».
- Я вот тут подумал. Как –то некрасиво приезжать в гости с пустыми руками. Сударыня, вы не помните, какой из них нелестно выразился в ваш адрес? Его я хочу захватить с собой. Всего, разумеется, тащить я не собираюсь, а вот голову… - вздохнул Абель, поочередно срывая кончиком меча капюшоны.
- Итак, мне кажется вот этот, - холодно произнес Абель, приподняв его за волосы. Одно резкое движение, и я увидела, как обезглавленное тело падает на землю. Абель держал отрезанную голову за волосы, а потом швырнул к карете.
- Следующий, - спокойно произнес он, обезглавливая его соседа,- Сударыня, отойдите в сторону, чтобы я вас не забрызгал кровью.
Словно прицениваясь в магазине, Абель выбирал, чьи головы мы повезем в подарок. Головы. В подарок.
- Я молчу… - покачал головой таракан – инвалид, - Я уже согласен на простого упыря, а не на этого мясника. Ты это… Подумай хорошенько… Смотри, что он делает! Хищник по сравнению с ним – просто душка и лапочка.
- Чужая и Хищник, - умилились тараканы, - Мы тоже, между прочим, не святые…
Пока я стояла и пыталась осмыслить все происходящее, ежась на холодном ветру, кучер отряхнулся и залез на козлы.
- Думаю, что пять достаточно. Сударыня, у нас есть, во что завернуть подарки? – поинтересовался Абель, убирая лезвие в трость, - Думайте быстрее. Мы немного задерживаемся.
Глава девятнадцатая. Ложку нашли, но осадок остался
Сангра произвела на меня крайне тягостное впечатление. Назвать Сангру помойкой было бы оскорблением для помойки. Она была меньше Криора, выглядела куда мрачнее и напоминала мне корявую готическую иллюстрацию в исполнении крайне депрессивного художника, находящегося в предпоследней стадии подготовки к суициду. Вокруг было много мусора, который просто лежал вдоль улицы, много попрошаек и много каких-то сомнительных личностей, которые, завидев карету, спешно прятались в переулках. На освещении тут явно экономили, на дорогах - тоже. Нет, определенно, ночью гулять здесь я бы не рискнула. Да и днем тоже. В центре было чуть светлее, и создавалась иллюзия порядка. Но это была только иллюзия. Фонари горели через один или через два, в брусчатке встречались выбоины, а в некоторых окнах не хватало стекол. Буквально три – четыре главные улицы выглядели вполне презентабельно, если не считать мусора, который выглядывал из переулков. Какая-то нищенка чуть не бросилась под карету с протянутой рукой и ребенком, которого прижимала к груди. Карета остановилась по приказу. Абель молча достал из кармана «мелочь» и высыпал в протянутую грязную руку. Он как-то странно смотрел на нее. Определенно, они не были знакомы, но взгляд у Абеля был каким-то другим. Не таким, как обычно. В нем не было жалости, не было презрения или сожаления. Мне показалось, что он вспомнил что-то неприятное или просто задумался о чем-то. Нищенка настолько удивилась невиданной щедрости, что даже забыла поблагодарить, остановившись как вкопанная и разглядывая «подаяние» и не веря своим глазам.
- Абель, - наконец-то нарушила тишину я, - Помните, я вам говорила про дороги, когда мы с вами ехали смотреть поместье в первый раз? Так вот, беру свои слова обратно. В Криоре есть дороги. Отличные дороги. Я бы даже сказала – чудесные!
Он молчал и злился на что-то. А я молчала и гордилась им.
Я понимаю, когда Абель злится по утрам. Утром Абеля никто не видел в хорошем расположении духа, а если и видел, то молчит в тряпочку, боясь прослыть трепачом. Даже мне не выпала такая честь видеть его выспавшимся и жизнерадостным. Вообще слова «жизнерадостный» и «Абель» в одном предложении почти никогда не встречались. На моей памяти точно.
Мы остановились у красивого здания. Про экономию тут речи быть не могло. Было у меня подозрение, что кто-то себя явно не обделил. Что вот они, прямо перед нами: дороги, капитальный ремонт и вся социальная сфера. В три этажа со статуями, фонтанами и балконом, который покоился на белоснежных мраморных колоннах.
- Красиво… - философски заметила я, глядя на этот островок благополучия и гармонии, среди обветшалых зданий и разбитых дорог.
- Красиво, только потому, что вокруг все ужасно. Игра на контрасте. «Я видел красивый дом из розового кирпича, в окнах у него герань, а на крыше голуби», они никак не могут представить себе этот дом. Им надо сказать: «Я видел дом за сто тысяч франков», — и тогда они восклицают: «какая красота!», - мрачно процитировал наизусть Абель, глядя на освещенные колонны. К двери кареты тут же бросились слуги в серебристых ливреях, учтиво кланяясь. Завидев Абеля, они чуть не растеклись лужицами, а при виде меня им поплохело. Один из них звонко цыкнул и в замешательстве стал топтаться на месте.
