- Пойдемте. Здесь вам больше делать нечего. Концерт окончен.
Слушатели поцыкали и пошли обратно к фонтану, обсуждая увиденное и услышанное.
- Мне стало обидно, что они ведут себя, как свиньи, считая людей каким-то мусором, - мрачно буркнула я, вспоминая вытянутые от изумления лица.
- И вы решили метать бисер перед свиньями? – усмехнулся Абель, - Ну что ж. С них вполне достаточно. С вас тоже. Дома наиграетесь всласть.
Нас проводили в «нашу» комнату. Я шла и думала, у кого больше неприятностей. У меня из-за него или у него из-за меня? По предварительным подсчетам получалась «ничья». Но я себе подсуживала.
Комната была выполнена в стиле «элитный бордель». Алые стены, алый потолок, алые шторы, алый балдахин над кроватью. Пол, как ни странно, был черным. Мебель тоже была черной, кроме софы с каким-то эротичным изгибом и пары кресел. Было у меня такое чувство, что кто-то недавно ходил по комнате и думал:
- Стоп! А вот здесь – пустое место! Срочно несите тумбочку! И стул захватите! Мы его к стеночке придвинем. Отлично! Просто великолепно! Наш девиз прост – свободного места быть не должно. Чем больше мебели, тем лучше!
Коробки с нашими вещами стояли возле столика. Я чувствовала себя неловко.
- Абель, может быть мне стоит спать отдельно? – робко спросила я.
- С чего это вдруг? – раздался ответ, - Вернер не может навести порядок в своих владеньях, а вы думаете, что в его доме будет безопасно? Итак, здесь две ванные комнаты. Ваша и моя. Выбирайте любую. Ах да, подойдите сюда. Сейчас я расшнурую ваше платье.
Корсет ослаб, и я выдохнула с явным наслаждением. Да, за этот глоток воздуха я в неоплатном долгу.
- Будете должны, - усмехнулся Абель, снимая с себя камзол и бросая его на спинку кресла.
Схватив полотенце, я ломанулась в «свою» ванную. Отмокала я долго, с явным наслаждением, чувствуя, как вино вместе с кровью растекается по моим венам.
Когда я выползла оттуда, Абеля еще не было в комнате.
Дверь открылась, и на пороге появились вальяжные, как господа, слуги. Один из них извлек какую-то скатку и стал раскатывать ее на полу, а потом достал подушку и бросил сверху. Я молча смотрела на них, глядя, с каким усердием они расправляют лежанку. Они не обращали на меня никакого внимания. Служанка опустила какую-то миску на пол. Было у меня такое ощущение, что сейчас сюда прибежит радостный песик и будет кушать, довольно похрюкивая.
- Твой хозяин сказал, что ты будешь спать здесь! – лениво заявила служанка, закрывая за собой дверь. Слова явно адресовались мне.
Тараканы закашлялись. Один из них забился в истерике.
-А «наш хозяин» не боится, что мы нагадим ему сначала в душу, а потом в сапоги? – заметили они, - Привет Ренелю!
- Ты вслушайся в эти слова: «Твой хозяин сказал, что ты будешь спать здесь!» - счастливо заявил таракан – инвалид, - Ты только вслушайся! Я всегда знал, что он о нас думает на самом деле! Давай, человек, осваивай коврик! Твой драгоценный Абель сказал, что ты будешь спать на нем! Он так сказал! Это не я придумал! Ты сама это только что слышала своими ушами! Я ведь ни слова не прибавил… Процитировал все, как есть…
- Он не мог такого сказать… - в ужасе зашептались тараканы, возмущенно глядя на лежанку возле двери.
- Уши почистите! – злорадно потирая лапки заявил таракан- инвалид, и посмотрел на всех остальных свысока, - И даже мисочку тебе принесли! Встала на четвереньки и лакай себе на здоровье, человеческий детеныш-ш-ш!
Мои ногти наворачивали стружку на столе. Я злобно сопела, подогреваемая не только уязвленной гордостью и услышанным, но еще и выпитым. Просто буря негодования поднималась у меня из глубин души, отказываясь принимать хоть какие-то доводы рассудка.
Дверь во вторую ванную открылась, и на пороге появился полностью одетый Абель с мокрыми волосами, застегивая рубашку на все пуговицы.
- Сударыня, вы еще не легли? Ах, да, ваш ужин. Я распорядился, чтобы его принесли сюда. Вы уже поели, или его еще не принесли?
Я повернулась к нему, глядя на него тяжелым взглядом.
- Так, нечего сидеть мокрой на сквозняке! Здесь, между прочим, не тепло! Давай, ложись, - заметил он, вытирая свои влажные волосы полотенцем.
- Давай, - подзуживал таракан-инвалид, - Иди на свое место! Тебе же постелили! Ага, и пусть ему будет стыдно!
- Может быть, мы просто не прави… - робко заметили другие тараканы.
- Поняли неправильно? А как это понимать?! Нет! Мы все правильно поняли! – потер вторую пару лапок таракан – инвалид, - Это дома любимый лабрадор может спать вместе с хозяином на одной постели, а в гостях «ни-ни!» В гостях надо соблюдать правила приличия, хочешь ты этого или нет! Так что давай, иди на свое «место», карауль дверь, если что вовремя тявкай.
- Я туда не лягу! – с металлом в голосе заявила я, скрестив руки на груди и не поднимаясь с кресла, - Я лучше не кресле посплю! И пусть подавятся своим «ужином»!
- Я что-то не понял…– голос Абеля прозвучал так, что внутри меня что-то невольно сжалось.
- Я туда не лягу! Не лягу! – возмутилась я, испепеляя его взглядом, - Лучше убейте, но не лягу! Если хотите – сами ложитесь туда!
- Так… - в голосе Абеля была сталь. Он бросил мокрое полотенце на пол.
Я проигнорировала его, отвернувшись в противоположную сторону.
- Я кому сказал… - прошипел он, разворачивая меня к себе и глядя на меня своими холодными серыми глазами.
Я скинула его руку со своего плеча, усмехнулась, встала с кресла, подошла к «месту», а потом демонстративно пнула миску, расплескав все ее содержимое на пол и на обои. Скользнув спиной по стене, я села на подушку, лежащую на полу.
- Довольны, Ваше Высочество? – язвительно выдала я, вскидывая голову и скрестив руки на груди, - Здесь же теплее? Ну, разумеется! Тепло, светло и мя-я-я-генько! Спокойной ночи! Приятных снов!
- Браво! Брависсимо! – орали тараканы, - И пусть ему стыдно будет! Ик!
Абель посмотрел на меня с некоторым подозрением, потом подошел к перевернутой миске, в которой были остатки размоченного водой хлеба.
- Только что заходили слуги и сообщили мне, что «мой», обращаю ваше драгоценное внимание на слово «мой», хозяин сказал, что я буду спать здесь! Это был его приказ. И притащили мне все это, включая … - я язвительно усмехнулась, пиная ногой миску, - «ужин». Спасибо, сыта по горло!
Выражение лица Абеля было трудно передать словами.
- Я – не свинья, чтобы жрать размоченный хлеб, - гордо заявила я, пристально глядя на него, - Так что даже не настаивайте, сударь. С пола слизывать я не буду! И не надейтесь! Лучше… сдохну от голода!
Где-то из глубины души поднимался комок слез. Он медленно полз вверх, сдавив сначала грудь, потом горло, а после потек жгучими слезами смертельной женской обиды по моим щекам. Я все понимаю, но я тоже не железная. Хватит с меня издевательств!
