- Еще чего! В договоре оговаривается только твоя смерть. И пять страниц обстоятельств, описывающих ее. Поверь мне, я неплохо все предусмотрел. Начиная от самоубийства, заканчивая кирпичом, случайно упавшим на голову. Я не говорю о самых банальных причинах. И, разумеется, восемнадцать страниц обстоятельств, которые препятствуют расторжению, - заметил Ренель, глядя на меня высокомерно и презрительно, - Так что каких бы юристов твой драгоценный не подключал, какие бы лазейки не искал, их нет. Жаль, конечно, мой второй бизнес прикрыли. Но ничего, если все получится, то он уже не пригодится.
Глава двадцать первая. Праздник со слезами на глазах
Я проснулась в пятницу, чувствуя, что мне очень тяжело вставать с кровати. Еда стояла на столе. Я отщипнула кусок мяса и начала его жевать. Пора уже собираться на работу. Будить Абеля не было смысла. Он уезжал задолго до моего пробуждения, а слуги еще долго шарахались по углам, обсуждая пережитое с утра.
Я стала застегивать платье и случайно оторвала пуговицу. Мне пришлось бросить его на пол и взять другое. Кое-как мне удалось с ним справиться. Расческа падала из рук, волосы электризовались и никак не хотели заплетаться в прическу. Я пыталась накраситься, с остервенением намазывая кисточку дрожащими руками, и просыпала тени на подол. Снова пришлось переодеваться. Правило этого дома было простое: все, что лежит на полу – грязное. Так что я, не церемонясь, бросила второе платье на пол. Кое-как приведя себя в более-менее надлежащий вид, захватив бладбук и ручку, я выдвинулась на работу. По дороге сломалась карета, и пока ее чинили, я сидела и читала новости. В новостях не было ни слова о нарастающем народном недовольстве, зато в обсуждениях оно чувствовалось почти в каждой реплике. Были открытые призывы, лозунги и вопли страждущих кровопийц. Возле Магистрата стояла усиленная охрана.
Карету починили и меня довезли до работы. Ренеля не было, поэтому пришлось возиться с замком самостоятельно. Бросив свои вещи на стол, я тяжело опустилась на свой скрипучий стул, обхватила голову руками и крепко задумалась. Я сидела и думала. Думала о всяком. Сознаться честно, мне было страшно за Абеля. Как он может попустительствовать открытому оскорблению его политики?
Через два часа ко мне заглянул …. Анри Лоис. Он осторожно приоткрыл дверь, а потом, цепляясь портфелем за ручку, вошел в пустой офис.
- Сударыня, а где Ренель? Мне хотелось бы с ним поговорить по поводу вашего договора… - начал юрист прямо с порога, поглядывая на дверь директорского кабинета.
- Без понятия, - пожала плечами я, скрестив руки на груди - И что там с договором?
Юрист помялся.
- Нет, ну говорите! Говорите все, как есть! – возмутилась я, вставая с места, - Вы не уйдете, пока не скажете мне, что с моим договором!
- Абелард просил меня не говорить вам… - замялся Анри Лоис, протерев очки и снова нацепив их на нос.
- Правду! – я медленно прошла в сторону входной двери, отрезая юристу пути к отступлению, - Мне нужна правда!
Лоис взглянул на меня каким-то странным взглядом, прижимая свой портфель к груди.
- Присаживайтесь в кресло, - приказала я, сама не ожидая от себя такой наглости, уверенности и приказного тона, - Сейчас вам придется мне все рассказать. Хотите вы этого или нет!
Я молча закрыла дверь на ключ и холодно посмотрела на Лоиса. Юрист пытался возмущаться, мол, у него столько дел, столько работы, ему пора бежать, а я его задерживаю.
- Я никого не задерживаю. Я просто требую правды. Как только вы мне ее скажете, я открою дверь, - произнесла я, пристально глядя ему в глаза, - Хорошо. Давайте так. Я задаю вопросы. Вы отвечаете на них «да» или «нет».
Лоис сел в кресло и усмехнулся:
- Я знаю Абеларда уже много лет. Лет сорок. Я тогда был простым студентом, когда впервые попал на практику в Магистрат. И теперь я смотрю на вас и понимаю, что вы с ним в чем-то очень похожи. Одна и та же манера разговора, один и тот же взгляд, когда вам что-то нужно.
- Лет сорок? – спросила я, прикидывая, что время юриста не пощадило. Абелю на вид лет сорок.
-Да. Если быть точнее, то сорок два года. Сорок два года мы с ним знакомы. Вас это удивляет? Абелард Эдлер ничуть не изменился с того самого дня. Это я старею. Успел жениться, развестись, снова жениться… Уже внуки взрослые. Время летит, а он все прежний. Иногда я сам удивляюсь, как это время к нему так милосердно? – с грустью заметил Анри Лоис, - Многие из тех, с кем ему доводилось работать, уже давно обрели покой. Но вы знаете, иногда мне кажется, что он – бессмертный. Среди вампиров иногда такие встречались. Кстати, мой сын очень увлекается….
- Хватит. Вы не ответили на мой вопрос. Вопрос первый и единственный. Договор можно разорвать или нет? – спросила я, нависая над юристом, как статуя Фемиды. Не хватало только весов и меча. Сейчас все взвесим, а потом покараем. Я вообще не понимаю статую Фемиды. Как тот, кто вершит судьбы людей, может быть слеп? Или она иногда подглядывает?
Анри Лоис промолчал, отводя взгляд. Он посмотрел на часы и занервничал.
- Я еще раз спрашиваю! – процедила я, глядя ему в глаза, - Его можно разорвать? Есть ли такая возможность? Отвечайте!
- Вы хотите знать правду? – осторожно спросил Лоис, снимая очки и пряча их в нагрудный карман, - Вы точно хотите знать правду?
- Нет, я тут просто так мотаю вам нервы. Из садистского удовольствия! И получаю от этого огромное наслаждение! – язвительно ответила я, вскинув голову.
- Тяжело вам, наверное, вдвоем… - вздохнул Анри Лоис, вытирая со лба пот, - Вот я со своей предыдущей женой разошелся потому…
- Мне плевать с высокой колокольни на вашу личную жизнь. Не надо мне зубы заговаривать! Мне нужен ответ «да» или «нет». Вот все, чего я от вас добиваюсь! – произнесла я, едва ли не повысив голос.
- Ответ – нет, - тихо произнес Анри Лоис, прижимая к груди свой набитый бумагами портфель, - Я могу идти?
- Идите, - выдохнула я, открывая дверь. Стоило юристу выйти за дверь, как я упала в кресло, обхватила голову руками. На глаза мне попались каталоги, которые я в ярости скинула на пол. Все! Хватит с меня! Сыта я по горло «Кровавыми узами»! Сыта по горло Ренелем! Кол ему в сердце, боярышник в рот, чеснок на шею.
Дверь открылась, и на пороге, вытирая ноги о коврик, появился довольный Ренель. Легок на поминках.
- Ой! А что это мы приуныли? Случилось что? – язвительно заметил директор, глядя на каталоги, лежащие на полу, - Дай-ка я догадаюсь! Вы с ним поругались? Нет! Нет! Он тебя бросил! Точно! Раньше ты всегда сидела с такой довольной миной, а теперь я вижу, что обстоятельства стерли улыбку с твоего лица!
- Пошел вон, ублюдок! – огрызнулась я, не скрывая презрения, - Тебе самому от себя не тошно? Нет? Знаешь, Ренель. Если вдруг что-то случится, то я предпочту сдохнуть, чем приползти к тебе на коленях!
