- А Абель обойдется. Пусть не вредничает. Это вам, - улыбнулась она, - Кстати, какой длины будет шлейф, уже решили? Просто я тут подумала, что слишком длинный будет немного неудобно… И как на счет корсета? Расшивать его драгоценностями или просто кружевом? Мы уже все заказали… Я бы вас обняла, да боюсь, что не удержусь…
- Спасибо, - улыбнулась я, разглядывая подарок.
- Вы там быстрее определяйтесь! Кстати, у нас новая коллекция! Приходите! – улыбнулась она, скрываясь за дверью, столкнувшись нос к носу с семьей ювелира.
- Здравствуйте, - улыбнулись они, придерживая дверь, - Поздравляем! Мы тут для вас кое-что сделали. Как всегда в последний момент, но ничего…
Он протянул коробочку, а в ней лежало два обручальных кольца в виде корон.
- Вам же нравятся короны? – улыбнулся вампир. Я кивнула и поблагодарила.
- Пойдем, - сказала супруга, толкая его локтем, - Мы сказали маме, что через двадцать минут вернемся. А уже полчаса прошло… Сейчас начнется…
Я вернулась в комнату и стала читать книгу, которую взяла из библиотеки Абеля. Гете «Фауст». Больше гостей не было. Через полчаса я услышала то, от чего пришлось подняться с кровати, бросить книгу и выбежать в коридор.
- Кол мне в сердце… - тоскливо произнес знакомый голос в тишине гулкого холла. Я мигом слетела по лестнице.
- Алард, нормальный диван! – заметил Лис, усаживаясь на него и вытягивая ноги в сапогах.
Я подошла как раз вовремя. Затаив дыхание я с наслаждением стала ждать.
- У меня сейчас скупая слеза покатится при виде этого убожества. Когда я вижу такой диван, я предпочитаю постоять, - грустно заметил Абель, переступая через скинутый на пол плащ. Он постучал тростью о спинку, - Такой ужас нужно ставить в отдельную комнату и показывать особо впечатлительным гостям, сопровождая таинственным шепотом: «А сейчас я вам кое-что покажу… Только вы никому не говорите… » или даже так: «Глубоко извиняюсь, это был последний диван в мире, поэтому мне пришлось его купить… Продавец бежал за мной аж до самого дома и умолял забрать его как можно быстрее! Да что там бежал! Он тащил его вслед за мной, а мне пришлось ускорить шаг, чтобы никто не подумал, что я его купил!» Его я верну в магазин. Денег мне не надо. Я сам доплачу, чтобы его увезли отсюда. Хотя я не удивлюсь, что при виде знакомого дивана продавец вобьет себе кол в сердце. И последним его обращением к несправедливому и жестокому миру будет грустное: «Опять?»
У меня на глазах выступили слезы, я всхлипнула от смеха, представляя описанную Абелем картинку. Лис постанывал на диване.
Абель невозмутимо подошел к статуям, которые сиротливо столпились в углу.
-Если я никак не перееду на кладбище, это не значит, что кладбище должно переехать ко мне! – заметил он меланхолично. Его взгляд упал на ковер. Расцветка у ковра была такой, что после пяти минут созерцания открывается левая чакра и доступ к потоку вселенской информации.
- Отлично! Я заберу его на работу. Прикажу повесить его в кабинете для допросов, где ему самое место. Мы будем оставлять подозреваемого на десять минут наедине с ковром. Этого ковра достаточно, чтобы повысить раскрываемость в разы. Думаю, что минут через пять подозреваемый уже начнет колотить в дверь и орать, что он все расскажет. И кто мне скажет, что пытки запрещены законами Криора? - грустно вздохнул Абель, даже не улыбаясь.
Я просто стекала по перилам. Лис бился в конвульсиях лежа на диване.
- Какая прелесть. Это я тоже заберу на работу, - тоскливо заметил Абель, разглядывая часы, - Они будут стоять на первом этаже. И стоит кому-то опоздать, как ему придется тащить эти часы наверх, ко мне на четвертый этаж, чтобы доказать, что пришел вовремя. А по пути, все будут интересоваться: «который час?». Почему я раньше до этого не додумался?
Он прошел дальше и сдернул покрывало с какого-то зеркала. Повисла тишина.
- Сударыня, нечего висеть на перилах, спускайтесь и полюбуйтесь, - заметил Абель, отходя на два шага.
Я спустилась. Он набросил на зеркало ткань.
- А теперь закройте глаза, - попросил он, целуя меня в лоб в качестве запоздалого приветствия, - И сильно не орите, а то подумают, что я вас тут доедаю. Доедать я вас буду вечером, а сейчас соберите свое мужество и нервы в кулак. Они вам еще очень пригодятся. Готовы? Открывайте глаза…
И я открыла. А зря…
- Помогите… - простонала я, повиснув на его руке.
- Вот именно. Картина называется «- Помогите! – Да нет, сам справлюсь!», - заметил Абель, глядя на меня.
Это был портрет. И на нем были изображены мы… Рисовали нас на скорую руку, но даже то, что я сейчас видела, выглядело ... Я закашлялась… своеобразно. На фоне какого-то вычурного интерьера в багровых тонах стояли двое. В центре стоял Абель. Я посмотрела сначала на портрет, потом на оригинал, а потом снова на портрет. Лицо Абеля имело какое-то несвойственное ему суровое выражение, которое подкреплялось огромными клыками, достающими до подбородка. С клыков капала кровь. В одной руке он держал бокал с кровью. А в другой меня… Точнее, то, что от меня осталось. Художник, очевидно, немного погорячился с габаритами Абеля, подчеркивая его внушительность, и для меня осталось немного места в уголке. Из-за чего я была в два раза тоньше, чем на самом деле и вид у меня был явно какой-то нездоровый. Этот испуганный взгляд, который косился куда-то вниз и в противоположную от мужа сторону, натянутая улыбка на лице и явно не мой нос, придавали моему изображению все атрибуты несчастной жертвы несчастной любви. Или мне показалось, или так оно и было, но правая рука Абеля, обнимающая мои, не побоюсь этого слова «останки», была длиннее и гибче левой. Судя по всему, у нее был не один, а целых два локтевых сустава…
Позади нас раздалось тихое:
- Ой…
- Эрхард, семейными портретами нужно любоваться молча, - тоскливо заметил Абель, прижимая меня к себе, - Так, сударыня, стойте смирно. Я сейчас попытаюсь… не обещаю, что получится… обнять вас, как на картине. Эрхард, подержи трость, будь другом… Так… Эта рука сюда…Сударыня, прижмитесь ко мне покрепче и выдохните. Еще выдохните… Чуть – чуть левее. Ногу сюда…. Отклонитесь от меня верхней частью корпуса. Стойте там где стоите, а сами отклонитесь, словно уворачиваетесь… Так… Еще немного…. А нет! Не дотягиваюсь я пальцами до вашей талии… Какая жалость…. А художник в меня верил…
Я просто всхлипывала от смеха. Если бы Абель меня не держал, я бы уже ползала на четвереньках. Смеялись все, кроме комментатора. Позади нас раздавались стоны… Абель протянул руку к уголку картины, где была визитка.
- Я бы на месте художника не рисковал оставить свою подпись. Какая прелесть! Приглашение на персональную выставку! – заметил Абель, читая визитку и бросая ее на пол.
- Сходим? – с надеждой спросила я.
- Посмотрим… Я говорил, что у меня что-то не то с левым клыком…. Даже художник это заметил… Он какой-то кривой… - мрачно заметил Абель, обнимая меня, - Портрет – сжечь. Хотя нет, повесим его в спальне и будем часами на него смотреть… Смотреть и ужасаться.
