— У вас ошибка! — возмутился какой-то маг, поглядывая на притихших сопартийцев.
— Нельзя в формулу Гордона подставлять произвольные значения! Это даст недопустимую погрешность!
— Да вы что? — с усмешкой поднял брови инквизитор, изумленно глядя на доску. — Неужели?
Он сделал жест, подзывая кого-то из своих. Охранник наклонился к нему, а потом кивнул. Интересно, мага здесь сожгут или потащат куда-нибудь? Через пять секунд в руках у инквизитора лежала толстая книга.
— Узнаете? — поинтересовался он, демонстрируя обложку всем присутствующим. Вот сейчас у мага было такое выражение лица, как будто он заказал интимные товары в интернете, а потом пришел получать в единственном почтовом отделении городка. Стоит очередь с квитанциями и письмами, человек сорок, а тут из-за окошка: «- Лю-ю-юсь! Ты не помнишь, куда мы дели посылку с мазью для увеличения хрена на пятнадцать сантиметров за два дня и ректальный стимулятор для простаты? Что значит ректальный? Как будто ты не знаешь! Ну тот который в… Глянь на складе! Тут за ней… (она громко зачитывает фамилию, имя и отчество), пришел!» Очередь начинает коварно посматривать на страдальца, сжимающего в руках паспорт. «Лю-ю-юсь! Не видишь? Ему срочно надо! Ладно, сейчас сама схожу, гляну!». Очередь с ненавистью смотрит на бедолагу, а он осознает, что если в подсобке будут копаться еще минут двадцать, то увеличивать будет больше нечего.
— Триста восьмая страница. Второй абзац. Могу назвать номер предложения, если вы не помните свой собственный научный труд! — с усмешкой произнес инквизитор, швыряя книгу на стол. — Итак, меняю сына ректора на автора этого учебника. Он будет пять лет делать работу над ошибками.
«Профессиональный игрок на нервах» — промелькнуло у меня в голове, — «С разрядом по интеллектуальному троллингу».
— А пока вы прикидываете, с кем готовы попрощаться на пять лет, мы переходим к общим вопросам. Ремонт брусчатки… — критику передали в руки какие-то бумаги.
Маги его даже не дослушали, с ненавистью глядя в холодные глаза главного героя сегодняшнего заседания.
— Я не стану подписывать документы на ремонт брусчатки! Из принципа! — скривился канцлер от магии и покачал головой. — Ни один уважающий себя маг не ходит пешком!
— Ну тогда вам придется телепортироваться домой чаще. Потому, что второй вопрос, который я хотел поднять, ремонт канализации под Академией. Вычеркиваем, — вздохнул канцлер от инквизиции, делая пометки в листочке. — Третий вопрос по поводу выделения средств на стипендии одаренным магам я тоже вычеркиваю. Не заслужили. Премии, надбавки преподавателям я тоже убираю. Заседание окончено. Спасибо, за внимание. Ах, да!
Он наклонился, взял первую попавшуюся жалобу, перевернул ее и что-то написал, а потом поднял ее вверх, демонстрируя всем магам какую-то огромную загогулину.
— Да как вы смеете обзывать нас невеждами! — вспылил канцлер от магии.
— Это я не вам, уважаемый канцлер! Вижу по лицам, что зрение у ваших подчиненных хорошее. Лучше, чем я предполагал. Значит, мою подпись они тоже увидели. Мне показалось, что вы забыли, как она выглядит, когда проводите тайные научные эксперименты, — холодно заметил инквизитор, швыряя листок в общую кучу.
— Вы, немаги, пользуетесь результатами нашей работы каждый день! Весь мир построен на магии и держится на ней. И при этом вы, немаги, считаете, что вправе критиковать научные открытия. Да! Ошибки есть! Без них прогресс невозможен! Признаем, что не всегда все идет правильно, но… критиковать легче, чем создавать! — канцлер от магии встал, ударил рукой по столу, с ненавистью глядя на оппонента. — Вместо того, чтобы критиковать, предлагайте, канцлер от инквизиции! Предложите что-то свое! Вы, немаги, ни на что не способны! И вместо того, чтобы благодарить нас за то, что мы для вас делаем, вы ведете себя так, словно весь мир вам обязан!
— Весь оставшийся мир, — уточнил инквизитор. Он захватил с собой все бумаги, кроме «кораблика», который демонстративно бросил на стол. Герой сегодняшнего заседания вежливо попрощался и вышел в сопровождении охраны. «Я — не Пушкин. Я — Белинский!» — усмехнулась я, провожая его взглядом.
Маги поорали и разошлись. Зал опустел, а я осмелела и подошла к круглому столу, раздираемая журналистским любопытством. На столе лежал кораблик. Я взяла его и увидела знакомую фамилию прямо на треугольной палубе «Двейн». Я развернула кораблик и прочитала: «Претензия к канцлеру от инквизиции от Томаса Линдера и Джеральда Двейна по поводу административного правонарушения и выписанных штрафов. Просим разъяснить, на каком основании были выписаны штрафы в размере 100 эрл. — Томасу Линдеру, 50 эрл. — Джеральду Двейну, и 5000 эрл. — Анабель Эрланс…»
Меня только что укатали в асфальт и сделали поверх моего трупа аккуратную разметку. Но зато я получила ответ сразу от двух высших инстанций. Отрицательный результат — тоже результат. Спасибо, что избавили меня от ложных иллюзий. Это ж надо было вытащить именно просьбу, которая касается непосредственно меня! Прямо по закону подлости! Окончание поисков справедливости в высших инстанциях, чудесным образом совпало с горячим желанием порадовать главного редактора.
Я взяла кораблик, положила его в карман, посмотрела на часы и отправилась вынашивать план мести. Если бы не оригами, то я бы, возможно, написала про заседание по-другому. Но в данный момент, здравствуйте, стройные ряды «любителей инквизиции», я иду к вам! Не надо цветов и оркестра. Принимайте меня с распростертыми объятиями! А поскольку в минуты зла и огорченья, желудок требует печенья, я сидела и грызла какую-то приторную, не совсем свежую кондитерку, купленную в ближайшем магазине. «О Боже, какой мужчина, сейчас огребет, скотина!» — промелькнул в голове альбом Анабель. По моим губам поползла гаденькая журналистская улыбка. Я на тебе немного заработаю, уважаемый. И потом с этих же денег погашу штраф, который ты и твои ребята мне выписали. «Зарплата — мой компас земной, а надбавка — награда за сме-е-елость! Статейки довольной одной, чтоб завтра толпа расшуме-е-елась!»
Сидя на лавочке под светом одинокого магического фонаря, я смотрела на кораблик, лежащий рядом со мной, запасалась ядом, а потом щедрой рукой рассыпалась в эпитетах, делая наброски. Ну и что, что я не знаю их имен? Для хорошего журналиста это — сущий пустяк. Я написала первый вариант статьи, прочитала и порвала. Нет, слишком просто. Я посидела, померзла, подумала, а потом меня осенило. Да! Я даже несколько раз любовно перечитала название. «Бумажные амбиции главы инквизиции!»
«Двухчасовое заседание «ни о чем» прошло, как и было запланировано «впустую». А вы что ожидали? Думали, что будут решаться архиважные проблемы города? Не будьте так наивны! Пока ситуация у магов складывалась не в пользу сына ректора Академии, у инквизиции все складывалось отлично. Уголок к уголку. Наугад выбранная жалоба из стопки на глазах превращалась в бумажный кораблик. Зря маги упрекают инквизицию в том, что они ничего не могут делать своими руками! Могут! И глава инквизиции это доказал прямо на заседании, продемонстрировав всем присутствующим готовую поделку, которую при желании может собрать каждый ребенок! Ловкость рук и никакой ответственности! Но не будем обижать канцлера от инквизиции. На счет «любого ребенка» я погорячилась. Это искусство оттачивается и шлифуется годами и передается из поколения в поколение в семьях потомственных «бумагосгибателей». Кораблик, между прочим, получился отличный! Просто замечательный! Так что если хотите порадовать инквизицию — несите свою жалобу в виде бумажной фигурки. Возможно, именно так она сможет заинтересовать канцлера, хотя бы схемой сборки. Не удивляйтесь, если он быстро отреагирует на вашу жалобу, с требованием показать, как это правильно собирается. А.Э.»
