Я сидела на кровати, слушая скулеж бабки внизу, и читала инструкцию к кружке 1/100. Один шанс получить увечье из ста. Неплохо! У меня есть девяносто девять попыток попить чай без приключений. Привычный ход времени в позолоченной оправе украшал противоположную от кровати стену, а после недельного ощущения, что у меня «не все дома», я наконец-то поняла, что у меня наконец-то появилось некое подобие дома.
Попивая чай без сахара, я быстро писала статью с грозным названием «Как не стать жертвой маньяка!». Моя фантазия разгулялась не на шутку. Больное воображение пыталось предусмотреть всё. Основные сведения черпала из знакомых фильмов ужасов. Поскольку опыта общения с настоящими маньяками у меня не было, я призвала на помощь неуловимого мстителя жрицам любви — Джека Потрошителя, парочку фетишистов, некогда державших в страхе три населенных пункта, одинокого «Бэтмена», дежурящего в городском парке, проводя социологический опрос среди населения относительно своей мужественности и некогда прочитанную книгу «Самооборона для слабого пола». Книга была написана явно сильным полом, поскольку в критической ситуации предлагалось со всем соглашаться, расслабляться и получать удовольствие, мысленно прокручивая в голове формулировки заявлений об изнасиловании и пытаясь запомнить особые приметы преступника.
«Уважаемые леди, я обращаюсь именно к вам! В городе орудует маньяк! Наша газета предоставляет вам советы о том, как избежать лишней славы и ваших портретов на каждом углу!»
Я была щедра на советы, как интернет-тролли на форуме «яжематерей». Особенно мне понравилось правило для одиноких дам, любящих ночным променады: «Скажите, что вы ждете своего мужа, брата, отца и так далее. Опишите своего спутника, как будто он двухметровое чудовище, готовое на одну лапу положить, а другой прихлопнуть, а потом вытереть кровавую лужицу, оставшуюся от маньяка, о штаны. Даже если ваш супруг едва допрыгивает до вас, чтобы поцеловать, лучше включить женскую фантазию и приукрасить!».
«Робкие свидетели могут спугнуть маньяка. А отважные — сломать ему ребра!» — подвела итог я, подводя читательниц к мысли о привлечении свидетелей криками: «Пожар!».
Низвергнутый тиран выл на кухне, проклиная меня и моего названного двоюродного брата до седьмого колена, вспоминая те времена, когда она единолично главенствовала в доме, и все семейство боялось ей слово поперек сказать. Я с чувством хорошо исполненного гражданского долга бросила письмо в почтовый ящик, в надежде, что оно успеет в утренний выпуск, но с неприятным удивлением обнаружила, что письмо не отправляется! Сломался мой ящик! Нет, я не зря выбросила старый мамин учебник по "теории вероятности", ибо в моей жизни нет места вероятности. Моя жизнь подчинена только закону подлости. И по закону подлости мне придется тащиться в редакцию пешком, заодно прикупить себе печенье к чаю.
Закрыв дверь на новый замок, проверив наличие ключа в кармане, я быстро смоталась туда и обратно, а потом с покупками стала открывать дверь. Ключ повернулся в замке два раза и… застрял. Я сложила пакет с печением на землю, поплевала на руки и почувствовала себя медвежатником. Воровато оглядываясь, я пыталась вынуть ключ и вспоминала инструкцию. Хотелось пойти обратно в магазин, но время было позднее, поэтому пришлось бы ждать до завтра. «Ни лает, ни кусает, в дом не пускает!» — закатил глаза демон. «Еще чего не хватало!» — возмутилась я. — «Еще не хватало, чтобы он руку отгрызал!»
Замок упорно не отдавал ключ и стоял на своем. Я уже подумала, что он вступил в сговор с бабкой.
— А ну отдай ключ! — принципиально возмутилась я, пытаясь вертеть ключом в замке. Ни туда, ни сюда. Я стала тянуть ключ на себя и тут же услышала душераздирающий крик, исходящий, надо понимать, от замка. «Вор! Вор! Вор! Попытка взлома!» — орал замок противным голосом. Не хочу знать, кто подарил этому чуду магической техники такой истерический фальцет, но есть у меня предположение, что их было двое. Один сидел на стуле, широко расставив ноги, а второй с явным усилием ноги обеспечивал ему славу Фаринелли. Верещал замок так оглушительно громко, что у меня возникло ощущение, что похититель моего альбома в своем кабинете вздрогнул и пристально с подозрение посмотрел на дверь.
Через пять минут рядом нарисовался отряд инквизиции. Здравствуйте!
— Итак, что здесь происходит? — поинтересовался незнакомый голос, вызвав во мне легкое разочарование.
— Замок заклинило. Открыть не могу! — ответила я, пытаясь перекричать это чудовище.
— Документы! — потребовал инквизитор, протягивая перчатку. — Ваши и документы о том, что эта недвижимость принадлежит вам!
— Дома все! — возмутилась я, прикидывая, как бы половчее забраться наверх, чтобы вынести документы. Инквизитор положил руку на замок, и он заткнулся.
— Проследуйте за нами! — услышала я, обреченно сгребая бумажный пакет с печеньем. Пока меня вели, я активно грызла свою добычу, стряхивая с себя крошки. На душе что-то радостно предвкушало незабываемую встречу.
По дороге у меня поинтересовались, есть ли у меня родственники, чтобы сообщить им о моем местонахождении. Я облизала сладкие пальцы, покрытые сахарной пудрой, и промолчала. Мы и так направляемся к моему единственному «родственнику». Если что — я не с пустыми руками!
Меня впихнули в знакомый кабинет и закрыли за мной дверь.
— Было у меня нехорошее предчувствие, что ты не дотерпишь до утра, — раздался знакомый голос. — Ты продержалась двенадцать часов, шесть минут и десять секунд. Что у нас на этот раз?
— Печенье будете? — спросила я, протягивая ему пакетик. — Не смотрите на него так. Им еще рано гвозди забивать. Но меня предупредили, что если оно еще немного полежит, то вполне возможно именно его откопают археологи будущего, в качестве окаменелости, по которой будут восстанавливать историю цивилизации.
— Ты мне зубы не заговаривай, — закатил глаза мой «двоюродный братец» с нежным именем Альберт, пока я в красках описывала покупку нового замка и попытки вытащить из него ключ. Эпитетов я не жалела, красноречиво описывая вопли замка, у которого с треском пытались отобрать его добычу. Упомянув незлым словом продавца, который не предупредил меня о том, что такое бывает, неразборчивую инструкцию, которую я выбросила за ненадобностью, я в не самых культурных высказала свое мнение выражениях о магии в целом. В разгар моего повествования, дверь открылась, и вошел отряд инквизиции, таща почерневшего от копоти мужика.
— И все-таки она вертится! — орал потерпевший, размахивая руками и сверкая глазами. — Вы представляете! Вертится!
— Сжечь! Эллиот, я предупреждал! Еще одна жалоба соседей и… — произнес Альберт, откладывая ручку и беря в руки рапорт, открывая его и снова закрывая.
— Вертится! — возмущался мужик, заглядывая всем в глазах. — Вы что? Не понимаете? Это — прорыв в науке! Сенсация!
Потерпевшего выволокли, дверь закрылась.
— Ты приказал его сжечь? Да как ты можешь! — возмутилась я, вскакивая со стула и глядя в холодные глаза «кузена», и внезапно переходя на «ты».
