— Этим миром правят канцлер от магии и канцлер от инквизиции. Ну, как бы тебе объяснить, — занервничал рыжий. — Канцлер от магии представляет интересы тех, кто владеет искусством, а канцлер от инквизиции…
Бедолагу передернуло от одного упоминания.
представляет интересы тех, кто не владеет или не хочет пользоваться искусством. Почему так сложно это объяснять? Томас! Давай, помогай мне! Ты же — преподаватель! — Джеральд дернул своего научного руководителя за рукав.
Томас вышел из состояния унылой фрустрации, и мне пришлось выслушать заученную лекцию про то, каких бы небывалых достигла бы магия, если бы не инквизиция! О сколько чудных открытий, могло бы вдруг свершиться, если бы не «эти гады»! Да, разумеется, не все всегда идет гладко, бывают и ошибки, но каждая ошибка — это опыт, а опыт — это путь к великим свершениям. И пока неофиты бороздят просторы библиотек, а инквизиция внимательно читает и изучает все научные труды, прикидывая на какой срок тянет научное открытие…
Я зевнула, прикидывая, который час? В углу до сих пор мерещился труп некой Анабель Эрланс, чьи документы я сжимала в руках, и чей прах был в срочном порядке развеян по ветру во избежание крупных неприятностей.
— Мы проводим тебя домой! — заметил Томас, поглядывая на часы. Я присмотрелась — два часа дня. Хотя нет, постойте… Десять вечера! Просто здесь часы идут в другую сторону.
— Домой? — возмутилась я, окончательно теряя терпение и глядя на часы «наоборот». — Мой дом в другом мире!
— Анабель Эрланс живет… жила неподалеку. Если через портал, то всего в двух шагах. Она жила одна, — начал Джеральд, пряча глаза. — Мы даже удивились, когда она согласилась прийти сюда. Обычно она не выходит из дома, а тут… Понимаешь, она… ну… со странностями. Ни с кем не общалась, ни с кем не дружила, из дома почти не выходила. Она работала журналистом в «Горькой правде», но в редакции никогда не появлялась. Ну, она так говорила, когда мы с ней сегодня познакомились.
Рыжий теребил пуговицу, уставившись в пол. Томас сделал вид, что изучает плесень на стене. Я так понимаю, что теперь моя судьба никому не интересна и меня активно пытаются выставить за дверь.
— Понимаешь, чтобы защитить научную работу, нужны статьи, публикации, — продолжал Джеральд, заметно нервничая. — Не только научные. Мы хотели позвать кого-нибудь из «Магического Вестника», но они отказались, ссылаясь на то, что мы — никто и звать нас никак. Разумеется, журналистов из… эм… Томас, как там называется газетенка инквизиции? Ладно, неважно… Мы звать не стали.
У меня есть только вариант. Журнал «Огонек»? Оформляйте подписку на журнал «Огонек» и узнаете первыми, кого завтра сожгут на костре! Анонс сожжений и пыток на неделю! Сто процентов правдивые гороскопы для магов! Кроссворды для магов. Тому, кто прислал в редакцию правильные ответы — костер без очереди!
— Мы решили позвать кого-то из «Горькой правды». Газетка… эм… так себе. И вот в ней работает… работала Анабель. — вздохнул рыжий. — Как-то так. Пойдем, тебе пора домой.
— Я планирую завтра пойти к вашим магам и потребовать, чтобы они вернули меня обратно! — категорически заявила я, глядя на горе-ученых с открытой неприязнью. — Или все рассказать инквизиции?
— Не вздумай! Тебя или сделают учебным пособием, или упекут за решетку! — покачал головой Томас, отдавая мне мой планшет, ручку и ключи от нового дома, которые Анабель Эрланс оставила на столе. — Мне действительно очень жаль, что так вышло…
— А если я сдам вас с потрохами? — коварно спросила я, чувствуя, как меня начинает колотить нервный озноб. Я уронила ручку, которая закатилась под кресло, наклонилась, чтобы ее нашарить, вытащила, стукнулась лбом о деревянную ручку кресла, выронила планшет, который рассыпался бумагами по всей комнате. В отчаянии я бросилась собирать чужие бумаги, перевернула одноногий столик, откуда скатилась фарфоровая чашечка с недопитым чаем. Все! Мое невезение отомстило по полной.
— Не надо! — заорали хором горе — ученые, глядя на то, как в считанные мгновения неидеальный порядок превращается в творческий бардак. — Мы поможем тебе решить твой вопрос со штрафом, только умоляем, не надо! Просто тогда особо разбираться не будут. И ты тоже пострадаешь!
Мы вышли на улицу. Было у меня такое ощущение, что я смотрю на старинную фотографию. Двухэтажные домики, выкрашенные в желтоватый или персиковый цвет, мостились вдоль проезжей части. Яркие фонари освещали одиноких прохожих и витрины закрытых магазинов. «Магические товары Эрнесто» — гласила надпись на ближайшем. «Самозакипающий чайник — мечта любой хозяйки! Абсолютно безопасен и надежен!» Я, сгорая от любопытства, подошла к стеклянной витрине, чтобы взглянуть на это чудо техники. Обычный, пузатый, чем- то похожий на мой старый, только с другой ручкой, блестел начищенным бочком в свете фонаря. На чайнике стояло какое-то клеймо“3/100", а на ручке висел ценник «5 эрлингов».
— А что значит «3/100»? — поинтересовалась я, показывая свои спутникам на это чудо магической техники.
— Три шанса из ста получить серьезное увечье при его использовании! — махнул рукой Джеральд. — Все магические предметы с недавних пор носят такое клеймо.
Отличная пропорция. «100» — для оптимистов, «3» — для пессимистов. Вот и решай, покупать или нет. Аплодирую стоя автору идеи.
— Наш мир держится на магии! — буркнул Томас. — Самоварка, самоуборщик и куча всяких очень полезных вещей были изобретены магами, чтобы облегчить жизнь каждого жителя. Но вместо того, чтобы от нас отвязаться и дать нам спокойно жить и работать, инквизиция принимает тупые законы для «защиты»! Тормозят прогресс!
Пока они обсуждали все прелести «законотворчества», мы миновали три улицы. На улицах было на удивление чисто и ухожено, что для меня, привыкшей созерцать окурки и фантики вдоль дороги, отдирая жвачку и пиная летающий пакет, было вообще дико. «Не сорить! Штраф — 500 эрлингов или сорок часов исправительных работ!» — висела мотивирующая табличка. Я уже занесла руку, чтобы выбросить предписание, а потом прикинула, что лучше не надо. Финансовый кризис и так уже постиг меня в первые минуты моего пребывания в этом гостеприимном мире.
За углом послышался шум, словно там собралась целая толпа людей. Жители окрестных домов высыпали на улицы и выглядывали из окон. В толпе мелькали черные плащи инквизиции.
— Все разойтись! — скомандовал кто-то. — Оцепить место! Тело не трогать до прибытия комиссии.
— Бедный… Наверняка жене нес… — охала какая-то женщина в синем платье, привставая на цыпочки, чтобы получше разглядеть происшествие. — Счастливая… Ей хоть цветы дарили!
— Нет, ну нормально его так размазало! — обсуждали мужчины в рабочей одежде. — Я как раз вчера говорил, что давненько никого порталом не разрывало! А тут на тебе!
— Безобразие! — скрипела какая-то старушенция, кутаясь в шаль. — Безобразие! Куда власть смотрит!
Мы протиснулись и увидели аккуратненькую верхнюю половинку какого-то усатого приличного одетого мужчины, сжимающего в руках букет цветов.
