— Проверить карманы! Оцепить все порталы! — командовал кто-то из инквизиции. — Надо сообщить родным.
— Карманы на другой стороне! Сейчас сообщу, пусть проверят документы. — кивнул инквизитор, растворяясь в воздухе, а потом через минуту появляясь с портмоне. — Джей Беркли. Немаг. Сорок три года. Женат. Есть дети.
Рядом со мной стояла какая-то пожилая мадам и что-то усиленно записывала. Я заглянула ей через плечо. «В 10 часов 15 минут между шестой и восьмой секторалью произошел сбой в работе портала. Согласно последним данным правила пользования безопасным порталом были грубейше нарушены. Пострадавший находился в нетрезвом состоянии. Судя по всему, он полз домой после попойки. Смерть наступила мгновенно. Согласно дихолектическому принципу, на котором базируется закон Браунда…»
Дальше я читать не стала, ибо мозг стал закипать. Все мои попытки внять невнятному и объять необъятное успехом не завершились. Есть у меня подозрение, что мадам сейчас успешно защитит кандидатскую.
Рядом с ней стоял мужчина, который тоже что-то усиленно конспектировал. Я просто сгорала от профессионального любопытства. Немолодой журналист с закатанными рукавами, с омерзением смотрел на свою соседку, а потом на мертвое тело.
«В 10 часов 14 минут между восьмой и шестой секторалью произошел несчастный случай! Магический портал, давно прославившийся своей ненадежностью, разорвал добропорядочного и законопослушного гражданин, почтенного отца семейства, образцового супруга — немага на две половины. Смерть была мучительной и долгой, бедняга корчился в муках, но никто не смог ему помочь. Согласно последнему закону «Про магическую безопасность»…
Дальше он еще не придумал. «Районы, порталы, жилые массивы! Я ухожу на тот свет красиво!» — промелькнуло у меня в голове, глядя на букет цветов.
— Не может быть! — охала вдова пострадавшего, которую тут же доставили на место события. — Он должен был быть на работе! У него срочная работа! Что он здесь делает? И почему он с букетом? Ах! Он шел к Амелии! Да я ему этот букет брошу на могилу! Какой подлец! Ну конечно, она моложе…
Пока утешали и успокаивали новоиспеченную вдову, на месте трагедии материализовались какие-то люди. Заполнялся протокол, осматривалось место события. Толпа начала потихоньку расходится по домам, обсуждая увиденное, и личную жизнь потерпевшего, судя по намекам, далекую от статуса «примерный семьянин». Когда труп убрали, к месту трагедии подлетел какой-то невысокий пузатый мужичок планшетом.
— Опять не успел! Да что такое! — отдышался он, обмахиваясь планшетом. Толстяк стал приставать к очевидцам, но очевидцы отмахивались. Томас и Джеральд беседовали с кем-то из знакомых, громко смеясь и обсуждая произошедшее, поэтому в качестве главного очевидца была выбрана я.
— Вы были здесь? Как вас зовут? — прокашлялся толстяк, доставая ручку и приготовившись записывать мои слова. Он заглянул в мои бумаги и тут же перевел взгляд на мое лицо.
— Анабель Эрланс? Наконец-то я увидел тебя! Завтра статья должна быть у меня на столе! — обрадовался он, покусывая ручку. — Только, чтобы название было нормальным, а не как у тебя на четыре строчки! Емко, метко и в точку!
— Одна нога здесь, другая — там? — усмехнулась я, понимая, что худшего я и представить себе не могла. Интересно, я должна знать этого человека?
— Отличное название! Остро! Злободневно! Правдиво! Я тебя умоляю, только без твоей магической зауми на три страницы. Я тебе уже писал, что твои статьи никуда не годятся, особенно если в них куча научной информации. Мы — не «Магический Вестник»! Нет смысла расписывать принципы работы портала и переписывать отчет инквизиции! Ты вообще, читала мои письма? Ты должна писать так, словно ты беспристрастный наблюдатель. Мы — «Горькая Правда!», а не «Справедливость и закон»! — прокашлялся толстяк, оглядываясь по сторонам.
Я молча взяла ручку и на коленке изобразила статейку. Я ведь журналист? Мне как два пальца описать.
Одна нога здесь, другая — там!
Джей Беркли разрывался между женой и любовницей. Желудок манил его в сторону дома, откуда пахло ужином и семейным теплом, а сердце тянуло его туда, где его ждут с распростертыми объятиями и страстными поцелуями. В 10 вечера магический портал наконец-то поставил жирную кровавую точку в любовном треугольнике. Половина туловища осталось блюсти верность супруге, другая половина, с зажатыми в руке цветами почти добралась до дома своей возлюбленной. Не каждому удастся выбрать цветы для своих похорон, но г-н Беркли повезло. Нет ничего удивительного, если именно этот букет украсит его скромную могилку.
А.Э.
Я отдала статью редактору, поглядывая на место происшествия. Он пробежал ее глазами и с удивление посмотрел на меня, любовно прижимая бумажку к груди:
— В утренний выпуск. На главную страницу! — восхитился он. — Анабель! Я беру свои слова обратно! Ведь можешь, когда хочешь! Почему ты раньше так не писала? С этого дня ты — специальный корреспондент! Завтра жду тебя в редакции! А вот, держи! Десять эрлингов за предыдущую статью про самонагревающийся чайник. Только я там половину повычеркивал. Считай, что почти все. Так что вознаграждение — скромное. За эту статью отдам завтра, когда ты наконец-то появишься в редакции!
В моих руках оказалось десять серебристых монет. На одной стороне была рука, объятая пламенем, на другой стороне — череп. Прямо пиратский дублон. Я вспомнила про штраф в пять тысяч, посмотрела вознаграждение, которое не заслужила. «Ипотека — друг человека!» — улыбнулась приятная девушка из банка и протянула мне билет в один финансовый конец.
— Анабель! — окликнул меня Томас.
Портал не работал, поэтому домой пришлось ковылять пешком. За время путешествия я узнала, что сбежать в другой город или в другую страну у меня не выйдет. А все почему? Потому, что это — единственный уцелевший город после катастрофы столетней давности. Все остальное поглотили воды. Мне долго рассказывали про всякую магическую ерунду, покуда, мы не вышли на какую-то площадь. Дома на улице были один другого краше. Сразу видно, что это — небедный квартал. Портил вид только старый, серый дом, с заколоченными и выбитыми окнами, словно сошедший с хеллоуинских обоев. Ржавая, заросшая калитка была приоткрыта, старый почтовый ящик накренился к земле под тяжестью писем и каких-то квитанций. Я не удивлюсь, если это…
— Твой дом! — произнес рыжий, доставая из нагрудного кармана часы. Мне помахали, оставив меня напротив этого покосившегося монстра, который волею фотошопера — самоучки были вклеен между роскошными особняками.
— Если она пойдет к инквизиции или магам, ее сочтут больной! Даже не дергайся. — услышала я знакомые голоса, которые становились все глуше и глуше по мере удаления.
Я подошла к почтовому ящику, достала какое-то красивое письмо, распечатала его и прочитала: «Сообщаем вам, что ваш дом подлежит сносу за неподобающий внешний вид. У вас есть месяц, чтобы найти (приобрести) новое жилье. С ув. муниципалитет Шестой Секторали». Итак, что мы имеем? Долг в пять тысяч, дом под снос, незнакомый мир и знакомая работа. Вот такая горькая правда. Ах да, еще какие-то квитанции с долгом в восемьдесят тысяч. Анабель Эрланс! Есть у меня подозрение, что ты не особо сопротивлялась, когда тебя кушало чудовище! Или, как настоящая женщина, сопротивлялась, но только ради приличия.
