– Догадайтесь, кому… – прокашлялась я. Не смотря на то, что рана затянулась, дурнота не ушла. Озноб усиливался. Кольцо огня плыло перед глазами, заставив тварей отшатнуться подальше. Они затаились в темноте. Немые, черные зрители, которые будут наблюдать за боем. Я сделала шаг, глядя, как пламя расступилось в последний раз.
– Здесь мы в безопасности, – прошептал Феникс, подхватывая меня. – Рыжик, потерпи немного, скоро все закончится… Для тебя точно… Для меня – не знаю…
– Ты мерзавец, подлец, негодяй! – прокашлялась я, чувствуя солоноватый привкус во рту. – нотариус, адрес…. Ты завещание на меня оформлять собирался?
– Знаю… Подлец, мерзавец и так далее… – меня придерживали, обнимая. – Я просто знаю, что предательство ты переживешь легче… Намного легче, чем мою смерть… Там…Ты представляешь себе вечную разлуку… И сны… Сны– воспоминания… Они будут приходить и к тебе, и ко мне… Как ты будешь с ними жить? Я не знаю, как буду с ними жить…
Я снова прокашлялась, зажимая ладонью рот. На руке были сгустки крови. Озноб усиливался, но я держалась.
– Я бы жила только ими, – прошептала я, глотая кровь и слезы. – Не привыкать…
– Рыжик, я не отдам им корону. Точнее, отдам, но не сразу… – прошептали мне, тревожно проверяя меня на целостность. – Давай… Ты знаешь, что делать… Давай, Рыжик, как в первый раз… Меня отпустили, оставив стоять… Мимо уха пролетела огненная вспышка. Из моих испачканных кровью рук пошла убогая струйка дымка, похожая на тлеющую сигарету. Все смешивалось. Мне казалось, что темнота того мира и этого смешивались… Я видела сквозь мрак, как загораются и гаснут окна… А в очертаниях темной квартиры, которую услужливо подсовывала память – полыхал огонь. Губы пересохли, во рту все слиплось от мучительного порыва кашля. Сил стоять уже не было, поэтому я опустилась на землю, обессиленно борясь с неведомой слабостью.
– Рыжик, я выхожу из круга… – услышала я шепот, выдохнув в ответ тихое: «Да…». – Потерпи немного, скоро все закончится… Как хорошо, что это оказалось правдой… Я про правила…
Все смешивалось, полыхало, расплывалось… На смену мучительному ознобу пришел жар… Голос в голове превращался в протяжный гул. И тут перед моими глазами появилось странное свечение. Я сглотнула, протягивая к нему руку… Свечение усиливалось, и через секунду мне на голову обрушилось что-то тяжелое, сдавливающее виски до пульсации. Пламя вокруг погасло, а я сорвала с себя железку, поймав себя на ускользающей мысли о том, что один мерзавец все-таки не рискнул нацепить на голову, судя по весу, чугунное, украшение с чужого хвоста… Я чувствовала пальцами острые грани короны, видела угасающим взглядом, как сверкают три одинаковых камня, цвета киновари. Три камня, слегка мутноватые, ограненные и такие холодные…
– Рыжик, – прошептал Феникс. Вокруг нас выросла стена огня. Я только сейчас увидела на его лице застывшую кровь и размазанную сажу.
– Держи, – усмехнулась я, провожая взглядом черный обруч, в каменьях которого отражалось пламя. Корону приняли из моих рук.
– Отдать нам все! – зашипели наши недавние союзники.
– Нифига, – ответил Феникс, вырывая из короны три камня и бросая их рядом со мной на землю.
– Твой детёныш умирать! Мы сказать, как его исцелить! Детёныш долго не протянуть. Его отравить… Мы его отравить… Наш укус смертелен для вас, человеков… – задумчиво и просто заметил знакомый голос по ту сторону пламени.
Я выдала свежую порцию сгустков крови, с ужасом вдумываясь в смысл чужих слов. Меня подхватили на руки.
– Проваливайте в свой гребанный мир! Камни вы не получите! На счет короны я подумаю, – прошипел Феникс, откидывая окровавленные волосы. Хоть бы не его кровь… Хоть бы не его кровь…
– Если ты не отдавать нам камни и корону, он умрет! – занервничали наши «друзья». Так, словно я – олигарх, и должна в предсмертном широком жесте подписать им дарственную на все мое имущество. С такими друзьями и врагов не надо. – Мы менять жизнь детеныша на камни…. Мы знать, как ее спасти… Поверить нам… Верить…
Судя по тому, сколько злости на род людской твари собрали внутри себя, сидели они под городом не одну сотню лет… Думать о том, кем или чем они питались все это время, мне не хотелось. Я снова зашлась в приступе кашля…
– Нет, – испуганно прошептала я, чувствуя, как слова застревают в горле. – Не надо… Я не хочу, чтобы ты оставался здесь один… Не хочу… Я не прощу тебя… Не прощу… Они солгут… Солгали один раз, солгут и второй… Не верь им…
Я зажмурилась, пытаясь подавить кашель и озноб. Пламя горело вокруг нас, защищая огненной стеной.
– Не верь им… – вздохнула я. – Нельзя верить тому… кто предал…
– Он умирать, – заметил сиплый голос, пытаясь качнуть чашу весов в пользу надежды.
– Нет! – закашлялась я, сжимая руку Феникса.
– Мы ждать, пока детёныш не умирать, – заметил Нафик, отправленный мною мысленно в одноименное место. – Камни и корову.
Ага, несите седло…. Для коровы… Бред… Феникс в ответ значительно пополнил словарный запас наших бывших союзников, обогатив его такими словами, которых даже я не знала. Ну, может быть, и знала… Просто не использовала, вспоминая вкус хозяйственного мыла после первых филологических открытий.
– Рыжик, мне нужно солнце… Ты сможешь продержаться? Немножечко… Чуть-чуть… – спросили меня шепотом, целуя в щеку. – Чуть-чуть… Капельку… Я вынесу корону за пределы Кадингера… Только продержись… Я прошу тебя…
Меня поцеловали, пока я давилась кашлем. В мутном ореоле огня я видела силуэт с короной в руках. Через секунду огромная огненная птица взлетела в небеса.
– Что? – изумился Нафик, явно не подозревая о талантах Феникса. Судя по шипению, наши бывшие союзники занервничали. Я лежала на земле, провожая взглядом огненную точку в мутно-черном небе. Рядом со мной лежали камни. Я даже нащупала один из них рукой, ощутив, как он холодит пальцы. Какое-то странное чувство… Если вдох – это жизнь, а выдох – смерть, то мы каждую секунду сражаемся за жизнь, сами того не замечая. И я никогда не думала о том, что каждый вдох-выдох – это сражение не на жизнь, а насмерть. Странно, но я никогда не ценила то, за что сражалась. Только сейчас, когда каждый вдох дается тяжело, понимаешь, насколько он бесценен. Вдох… Еще вдох… Я не хочу, чтобы мы расстались врагами… Вдох… Вдох… Еще один вдох… Сколько всего я могла бы сделать…. Сколько времени потрачено впустую… На вещи, которые скучно вспоминать, на людей, которые не стоят ни одного вдоха… Почему-то мне начинается казаться в моей мутной полуяви, что самым ценным является ни содержимое земных недр, ни виртуальные валюты, ни золото всех цветов и консистенций…. Вдох… Самое ценное – это вдох… Все должно измеряться во вдохах, а не в грязных, условно ценных бумажках. Сколько вдохов стоит вещь? Сколько тяжелых вдохов пришлось потратить, выслушивая придирки начальства, прихоти клиентов и возмущения коллег, чтобы купить себе ее? Сколько вдохов потрачено на осуществление мечты? Сколько лет ты старался, тяжело пыхтя, чтобы добиться результата? Сколько вздохов стоит любовь? Миллионы горьких вдохов, тысячи нервных, сотни сладких…
