– Нет, спасибо! – икнула я, пытаясь удержать шар скользкими руками. Шарик упал в ванну. Я решила его достать из ванны и после короткой подводной одиссеи правой рукой с ужасом осознала, что случайно… согласилась.
Пара мучительных секунд тишины.
– Эм… – простонала я, проклиная сегодняшний день. – Я … эм… случайно согласилась… Шарик выскользнул из рук…
Дверь распахнулась.
– Ну что, Рыжик, поздравляю! – вздохнул Феникс, отбирая у меня шарик. – Этот кретин не щадит никого. Так что ты – молодец. Давай пожму твою мокрую лапку, которая только что подписала себе смертный приговор.
– Я не… А можно как-то объяснить всем, что это получилось случайно? По ошибке? – я села на пол. – Отозвать свое «да»?
– Свое «да» можно отозвать только в ЗАГСе. Здесь это невозможно, – мрачно заметил Феникс, тяжело вздыхая.
Мы сидели на диване, в разных его концах и молчали. Шарик – виновник торжества лежал на столе. Я задумчиво прикидывала, кто первый заинтересуется моей пропажей, кто будет обзванивать всех знакомых, пытаясь выяснить, когда меня видели в последний раз, подумывала заранее вызвать скорую и оставить дверь открытой, чтобы мой интригующий запах не смущал соседей, проходящих мимо моей двери.
– Ты что-то придумал? – робко поинтересовалась я, глядя на профиль «генератора идей». Хм… То, что у девушки смотрится «катастрофой», у мужчины смотрится мужественно и симпатично. Я тяжело вздохнула, понимая, что надежды нет. Совсем нет.
Внезапно Феникс встал, прошел в соседнюю комнату, которую открыл при помощи заклинания, взял оттуда пять толстых книг и двинулся в сторону единственного санузла.
– Ты куда? – простонала я, с ужасом глядя на стопку книг. – Ты надолго?
Феникс посмотрел на меня, едва улыбнувшись и потрясая своей макулатурой.
– Пока все не проработаю, – ответил он.
Мир, который до этого момента особо не пестрил яркими красками, померк совсем. В голове промелькнуло: «Три недели спустя…».
– Не переживай, если все пойдет нормально, то я быстро, – заметил Феникс, открывая дверь в ванную и закрывая ее за собой. Через десять минут я поняла, что у меня есть неотложное дело. И отсрочка чревата последствиями.
– Ты там скоро? – маленькой мышкой робко поскреблась я.
– Нет! – раздался категоричный ответ, сопровождаемый шумом воды.
Я немного походила по комнате, повалялась на диване, а потом снова подошла к двери.
– Ты там еще долго? – спросила я, уже чуть громче. Естественные потребности всегда дают прибавку к наглости.
Что-то с грохотом упало вниз. Я сделала круг почета по комнате, считая шаги, чтобы отвлечься.
– Мне очень туда надо! – простонала я, танцуя перед дверью. Всплеск воды и громкая ругань, заставившая меня отшатнуться подальше. – Пожа-а-алуйста! Я тебя очень прошу!
У меня такое чувство, что все неприятности долго собирались перед дверью в мою жизнь, как гости, решившие устроить сюрприз на День Рождения!(.) Все в сборе? Все! Отлично! А вот и мы!
– Фенечка, золотце… Я тебя умоляю… – проскулила я, подергав на всякий случай входную дверь. Закрыто. – Мне действительно туда очень – очень надо… Фенечка, я прошу тебя…
В ванной вода шла сплошным потоком. Сквозь дверь я слышала ее гул и тихую ругань.
– Фенечка… – я медленно осела рядом с дверью. На глазах выступили слезы. – Я тебя, как человека прошу… Ты уже час там сидишь! Что ж там такое? Может, ты попозже? Соберешься с мыслями?
Снова грохот и ругань, а потом сплошной поток воды, которая медленно выплывала из дверной щели.
– Фенечка, – молилась я, глядя на воду. – Я понимаю, что ты очень долго терпел… Но тут вытекает…
– Не мешай! – достаточно раздраженно ответил мне «оккупант».
Через десять минут поток воды достиг столика. Я схватила подушку и одеяло, подложила под дверь, в надежде, что это спасет нас от потопа.
Когда надежда была потеряна, я увидела, как, словно в сказке, скрипнула дверь, выпуская поток воды, мокрого Феникса, сжимающего влажные книги. Стена была в трещинах. Печати над ванной были разрушены. Одна печать отсутствовала. Вместо нее была дырка в штукатурке.
Взглянув на меня и на огромную лужу на полу, «оккупант санузла», поинтересовался:
– Тебе еще туда надо?
Выглядел он расстроенно, но я уже пулей, шлепая босыми ногами по воде, шмыгнула в ванную и закрылась изнутри. Я попробовала дотронуться до одной из оставшихся печатей, но мне в лицо брызнул поток воды. Прямо из стены! Захлебываясь и пытаясь нащупать соседнюю печать, чтобы его остановить, я шарила руками по стене. Поток иссяк. Но не до конца, журчащим водопадом стекая со стены прямо в ванну.
Вытерев наскоро последствия, чавкая мокрым ковром, я доползла до дивана, чувствуя, что промокла насквозь. Мне молча бросили чистую одежду. Мокрая подушка и одеяло сушились на спинке стульев.
– Плохи наши дела, Рыжик, – заметил Феникс, разлепляя мокрые страницы книги. – Ладно, ложись спать. Чего смотришь на меня? Сама виновата!
Я поникла. Лежа на диване и мучаясь от того, что у меня затекла шея и замерзли ноги, я страдала. Меня убьют. Точно убьют… Мне было так страшно и тревожно, что я тихо всхлипнула, ощупывая пространство вокруг себя на предмет покрывала, которым можно накрыться с головой. Слезы катились по моим щекам от обиды на такую дурацкую случайность.
– Давай, поднимайся. Сегодня будем спать на одной кровати, пока твое постельное сушится, – услышала я голос Феникса.
Я молча поплелась за ним, разглядывая красивую спальню.
– Твоя половина кровати. Моя половина кровати. Одеяло – одно на двоих. Подушка – тоже, – сообщили мне, пока я разглядывала огромную кровать, украшенную золотыми вензелями и алым покрывалом. Одинокая подушка лежала прямо по центру, символизируя гордое и состоятельное одиночество.
Я молча завернулась в свой кусочек покрывала, отползла к своему краю, уступая подушку хозяину. Покрывало дернулось, оповещая меня о том, что кто-то тоже завернулся в него с той стороны. Я лежала и бесшумно всхлипывала, понимая, что уснуть не могу.
– Рыжик, я на тебя обижен. Очень. Это ж надо было так умудриться! – услышала я голос на том конце.
Я тяжело вздохнула и промолчала, поджимая под себя ноги.
– Чем ты думала? – снова раздался недовольный голос.
Хороший вопрос! Я свернулась в клубочек, положив руку под голову и задумчиво глядя на стену. По щекам текли слезы. Я столько всего хотела сделать в жизни… Столько всего придумала…
– Рыжик? – услышала я позади себя. – Ты что? Плачешь? Эй, Рыжик?
– Ты это мне? – проскрипела я, выдыхая жар внутренних переживаний и чувствуя, как рука намокла от слез.
– Нет, я тут кошку минуту назад завел! Назвал в честь тебя! И теперь боюсь ее до судорог! – фыркнул голос позади меня. Покрывало зашевелилось.
