– Подставляй ладошки, Рыжик, – усмехнулся Феникс, протягивая мне вывинченную пробку. – Извини, что одна… Я решил последовать совету и разжиться пробкой.
Наверху было тихо-тихо. Изредка из подъезда доносилась ругань. Пробку я спрятала в тумбочку. В хозяйстве пригодится.
Только мы улеглись, у меня зазвонил телефон. Позвонил. Перестал. Позвонил. Перестал. И так восемь раз подряд. Я поползла к нему, глядя на высветившийся номер «инженера». Девять вечера. Я сбросила вызов, но мне тут же настойчиво стали звонить снова.
– Алле, – прорычала я, намереваясь после этих слов вырубить телефон до утра. – Я сейчас не мо…
– Итак, у нас тут выдалась свободная минутка, – деловым голосом заметил «инженер». – Открывайте проект, мы скажем, что нужно исправить… Так, записывайте!
У меня из рук вырвали трубку в тот момент, когда я хотела ее бросить.
– Алле, здравствуйте, – холодно произнес Феникс. – Вы время видели? Сколько сейчас на часах? Я вас спрашиваю, который час? Девять часов вечера. Девять. А теперь записывайте. Рабочее время с восьми до шести. Звонки на этот номер по работе принимаются с восьми утра до шести вечера. Записали? Молодцы. Повесьте себе на стенку и учите наизусть.
– А вы кто такой? Мы хотим поговорить с Лесей. Так что дайте ей трубку, – возмутился «инженер». – Мы по работе!
– Мужик, ты по какой работе звонишь в такое время? Если честно, то меня сильно напрягает, что этот номер набирает какой-то левый тип в девять вечера. Работа – с восьми до шести. А остальное – личное время. И сейчас ты звонишь в личное время.
– Да что вы говорите? – возмутился «инженер». – Когда хочу, тогда и звоню! В самом деле! Быстро дал трубку Лесе!
– Ах, ты любишь звонки? Я специально возьму небольшой кредит в шарашкиной конторе, вместо своего номера укажу твой, отойду в сторонку и буду наслаждаться( тем), как коллекторы тебе звонят круглосуточно. И отдавать кредит я не буду до тех пор, пока ты не сменишь номер, – холодно заметил Феникс.
– Да как вы смеете так невежливо разговаривать с моим мужем? Нам нужно внести исправления! – заорал в трубку истеричный и очень громкий голос «дизайнерши».
– Вежливость с восьми до шести. Так что запомните, пожалуйста. С восьми до шести. Спокойной ночи, – Феник почти положил трубку. – Ах да, пожелания, предложения и все остальное с подписями на электронку.
– Это были клиенты, – вздохнула я, понимая, что кое-кто в целом прав. Мне действительно сели на голову.
– Клиенты они с восьми до шести. А в остальное время – это посторонние люди. Извини, если вспылил. Сколько ты должна на них заработать? Лично ты, а не твой директор? – спросил Феникс.
– Пять тысяч, – вздохнула я, чувствуя себя дешевой проституткой. – Они мне уже полтора месяца мозги натягивают на черепную коробку… Директор на их стороне. Клиентоориентированность.
– Сколько? Пять тысяч? И за пять тысяч тебе круглосуточно выносят мозг? И ты их до сих пор не послала? – удивился Феникс, шаря по карманам куртки и доставая купюру из кошелька. – Вот. Теперь можешь посылать их куда хочешь. Разрешаю. Можешь даже не стесняться в выражениях. Это я тоже разрешаю. Если нужен совет по работе с клиентами, звони мне. Запомни, Рыжик. Не наклоняйся и не становись на колени. Иначе мир залезет тебе на голову. У тебя есть личное время, личное пространство и личная жизнь. И все это нужно уметь защитить. Ладно, давай, выбирай фильм.
Выбор фильма для «засыпания» был предоставлен мне, поэтому я выбрала ужастик, который не рискнула бы смотреть в одиночестве! Выбор был одобрен.
– Ты меня потом ночью за ручку в туалет водить будешь, – предупредила я, слушая тревожную музыку начала фильма. – Я боюсь смотреть такие фильмы одна. Знаешь, как жутко было однажды, когда я посмотрела ужасы, а потом пошла на кухню проверить кран, а на кухне упал дуршлаг!
– За какую ручку тебя водить? За эту маленькую ручку? – мою руку поймали и поцеловали. – Или за другую? За какую конкретно ручку? Давай сразу определимся… А может, я потащу тебя за ножку? Потащу и съем?
На экране неведомая науке и религии тварь, глотая слюнки, тащила за ногу тело автора удивлённого: «Кто здесь?» в ближайшие кусты, оставляя кровавую дорожку. Но, судя по дешевым спецэффектам, ведущую отнюдь не к Оскару.
– Где ножка? Можно ознакомиться с тем, за что я буду тащить свою добычу под одеяло? Какая прелесть! Маленький, беленький носочек… Носочек-носочек, почему ты меня смущаешь? – шептали, рассматривая не самый лучший образец чулочно-носочной продукции. – А вот и второй… Так, я в растерянности, за какую ножку я потащу? За правую или за левую?
Опять раздался телефонный звонок. Фильм встал на паузу. Трезвонила «дизайнерша». Я взяла трубку и решительно сказала:
– Хорошо, что вы позвонили. Я отказываюсь с вами работать в одностороннем порядке. Ищите другого проектировщика, – категорично заявила я. – Всего хорошего. И не надо выносить мне мозг в девять вечера. Мне надоели ваши постоянные звонки в нерабочее время. Спокойной ночи.
В этот момент с моей души упал огромный булыжник. Да что там булыжник. С моих плеч скатилась образная гора и придавила Магомета. Стало почему-то так легко и хорошо. В последний раз так радовались крепостные после отмены крепостного права. Я спокойно отключила телефон и украдкой засунула чужие деньги в карман чужой куртки. И правда, последнее время я стала слишком «клиентоориентированной». Возможно, все потому, что у меня не было поддержки.
– Так, на чем мы остановились? – мучали меня, пока на экране счет был двадцать – ноль в пользу неведомой хреновины, которая капала слюной на обглоданную конечность очередной жертвы и шарахалась от света фонарей поисково-орательной экспедиции, поставившей себе целью найти как можно больше неприятностей за максимально короткий промежуток экранного времени.
Меня положили на живот и стали нежно гладить спину, залезая теплой рукой под рубашку. Феникс сидел на кровати, смотрел фильм и, едва касаясь, поглаживал меня.
– Мне бы так хотелось видеть твое лицо в этот момент, – промурчала я, чувствуя, как от прикосновения по телу разбегаются мурашки. Еще бы! Это просто восхитительно!
– Сейчас, погоди… – я услышала шуршание. Рука снова и снова делала волнительно мягкий круг. Я даже прикрыла глаза от восторга, а когда открыла, то увидела чужой паспорт, раскрытый на странице с фотографией. На меня с фотографии смотрело грустное и строгое лицо, отнюдь не романтичным взглядом.
– Вам как, повеселей или погрустней? – поинтересовался Феникс, тихо смеясь. – Погрустней – ксерокопия. Повеселей – водительское удостоверение.
Вдоволь насмеявшись, мы улеглись, как два котенка, укрылись одеялом.
– Живет, фиг найдешь в GPSe… кудесница дыма Алеся… гордится со стразами кружкой… встречает меня на подушке, – на ушко прошептали мне колыбельную. – Алеся, Алеся, Алеся…
– Ты знаешь, какой у меня с этой песней? – прошептала я, устраиваясь поудобней.
