– Фигасе… Когда я успел? Еська, это – ложь. Это – не мой ребенок! – прошептал изумленный Феникс мне на ухо. – Я не занимался решением вопроса рождаемости в Кадингере настолько вплотную! Этот показатель я не поднимал. Моя заслуга только в увеличении показателей смертности. Не верь ей! Ни одному ее слову!
– Это была незабываемая ночь. Как он был нежен со мной! Такой сладкий, такой нежный, такой восхитительный… Я этого никогда не забуду! – произнесла будущая мать, глядя на меня пристальным взглядом невинных детских глаз, которые обеспечивают «глухарь» убийству с отягчающими, даже если их обладательницу поймали на месте преступления с окровавленным тесаком.
Публика, охочая до интимных подробностей быстро вылизала тарелки со вторым и потянулись за десертом!
– Не верь слезам этого крокодила! – возмутился Феникс. – Там где химии нет, биология бессильна! Она не в моем вкусе! Тьфу! Я ее и пальцем не трогал! И не тронул бы!
– Кажется, она имеет в виду не совсем палец, – выдохнула я, понимая, что мне дурно. Нет, это не температура, это другое. Котенок внутри меня ерзал, нервно оглядываясь по сторонам. «Ничего себе!» – перешептывались на трибунах. «Вот это да! Бывшая наложница и нынешняя! Вот это бой!» – смаковали новости любители скабезных фактов.
– Неужели он меня не узнает, – уныло заметила мамаша, поглаживая живот. – Это же, я, Рия Лиор! Думаете, я всегда была такой? Нет. Когда-то я носила роскошные платья. Пока он не сломал мою жизнь. Посмотри, во что превратился мой некогда роскошный наряд!
– Рыжик, не дай себя сбить с толку. Если хочется поболтать о тряпочках то, вне круга, пожалуйста! Сколько влезет! – прошептал Феникс.
– У меня было столько золотых украшений, что тебе и не снилось! – заметила будущая мать. – У меня было все… А теперь нет ничего! Он был у меня первым и последним.
– Между первым и последним была золотая середина! Так вот, меня в ее послужном списке не было! Ни среди первопроходцев, ни в унылой серединке, ни среди замыкающих шествие! Рыжик, соберись. На тебя страшно смотреть! – прошептал Феникс, тяжело выдыхая.
Нет, я, конечно, наслышана о почетных «озеленителях» всех окружающих клумб. Садовников от слова «засадить», бросающих свое семя во все ближайшие лунки. От них ждут цветов жизни жены, любовницы, попутчицы, коллеги. Бросая очередную многодетную официальную наречённую на произвол своей минимальной официальной начисленной, он с усердием Папы Карло начинает строгать новую партию детишек с очередной пассией, радуясь тому, что внес свою существенную лепту в генофонд всея человечества. И пока минимальных алиментов хватает разве что на ежемесячную конфетку каждому чаду, герой, который и которого знает каждый роддом, гордиться тем, что внес свою лепту в демографическую ситуацию.
– Знаешь, что он мне шептал? – беременная обняла себя руками. – Любовь моя, радость моя, девочка моя… А потом после нежно целовал и обещал взять на содержание, сулил все сокровища мира… Он тебе говорил ведь то же самое! А потом растворится, бросив тебя одну… О, сколько слез ты прольешь в подушку, проклиная тот день, когда впервые поцеловала его…
– Какие к черту уговоры? – возмутился «предположительный отец», явно не спеша жениться и покупать коляску. – Что за бред она несет? Это что за откровения сумасшедшей «Том-2»?
– Заткнись, идиотка, – процедила я. – Хватит мне сказки рассказывать.
– Заткнуться? – удивилась девушка, положив руки себе на живот. – О, нет, милая… Сейчас ты у меня заткнешься! Начинайте поединок!
Толпа перекричала даже ведущего, который едва успел объявить о начале разборок у позорного столба. В ту же секунду в меня полетела яркая вспышка, выпущенная из руки девахи, заставив меня броситься вправо. Она сражается молнией? Не может быть! Еще одна! Да что она вообще творит? Я снова пустила дым, мельком думая о вреде пассивного курения на поздних сроках беременности. Социальная реклама мелькала у меня перед глазами, рассказывая мне, какая я все-таки сволочь!
– Сколько тебе заплатили? – закричала я, пригибаясь и сохраняя дистанцию. Мне хотелось сказать: «Все, пожила, спасибо, всем до встречи!», потому что противница была девушкой – не промах!
– Нисколько! – ответила яжебудущаямать, нагло пользуясь своим положением.
– Давай я тебе заплачу? – задыхаясь на бегу предложила я, надеясь, что щедрые декретные с моей стороны заставят будущую мать поумерить пыл. Так и быть, исполню роль государства, если уж дело на то пошло!
– Учти, сертификат на материнский капитал будешь рисовать сама! – заметил Феникс. – И обналичить она его сможет только через три года!
– Ты хочешь сказать, что мы здесь на три года застрянем? – я видела, как девица смотрит на свои руки и у нее что-то не получается с заклинанием. Я пустила в нее иллюзию огня, от которой она с ужасом отпрянула. Девица трясла рукой, но разряды, которые проходили между ее пальцами, не складывались в заклинание, заставляя ее психовать и нервничать. Внезапно она схватилась за живот, побледнела и простонала. Я метнулась к ней, представляя, как ей больно.
– Ой… Больно… -задыхаясь от дыма стонала она. – Как мне плохо… Помогите… Ай! Аа-а-ай! О-о-ой! Мне нечем дышать! Кхе… кхе…
– Еська! Не подходи к ней! Не вздумай! – заорал мне на ухо Феникс. – Отключай сестру милосердия! Стой на месте!
– Но ей плохо! – занервничала я, озираясь по сторонам и глядя, как бедняжка опирается на колонну. – Бедная… Бедная… Чем же ей помочь?
– Меня …., – задыхалась соперница, прижимая руку к животу. – Меня заставили… Мне… мне угрожали… Я не… Ой! Не хотела… Бедный… Бедный малыш… Мамочка с тобой… Все будет хорошо… Мы победим…..
Последние слова прозвучали так жалостливо, что я дернулась в ее сторону, не смотря на предупреждения. Да как можно стоять, когда беременной девушке плохо!
– Р-р-рыжик! – прорычал Феникс. – Стоять!!! Она что-то прячет! Я кому сказал!
Я замерла в трех шагах от страдалицы. В голове грустной и бесконечной шарманкой играла «Ave Maria». Я даже опомниться не успела, как на меня смотрела разъяренная фурия с улыбкой Ганнибала Лектора. Но в отличие от маньяка или полководца, решившего читать лекции по тактике и стратегии, у беременной в руках был нож. Во время беременности раздувается не только живот, но и самомнение, и амбиции. Красавица достаточно резво бросилась в мою сторону, пытаясь нанести удар. Я поймала ее руку на подлете к моей груди, пытаясь разжать пальцы и лишить ее оружия. Ее волосы растрепались по лицу, горящие полубезумным блеском глаза вызывали у меня смесь жалости и сожаления. И попробуйте не принести такой клубники, майонез с сахаром и торт с оливками!
– Отпусти! – процедила я, чувствуя, как она похолодевшими пальцами намертво вцепилась в свое орудие. – Отпусти! Прошу тебя! Я не хочу причинять тебе боль! Ни тебе, ни твоему малышу! Я прошу тебя по хорошему!
Нет, не вести мне курсы для беременных, потому, что целевая аудитория меня вообще не понимает! Судя по силушке, ее танком не прикончишь! Сто процентов после наезда гусеницы, она встанет, отряхнется и заявит, что я испортила ее прическу!
