Мне кажется, или губам нужны дополнительные доказательства? Хорошо, сейчас будем доказывать…
– Хм… Не убедила, – прошептали мне. – Совсем неубедительно! Чертовски неубедительно! Короче, не аргумент! Я почти убедился, но… Почти-почти… В последний мо…
Я целовалась, как в последний раз.
– И попробуй сказать, что я неубедительна! Сегодня я убедительна, как нико… – прошептала я, улыбаясь и понимая, что доказательную базу неотразимости друг друга мы будем собирать долго, но обстоятельно… Очень обстоятельно… Не упуская никаких делателей. В возбуждении любовного дела, в виду наличия доказательств, отказать было уже невозможно.
***
– Кто посмел уснуть? – прошептали мне, когда я попыталась встать с кровати. – А? Кто посмел уснуть раньше меня? Съехавший носочек уснул раньше меня? Бессовестный носочек… А ну иди сюда!
Я пыталась одернуть съехавшую гармошкой на грудь ночную рубашку, но рубашка оказала сопротивление.
– Продолжаем… На чем мы остановились? – поинтересовались у меня на ушко. Через пару минут, я увидела, как на нас уставился подаренный мне накануне медведь. Он смотрел пристально, с некоторым ужасом, не моргая по вполне понятным причинам.
– Он смотрит, – смутилась я, глядя в глаза игрушке, которая смотрела на нас детским непонимающим взглядом.
– Так, отвернись, – прыснул Феникс, обращаясь к нахальному подарку. – Я кому сказал!
В медведя полетела подушка. Плюшевый мерзавец смотрел на нас изумленно, явно не собираясь отворачиваться. Не хватало, чтобы он высунулся и выкрикнул емкую характеристику принимающей стороны!
– Ладно, подушки кончились. Сделал, все, что мог! Думаю, что он умеет хранить секреты, – услышала я, пока медведь скорбно молчал. Судя по его глазам, по синетпоновой психике был нанесен такой удар, что медведь вряд ли оправиться в ближайшее время. Медведь покраснел, потому что сквозь шторы пробивался алый свет наступающего утра. Утра нашего расставания…
Глава двадцатая. Гадкий котенок
Не судите тех, кто воспринимает жизнь близко к сердцу.
По крайней мере, вы точно будете знать, что сердце у них есть.
Я стояла в халате и в тапочках, глядя, как Феникс, проверяет ключи и документы. Каждая секундочка, каждое мгновенье были мне дороже всех сокровищ мира. Я мысленно умоляла его остаться хотя бы на полчасика, но понимала, что ему нужно ехать. Змея разлуки обвила мое горло, сдавливая его и мешая даже что-то сказать на прощание. Казалось, что если я сейчас открою рот, издам какой-то звук, из глаз хлынет такой поток слез, что соседи снизу придут выставлять счет за непоправимый ущерб, нанесенный их ремонту.
– Все, Рыжик, иди сюда! – меня притянули к себе, пока я пыталась сохранять спокойствие. – Я поехал. Давай, выздоравливай. Таблетки пей раз в шесть часов. После еды. Холодный десерт не ешь. Обещаешь, греть его?
– О-о-обещаю, – выдавила из себя я, понимая, что первая партия слез уже на подходе.
– Смотри, на работу не вздумай пока выходить, – говорили мне, прижимая к своей мягкой куртке. – Даже если сулят космическую зарплату, которую ты потом потратишь на лекарства! Давай, Рыжик… Вечером встретимся… Расскажешь мне, как таблетки пила и… Рыжик, ты чего?
Я роняла слезы, чувствуя, как губы мои дрожат.
– Так, прекрати, Рыжик!– меня слегка отстранили. Я стояла и молча плакала. Одна слезинка скатилась прямо возле уголка моих губ, и я ее неловко слизнула, выдыхая внутренним жаром.
– Ну чего ты? А? – мои слезы растерли рукой. – Ну я же не навсегда! Я приеду на выходных… Ты как раз подлечишься, и мы сходим куда-нибудь. Подумай, куда бы нам лучше сходить? Что тут у вас интересное есть? Куда Еська хотела сходить?
– В «Горсвет». Там ошибка в платежке. Больше начислили, чем надо… Больше на триста шесть киловатт насчитали. Они по субботам до обеда работают, – всхлипнула я, растирая по лицу свежую партию слез. – И на почту я все никак не попаду. Там всегда очередина такая, что когда подойдет, я уже буду стоять за пенсией…
Не знаете, куда сходить с любимым? Сходите на почту и постойте в очереди. Там вы узнаете все о будущем вашей пары, получите характеристику друг на друга, а заодно проверите стрессоустойчивость. Так что обои, которые обязательно нужно поклеить перед свадьбой – ерунда, по сравнению с многометровой очередью, в которой вам придется простоять минимум два часа на взвинченных нервах. Испытание очередью – не для каждой пары.
– Почта? Отлично. А очередь очень большая? Я предлагаю вариант такой. С утра ты занимаешь очередь на почту, а я в «Горсвет», – улыбнулся Феникс. – Шутки в сторону, где можно мило посидеть?
– В полиции, – ответила я, вытирая слезы, – на скамеечке или дома.
– Найдено два примерзших к лавочке тела! Родственникам срочно явиться на опознание отморозков! Нет, спасибо. Ладно, а куда Рыжик ходила с друзьями? В кино, например? В боулинг?
– Можно в парке погулять. Тут недалеко, – заметила я. – Рядом чебуречная есть…
– Маленький мой Рыжик, где же ты была, когда я гасил ипотеку? – рассмеялся Феникс. – Ой, Рыжик– Рыжик…. Вот что мне с тобой делать? Что делать с маленьким экономным хомячком, который сам не тратит деньги на себя, и другим не позволяет это делать? Хорошо, я что-нибудь придумаю. Так что готовься. Честно, ты реально забавная. Я тебя хочу пригласить в ресторан. Представляешь, ты одеваешь свое самое красивое платье, делаешь красивую прическу, макияж… Мы с тобой сидим, разговариваем, пьем вино, а потом танцуем… Ну как? Заинтриговал?
– Как-то смутно, – выдохнула я. – Не обязательно тратить столько денег! Посидеть можно и дома!
– Я так понимаю, что Рыжик однажды уже попробовала жизнь на вкус, поплевалась, выплюнула и решила больше не пробовать, – меня снова прижали к себе, а когда отстранили, то на куртке были видны мокрые пятнышки моих, я надеюсь, слез, а не соплей. – Извини, но я все-таки скажу. Странные у тебя родители. Жизнь дали, а пользоваться не научили. Ладно, я поехал. Я тебе позвоню. Все, целую…
Поцелуй, оставшийся на моих губах, слезы, текущие по моим щекам и одеяло, в которое я завернулась, чтобы согреть себя и утешить, все говорило о том, что я снова осталась одна.
В последний раз я так плакала, когда уезжала мама. Мама обнимала меня и шептала, что скоро-скоро обязательно приедет! На следующих выходных! И мы пойдем с ней в парк аттракционов, покатаемся на качелях, она купит мне сладкую вату и подарит мне «обалденную» куклу… Помню, как я намертво вцепилась руками в ее красивое пальто, не выпуская маму за порог.
– Мама, мама, мамочка, прошу тебя, не уезжай! – ревела я, не отпуская свою добычу. – Хочешь, я на колени встану! Только не уезжай, пожалуйста… Очень-очень прошу… Мне не нужны куклы… Я не хочу конфет и ваты… И аттракционы не хочу… Ничего не надо… Только не уезжай… Умоляю… Ну побудь еще пять минуточек… Пять минуточек…
